— 328 —
вы совсѣмъ не натріотъ, вы ничего не дѣлаете для народа, вы не защитникъ отечества, а старая баба». Но особенно сильно разыгрывается его скорбь ночью, и туп» онъ сто-нетъ, и вздыхаетъ, и плачетъ такъ, что даже камень сжалился бы надъ нимъ. «Наконедъ,—такъ заканчивалось мнимое письмо бѣдной женщины:—это сдѣлалось для меня со-совершенно невыносимо: я готова лучше умереть, чѣмъ продолжать жить такъ, и чтобы прекратить всю эту исторію, предлагаю ламъ драться со мною, вмѣсто моего трусливаго мужа. Готовая къ услугамъ».
Прочтя это письмо и по простотѣ души не замѣтивъ съ перваго разу очевидной мистификадіи, я съ воодушевле-ніемъ воскликнулъ: «Благородная женщина! достойная швабка! достойная дочь твоихъ прародительницъ, которыя нѣкогда въ Вейнсбергѣ носили на спинѣ своихъ мужей!
Вообще женщины въ Швабіи, повидимому, энергичнѣе своихъ мужей, которые нерѣдко берутся за мечи только по приказанію своихъ половинъ. Знаю вѣдь я одну прекрасную швабку, которая уже давно воюетъ со мною злѣе, чѣмъ двадцать чертей, и нреслѣдуотъ меня непримиримой враждою.
Одинъ естествоиспытатель замѣтилъ совершенно правильно, что лѣтомъ, особенно въ каникулярные дни, противъ меня пишутъ гораздо больше, чѣмъ зимою.
Что не вслѣдствіе старопоэтической аристократичности я оставляю безъ отвѣта такія нападенія, это я объяснилъ уже въ другомъ мѣстѣ. Отчасти у меня какъ-то языкъ прилипаете къ гортани каждый разъ, какъ я намѣреваюсь, объясненіемъ коренныхъ п])ичинъ всего моего образа мыслей и дѣйствій, защищать себя отъ обвиненія въ безнравственности, или антирелигіозной легкости, или даже политической непослѣдовательности. Съ другой стороны, въ от-ношеніи къ моимъ противниками я нахожусь въ такомъ же положеніи, о какомъ говорите съ правильнымъ ощу-іценьемъ мой другъ Семилассо въ описаніи своего путеше-ствія по Африкѣ. Именно, онъ разсказызаетъ, что однажды, когда ему пришлось ночевать въ бедуинскомъ лагерѣ, во-кругъ его палатки все время лаяли, выли и визжали цѣ-лыя стаи собакъ. «Но это,—говорите путешественник!»:— вовсе не мѣшало мнѣ спать; будь тамъ, вмѣсто этого множества собакъ, только Одинъ песъ, я бы всю ночь не могъ сомкнуть глаза». Это такъ! Именно потому, что псовъ такъ много, и что моська хочете перелаять дворняжку, эта, въ
I