Тайша (тай-чжи) — у монголов и калмыков племенной вождь, старейший родоначальник более или менее обширной родовой группы. Подобно ханам и контайшам, Т. причислялись к категории старших владельцев (по ойратскому уставу), но занимали в сравнении с первыми несколько подчиненное положение. Звание Т. приобреталось рождением. Оно присваивалось братьям и близким родственникам князей (ханов) и, согласно древним обычаям монголов, переходило по наследству, но не ко всем нисходщим Т., а лишь к старшему сыну его или к старейшему в роде. Вместе с званием к наследнику переходило управление родовым улусом и всем племенем. Если старшая линия Т. вымирала, то место ее занимал старейший родич из ближайшей родовой ветви; улус последнего в таком случае переходил к третьей родовой ветви, и таким образом совершалось «лествичное восхождение» родоначальников из одного улуса в другой. Младшие сыновья Т. получали в удел небольшие улусы и пользовались такой же неограниченною властью над своими подданными, как Т. — над целым племенем; но, верные началам родового быта, они признавали над собою главенство старших в роде и платили им дань, если не определенную, то в виде подарков и приношений. В свою очередь Т. обязны были подчинением старшим князьям, хотя подчинение это было скорее номинальное. У калмыков, напр., Т. были обязаны помогать князьям во время войны, а в мирное время участвовать в княжеском совете, за что они получали ежегодно по сту баранов. Над своими подданными Т. чинил суд и расправу, мог их дарить всякому по своему усмотрению, собирал с них подати и поборы по произволу. Произвол этот только до некоторой степени регулировался старинным обычаем, игравшим и играющим поныне очень важную роль в жизни монгольских патриархальных племен. У монголо-бурят, населяющих нынешнюю Иркутскую губ. и Забайкальскую область, звание Т. было очень мало распространено в период их перехода в русское подданство (в XVII в.). В то время тайшами управлялся один только монгольский род, но с течением времени звание Т. было предоставлено высшей русской властью родоначальникам многих других поколений. Так как с переходом монголо-бурят в русское подданство родоначальники их были лишены суверенных своих прав (им запрещено было разбирать важные уголовные дела, делать поборы в свою пользу и т. д.), то компетенция Т. была значительно ограничена: за ними оставлено было лишь управление подведомственными им поколениями (и то под строгим контролем русских властей) и некторые судебные функции; так, напр., если по какому-либо важному спорному делу тяжущиеся в низшей инстанции не изъявляли согласия мириться, дело это переходило к Т., который разбирал его по старинным обычаям и преданиям совместно с редставителями разных поколений и почетными стариками. У монголо-бурят звание Т. долгое время переходило по наследству в таком же порядке, как у монолов и калмыков; но со второй половины XIX в. Т. стали назначаться по выборам. Сначала Т. избирались пожизненно, позже их стали выбирать на срок (3 года). В некторых ведомствах, напр. в баргузинском, Т. до сих пор выбираются из прямых потомков первых Т., но в большинстве случаев с правами прямых наследников прежних Т. уже не считаются, и на должности эти избираются почетные родовичи разных поколений. При выборах придается теперь большое значение личным способностям избираемых, их богатству, влиянию на родовичей и т. п. обстоятельствам. Избираются бурятские Т. общедумским сугланом, т. е. собранием представителей от всей думы или ведомства, и утверждаются в этой должности генерал-губернатором. Ср. Pallas, «Sammlungen historisher Nachrichten über die mongolischen Völkerschaften»; Леонтович, «Калмыцкое право» (Одесса, 1880); Самоквасов, «Сборник обычного права сибирских инородцев» (Варшава, 1867); Голстунский, «Монголо-ойратские законы 1640 г.» (СПб., 1880).
