Олег Фейгин

Удивительная относительность
© Фейгин О. О., 2016, текст
© ООО «Страта», 2017

***
 Предисловие
Недавний столетний юбилей общей теории относительности,
удивительным образом совпавший с открытием ее важнейшего
следствия – волн гравитации, снова возродил интерес к этому
гениальному наследию великого Эйнштейна. Научно-технические
вызовы нашего века заставляют говорить о первых полетах к ближним
звездам с релятивистскими скоростями (проект «лазерного зонда-
парусника» Мильнера – Хокинга) и фантазировать о звездолетах,
сжимающих перед собой само пространство-время (принцип «варп-
двигателя»). Все это вместе с новыми сценариями эволюции
ускоренно расширяющейся Вселенной и моделями бездонных (в
самом прямом смысле слова!) космических провалов черных дыр
заставляет в очередной раз задумываться о парадоксальной
релятивистской физике мироздания.
Да и любой современный человек должен знать азы этого
главнейшего свода знаний об окружающем нас пространстве и
времени. Во всяком случае, хорошо иметь хотя бы поверхностное
представление об ответах на основные вопросы естествознания.
В большинстве научно-популярных книг, так или иначе,
рассказывается об одной из величайших физических теорий прошлого
века, созданной гением Эйнштейна. Зачем же писать еще одну,
наверное, даже не сотую популярную версию этого удивительного
раздела современной науки? Прежде всего, последние достижения в
открытии гравитационного прибоя Вселенной, колоссальных по
масштабам черных дыр и осмысление будущего, стремительно
разлетающегося под действием «темной энергии», позволяют по-
новому взглянуть на столетнюю теорию.
Все это, на фоне растущего дефицита отечественной научно-
популярной литературы, несомненно оправдывает очередную попытку
общедоступно рассказать об одной из самых величественных теорий,
созданных разумом.
Может быть, прочитав эту книгу, будущий гений третьего
тысячелетия наконец исполнит мечту Эйнштейна и создаст «Единую
теорию поля», над которой бился до последнего вздоха великий физик.
И тогда возникнет еще один этаж величественного дворца науки, где
теория относительности все равно займет один из главных залов. В
общем, как писал в свое время мой университетский преподаватель
Юрий Иосифович Соколовский:

Сейчас остро ощущается потребность в книге, которая не

просто рассказывала бы про теорию относительности в
описательном плане, а систематически излагала бы ее основные
положения в элементарной форме. Читатели-неспециалисты
желают не только удивляться парадоксальным выводам теории
Эйнштейна, но и глубоко понимать их сущность.
Главная трудность создания такой книги обусловлена
неизбежной ломкой глубоко укоренившихся представлений,
простое сомнение в безусловной истинности которых встречает
иногда резкие протесты. Именно поэтому приходится поневоле
начинать с вопросов столь «ясных», что о них, казалось бы,
нечего и говорить.

Мне кажется, что в этом мой замечательный учитель был полностью

прав…
Хотелось бы отметить, что идея этой книги была подсказана в свое
время академиком Э. П. Кругляковым во время работы над рукописью
о популярном изложении квантовой гравитации. Эдуард Павлович
утверждал, что эту тему хотел бы развить в общедоступном виде его
коллега, академик, нобелевский лауреат В. Л. Гинзбург.
Считаю приятной обязанностью поблагодарить и специалистов
замечательного издательства «Страта», несущего искры просвещения в
наше время, столь непростое для популяризации научного знания.
 Глава 1. Звездный год новой физики
Его работы имели очень специфический
характер, индивидуальный почерк,
который позволял их отличать от других
работ, подобно тому как Пикассо – это
всегда Пикассо, и он отличим от других
художников. Эйнштейн давал волю своему
воображению и распознавал важнейшие
принципы с помощью мысленных
экспериментов, а не методичного
изучения экспериментальных результатов.
Теории, которые в результате появлялись,
временами были удивительными,
таинственными и противоречащими
интуиции.

У. Айзексон. Эйнштейн. Его жизнь

и его Вселенная

В истории науки 1666 год известен как annus mirabilis, что на латыни
означает «год чудес». Тогда Исаак Ньютон, спасаясь от чумы,
свирепствовавшей в Кембридже и Лондоне, скрылся в своем родовом
поместье, в Вулсторпе. Там, в материнском доме, великий физик и
математик смог не только разработать основы дифференциального
исчисления, но и разложить спектр белого света, а также открыть
закон всемирного тяготения.
Никто даже не предполагал, что кто-либо когда-нибудь сможет
повторить научный подвиг Ньютона. Тем более, что это окажется по
плечу скромному служащему бернского Бюро патентов Альберту
Эйнштейну, сумевшему сделать 1905 год новым annus mirabilis.
Сегодня историки науки с восхищением отмечают удивительную
смелость недавнего выпускника цюрихского Политехникума,
сумевшего отбросить все наслоения общепринятых теорий,
скрывающие трещины в фундаменте физики. Кроме того, патентный
эксперт третьего (низшего) класса еще и проявил живое воображение,
позволившее совершить ему то, на что никак не могли отважиться
даже ярчайшие мыслители того времени.
О результатах своей удивительной четырехмесячной работы с марта
по июнь 1905 года Эйнштейн прежде всего рассказал своему другу
Конраду Габихту в письме, ставшем достоянием истории научной
мысли:
«Первая посвящена излучению и энергии света и очень
революционна, как вы сами убедитесь, если сначала пришлете мне
свою работу. Вторая работа содержит определение истинной величины
атомов. Третья доказывает, что согласно молекулярной теории тепла
тела́ величиной порядка 1/1000 мм, взвешенные в жидкости,
испытывают видимое беспорядочное движение, обязанное тепловому
движению молекул. Такое движение взвешенных тел уже наблюдали
физиологи – они назвали его броуновским молекулярным движением.
Четвертая работа пока еще находится в стадии черновика, она
представляет собой электродинамику движущихся тел и меняет
представление о пространстве и времени».
Альберт Эйнштейн (1879–1955)
 Основные принципы теории: относительность времени,
постоянство скорости света, привилегированное положение этой
скорости как наибольшей из всех возможных – отклоняются от
прежних представлений, однако не содержат в себе ничего
произвольного. Идеи новой теории органически связаны с
классической физикой и неизбежно должны были вырасти на ее
почве.

Р. Неванлинна. Пространство, время и относительность

Так, в престижном немецком журнале Annalen der Physik («Анналы

физики») появилось пять научных статей малоизвестного автора, три
из которых принадлежат к числу величайших работ в истории этой
науки.
В одной из них, поданной 17 марта 1905 года под довольно
необычным названием «Об одной эвристической точке зрения,
касающейся возникновения и превращения света», давалось квантовое
объяснение фотоэлектрического эффекта. За эту незамысловато
написанную работу, о которой теперь рассказывается в школьном
курсе физике, Эйнштейн через шестнадцать лет был удостоен высшей
научной награды – Нобелевской премии.
Надо заметить, что начиная со своей первой «квантовой»
публикации и до последней, вышедшей ровно через полстолетия,
Эйнштейн всегда описывал концепцию квантов света – фотонов –
лишь как эвристическую. При этом он всегда считал квантовую
физику не совсем полной теорией, во многом противоречащей его
собственным представлениям об основе мироздания.
В основу той пионерской статьи легли «вечные» вопросы, не
решенные и поныне: что представляет собой окружающее
пространство? Вселенную частиц, таких как электроны или протоны, –
или неделимый континуум, насыщенный электромагнитным,
гравитационным и прочими полями?
В шестидесятых годах позапрошлого века многие ученые-
теплофизики исследовали излучение «абсолютно черного тела».
Испокон веков кузнецы знали, что железо меняет свой цвет при
нагреве. Сначала оно кажется красным, а затем по мере роста
температуры – оранжевым, белым и, наконец, – голубым. В результате
были получены графики зависимости интенсивности излучения от
длины волны при разных температурах. Оказалось, что
куполообразная форма подобных кривых зависит только от
температуры, но никто не мог найти для них общую формулу.
В 1900 году профессор Берлинского университета Макс Планк
вывел (по его словам, в результате случайной догадки) уравнение,
которое описывало зависимость интенсивности от длины волны при
каждой температуре. При этом он воспользовался статистическими
методами Людвига Больцмана, которые до этого всячески критиковал.
Уравнение получилось довольно странное, ведь в него входила
чрезвычайно малая константа, равная 6,62607 × 10-34 Дж/с. Так в мир
вошла еще одна фундаментальная константа природы, названная
постоянной Планка и обозначаемая h.
Поскольку свою формулу Планк получил банальным методом
«подгонки», что, конечно же, никак не умаляет ее достоинства, он не
имел понятия, какой физический смысл скрывает его странная
математическая константа. Лишь впоследствии он предположил, что
любая поверхность, испускающая и поглощающая «лучистую
энергию», в том числе абсолютно черное тело, содержит
«вибрирующие по закону гармонических осцилляторов молекулы»,
напоминающие микроскопические пружинки. Эти гармонические
осцилляторы могут поглощать или испускать энергию лишь в форме
дискретных пакетов или сгустков энергии. Энергия этих пакетов
может принимать только фиксированные значения, определяемые
постоянной Планка.
Макс Планк (1858–1947)

Немецкий физик-теоретик. Применив к проблеме равновесного

теплового излучения методы электро- и термодинамики, Планк
получил закон распределения энергии в спектре абсолютно
черного тела и обосновал этот закон, введя представление о
квантах энергии и кванте действия. Это достижение положило
начало развитию квантовой физики.
 Изучая работы Планка, Эйнштейн понял, что квантовая теория
никак не вписывается в основы классической физики. Вдобавок к
загадочной природе постоянной Планка существовала еще одна
проблема, связанная с фотоэлектрическим эффектом – испусканием
электронов из металла при падении света на металлическую
поверхность. Из самых общих соображений считалось, что падающий
свет как бы «расшатывает» электроны, и они приобретают
способность вырваться из металла.
Немецкий физик Филипп Ленард, работами которого восхищался
Эйнштейн, в 1901 году обнаружил любопытную закономерность: при
увеличении частоты света от инфракрасной части спектра к
ультрафиолетовой энергия испускаемых электронов существенно
увеличивается. Однако даже при тысячекратном увеличении
интенсивности энергия выбитых электронов не менялась, возрастало
лишь их количество пропорционально освещенности. Все это никак не
могла объяснить классическая волновая теория света.
Первый шаг к квантовой теории фотоэффекта Эйнштейн сделал в
1904 году, опубликовав работу «К общей молекулярной теории
теплоты». В ней были рассчитаны флуктуации (случайные
отклонения) средней энергии системы молекул. Этот результат он
сравнил с известными экспериментальными данными, в которых
рассматривался объем черного тела, заполненный излучением. Вывод
Эйнштейна звучала так: «Я думаю, что согласие <…> невозможно
приписать случайности». Одновременно со статьей, направленной в
редакцию «Анналов физики», он написал письмо своему другу
Конраду Габихту, где отметил: «Теперь я нашел самое простое
соотношение между величиной элементарных квантов материи и
длиной волны излучения». Таким образом, Эйнштейн уже тогда
склонялся к мысли, что поле излучения может состоять из квантов.
Следующий шаг и был сделан в статье 1905 года, где он взял
математическую константу Планка и соотнес ее с результатами
Ленарда по фотоэлектрическому эффекту. Так возникла идея о том, что
свет не является непрерывной волной, а состоит из микроскопических
частиц, названных Эйнштейном квантами света.
В работе он рассмотрел и так называемое броуновское движение –
явление, поражавшее ученый мир уже почти восемь десятилетий.
Действительно, даже сегодня удивительно видеть, как маленькие
частицы беспорядочно скачут в разных направлениях, находясь во
взвешенном состоянии в жидкости.
В 1828 году шотландский ботаник Роберт Броун опубликовал свои
детальные наблюдения за очень мелкими частицами пыльцы,
взвешенными в воде: под сильным микроскопом было видно, что они
качаются и блуждают. Было предложено множество объяснений,
например, наличие мелких течений в объеме воды или воздействие
света. Но ни одна из теорий не казалась правдоподобной.
Когда в 1870 году была разработана кинетическая теория, в которой
использовались случайные движения молекул для объяснения,
например, поведения газов, многие пытались с ее помощью объяснить
и броуновское движение. Но, поскольку частицы примеси были в
тысяч раз крупнее молекул воды, казалось, что у молекул не хватит сил
сдвинуть частицу с места.
Это исследование также имело свою историю, начавшуюся в 1901
году, через одиннадцать дней после завершения Эйнштейном
диссертации. Тогда Эйнштейн написал статью, посвященную поискам
свидетельств существования невидимых частиц. Чтобы показать, как
невидимые частицы проявляют себя в видимом мире, он
воспользовался статистическим анализом случайных взаимодействий.
Эйнштейн показал, что, хотя одна молекула за одно столкновение
действительно не может сдвинуть частицу с места, миллионы
случайных столкновений в секунду могут объяснить блуждание
частиц, которое и наблюдал Броун.
Между тем, Эйнштейн при построении своей теории даже не был
уверен, что законы движения, которые он получил в действительности,
управляют колебаниями частиц, увиденных Броуном. На первый
взгляд, отрицание Эйнштейном того, что его теория описывала
броуновское движение, выглядит странным. Однако именно так во
всей широте был продемонстрирован метод построения теории,
выводимой из основных принципов и постулатов, а не
сконструированной на основе анализа экспериментальных данных.
Эйнштейн показал, что удар одной молекулы воды не заставит
взвешенную частичку пыльцы продвинуться на заметное расстояние.
Однако в любой заданный момент времени частицу толкают со всех
сторон тысячи молекул. В какой-то момент времени частица получит
гораздо больше толчков с одной стороны, а в следующий момент
залповые удары обрушатся на ее «тыл». В результате частицы будут
двигаться, бросаясь из стороны в сторону, как говорят, случайно
блуждая.
Эйнштейн понял, что невозможно, да и не нужно измерять каждый
зигзаг броуновского движения, равно как и скорость частиц в каждый
момент времени. Но расстояния, которые проходят случайно
блуждающие частицы, оценить очень просто, поскольку они растут со
временем.
В качестве примера он вычислил, что при температуре 17 °C для
взвешенных в воде частиц диаметром в одну тысячную миллиметра
среднее смещение за одну минуту будет равно примерно 6 микронам.
Теоретические выводы Эйнштейна спустя некоторое время
подтвердил немецкий экспериментатор Генри Зидентопф, используя
микроскоп с очень сильным увеличением. Так была окончательно
доказана физическая реальность атомов и молекул, которую в то время
признавали далеко не все светила науки.
Третья статья излагала специальную теорию относительности,
соединявшую в одно целое материю, пространство и время. Это была
довольно необычная научная робота, без ссылок, не говоря уже о
цитатах, на другие признанные авторитеты. Между тем в данной
области уже имелись значимые теоретические разработки. Их
получили француз Анри Пуанкаре, голландец Хендрик Лоренц и
ирландец Джордж Фицджеральд. Существовали также
экспериментальные результаты американских физиков Альберта
Майкельсона и Эдварда Морли. Однако в созревающей новой
релятивистской парадигме не хватало главного: обобщения и сведения
в единое целое того, что и станет названо теорией относительности.
В эйнштейновских статьях было сравнительно мало математических
расчетов и много логического анализа. Приводимые в них доводы
выглядели несокрушимыми, а парадоксальные выводы возникали с
какой-то поразительной легкостью. Наверное, не скоро в истории
появится гений, способный создать подобные шедевры научной мысли
в течение лишь одного года…
 Глава 2. Все в мире относительно…
С развитием науки представление людей о
пространстве существенно менялось.
Всего шесть-семь веков назад различие
между «верхом» и «низом» казалось
одним из самых коренных свойств
пространства. Именно поэтому учение о
шарообразности Земли долгое время
воспринималось как величайшая
нелепость. Ведь присущий каждому
«здравый смысл» исключал возможность
существования антиподов, которые
вынуждены были выходить «вверх
ногами».

Ю. И. Соколовский. Секреты
сверхсветовых скоростей

Можно сказать, что теория относительности начинается с

рассмотрения различных систем отсчета. Для нас нынешних
словосочетания «система отсчета» или «система координат» – простые
и эмоционально нейтральные, а какие, однако, бури страстей вызывали
они в истории науки!
Выражения «система отсчета» и «система координат» часто
употребляются как синонимы, поскольку в физике назначение системы
отсчета состоит в конкретном способе наделения точек пространства-
времени координатами. Проще всего представить эту систему в виде
трех линеек, скрепленных нулями перпендикулярно друг другу, и
часами, установленными в точке взаимного пересечения.
Проводим на листе бумаге прямую, размечаем ее на равные единицы
длины, скажем сантиметры, ставим жирную начальную точку,
включаем секундомер – и наша система приходит в действие. Любая
точка, движущаяся произвольным образом по прямой, всегда будет
«просчитываться» нами в определенной точке пространства, в
определенный момент времени. Конечно, мы сконструировали самую
примитивную систему отсчета, но использовали при этом самые
настоящие принципы построения поисковых систем, позволяющих
найти любой объект в любой точке пространства и в любой момент
времени.
Вообще говоря, движение всегда следует рассматривать
относительно такой системы отсчета, в которой оно оказывается
наиболее простым. При описании движения надо стремиться
поместить начало отсчета в наиболее удобную, часто даже
недостижимую для наблюдения точку. Если мы будем внимательно
наблюдать за звездным небом, то даже невооруженным взглядом
заметим, что некоторые звезды движутся среди неподвижных
звездных россыпей. Это – планеты, по-древнегречески – странники,
вращающиеся вместе с Землей вокруг Солнца.
Однако так думали далеко не всегда – тысячелетиями древние
астрономы считали, что все обстоит полностью наоборот: Солнце и
планеты вращаются вокруг Земли. Были, конечно, философы, которые
догадывались об истинном положении дел, например эллин Аристарх
Самосский и его ученики, но их мысли надолго затерялись в глубине
веков.
Великий польский астроном Николай Коперник показал, что
движение планет описывается значительно проще, если считать наше
дневное светило центром «солнечной карусели». Тогда можно было бы
представить, что вокруг Солнца вращаются все планеты,
«прикрепленные» к нему радиус-векторами.
Долгие наблюдения с помощью специальных астрономических
инструментов, наиболее известными из которых были трикветрум,
параллактический инструмент, гороскопий для определения угла
наклона эклиптики, квадрант особой конструкции и гномон, позволили
Копернику выдвинуть революционную теорию.
В первом труде, написанном приблизительно в 1516 году и
посвященном гелиоцентрической картине мира, Коперник дал
предварительное изложение своего учения, пока еще представляя его в
виде умозрительной гипотезы. К началу тридцатых годов XVI века
работа над созданием новой теории и ее оформлением в труде «Об
обращениях небесных сфер» была в основном закончена.
 К тому времени почти полтора тысячелетия просуществовала
система устройства мира, предложенная древнегреческим ученым
Клавдием Птолемеем. Она заключалась в том, что Земля неподвижно
покоится в центре Вселенной, а Солнце и другие планеты вращаются
вокруг нее. Положения теории Птолемея считались незыблемыми,
поскольку хорошо согласовались с учением католической церкви.
Наблюдая движение небесных тел, Коперник пришел к выводу, что
теория Птолемея неверна. После тридцати лет упорнейшего труда,
долгих наблюдений и сложных математических расчетов он доказал,
что Земля – только одна из планет, и что все планеты обращаются
вокруг Солнца.
 Николай Коперник (1473–1543)

Великий астроном, положивший начало созданию новой схемы

строения Вселенной. В книге, вышедшей в свет в 1543 г., в самый
день его смерти, Коперник высказал предположение о том, что
центром Вселенной является не Земля, а Солнце. Согласно этой
точке зрения планетная система была, в сущности, Солнечной
системой.

Коперник считал, что человек воспринимает движение небесных тел

так же, как и перемещение различных предметов на Земле, когда он
сам находится в движении. Наблюдателю кажется, что Земля
неподвижна, а Солнце движется вокруг нее. В действительности же
это Земля движется вокруг Солнца и в течение года совершает полный
оборот по своей орбите.
Мы начали разговор с обсуждения понятия «относительность»
и сразу же оказались среди довольно необычных систем отсчета, но
самое интересное еще впереди и связано оно с исследованиями
великого итальянского физика и астронома Галилео Галилея. Галилей
внес настолько серьезный вклад в физику, что считается отцом
экспериментального раздела этой науки. Он жил через сто лет после
Коперника и активно пропагандировал его гелиоцентрическую
(солнцецентральную) систему отсчета.
С 1606 года Галилей начал серьезно заниматься астрономией. В
июле 1609 ему удалось построить один из первых линзовых
телескопов в виде оптической системы, состоящей из набора
выпуклых и вогнутых линз. С помощью этого принципиально нового
астрономического устройства, получившего впоследствии название
«подзорная труба Галилея», ученый начал систематические
астрономические наблюдения, в ходе которых сделал много важных
открытий для различных небесных тел. Поэтому Галилея по праву
считают основоположником оптической наблюдательной астрономии.
На протяжении всей последующей жизни он непрерывно
усовершенствовал свою подзорную трубу и в конце концов «построил
себе прибор в такой степени чудесный, что с его помощью предметы
казались почти в тысячу раз больше и более чем в тридцать раз ближе,
чем при наблюдении простым глазом». Самые известные трубы
Галилея имели более чем тридцатикратное увеличение, позволяя
предметно исследовать лунные пейзажи – горные цепи, кратеры и
«моря».
С этих выдающихся научных открытий начался постоянный
конфликт великого ученого и церковных мракобесов, ведь в то время
даже мысли о том, что Луна похожа на Землю и имеет на первый
взгляд сходный ландшафт, считались глубокой крамолой,
опровергающей абсурдные религиозные догмы, основанные на учении
Аристотеля о Земле – центре мироздания. Еще больше масла в огонь
религиозного фанатизма подлило наблюдение Галилеем четырех
спутников Юпитера и вращения Солнца вокруг своей оси,
окончательно похоронив фантасмагорическую космогонию
Аристотеля. На основании множества наблюдений Галилей сделал
единственно правильный вывод о том, что осевое вращение
свойственно практически всем небесным телам, и гелиоцентрическая
система мира Коперника безусловна верна.
Галилей начал смело пропагандировать учение Коперника, а между
тем в 1616 году церковные мракобесы окончательно определились в
своем отношении к этому величайшему достижению человеческого
разума, признав его ложность и вопиющую ересь. Жемчужина
человеческого знания, книга Коперника «Об обращении небесных
сфер» была включена в перечень запрещенных книг и подлежала
немедленному сожжению вместе со своими владельцами.
В 1632 году вышло в свет выдающееся сочинение Галилея «Диалог
о двух главнейших системах мира – птолемеевой и коперниковой»,
занявшее достойное место рядом с трудами его великого
предшественника. Книга была написана в классической форме
сократического диалога между сторонниками Коперника и Аристотеля
с Птолемеем. Несмотря на внешнюю форму состязательного диспута,
система Коперника предстала в книге как единственно верная и
научная, что тут же вызвало санкции христианских догматиков.
Галилео Галилей (1564–1642)

Только проверяя предложения экспериментом, только «задавая

Природе вопросы», можно понять окружающий мир, – считал
Галилей. В этом он резко расходился с Аристотелем, который
 считал возможным познание мира чисто логическим путем.
Галилей утверждал также, что поверхностные наблюдения без
должного анализа могут приводить к ложным заключениям.

Продажу книги категорически запретили, а Галилея вызвали в Рим

на суд папской инквизиции. Следствие тянулось с апреля по июнь 1633
года, а 22 июня в той же церкви, почти на том же самом месте, где
Джордано Бруно выслушал свой смертный приговор, великий ученый,
сломленный физическими и моральными пытками, стоя на коленях,
произнес предложенный ему текст отречения.
Последние годы жизни выдающийся естествоиспытатель провел в
тяжелейших условиях, находясь под постоянным надзором
инквизиции во Флоренции. Там в течение двух лет Галилей создал
свою последнюю значительную работу «Беседы и математические
доказательства», где изложил основы динамики.
Великий астроном и физик скончался 8 января 1642 года и был
похоронен без почестей и надгробия. Только в ноябре 1979 года Папа
Римский официально признал, что инквизиция совершила ошибку,
силой вынудив отречься великого ученого от теории Коперника.
Между тем именно Галилей одним из первых понял, насколько
относительно любое движение вокруг нас. Он объяснил движение
звезд на ночном небосводе вращением Земли вокруг своей оси,
проходящей через Северный и Южный полюс, а также доказал, что
путешественник в каюте корабля никогда не сможет определить,
движется он или стоит на якоре (правда, для этого необходимо, чтобы
корабль двигался равномерно, проходя за равные промежутки времени
равные расстояния). Это очень важный принцип относительности,
настолько важный, что он получил название «Принцип
относительности Галилея». Вот как описывал его сам великий физик в
замечательной книге «Диалоги о двух системах мира», вышедшей в
1632 году и чуть ли не стоившей жизни величайшему мыслителю из-за
преследования религиозных мракобесов.
«Заключите себя с каким-нибудь приятелем в возможно просторном
помещении под палубой большого корабля и пустите бабочек… Пусть
будет там также большой сосуд с водой и в нем рыбки. Повесьте также
на потолок ведро, из которого капля за каплей вытекала бы вода в
другой сосуд с узким отверстием, находящийся внизу под ним. Пока не
движется корабль, наблюдайте, как летающие животные с равной
быстротой будут летать во все стороны комнаты. Увидите, что рыбы
будут плавать безразлично во все стороны; падающие капли будут
попадать все в подставленный сосуд. И вы, бросая приятелю какую-
нибудь вещь, не будете принуждены употреблять большую силу, чтобы
кинуть ее в одну сторону, чем в другую, если только расстояния
одинаковы. Прыгая, вы будете проходить одинаковые пространства,
куда бы ни прыгали. Наблюдайте хорошенько за всем и заставьте
привести в движение корабль с какой угодно быстротой. Если
движение будет равномерным, то вы не заметите ни малейшей
перемены во всех указанных действиях и ни по одному из них не в
состоянии будете судить, движется ли корабль или стоит на месте».
И Аристотель, и Ньютон верили в абсолютное время. То есть
полагали, что можно однозначно измерить интервал времени между
двумя событиями, и полученное значение будет одним и тем же, кто
бы его ни измерял, если использовать точные часы. В отличие от
абсолютного пространства, абсолютное время согласовывалось с
законами Ньютона. И большинство людей считает, что это
соответствует здравому смыслу.
Тем не менее в двадцатом столетии физики были вынуждены
пересмотреть представления о времени и пространстве. Как мы
убедимся в дальнейшем, ученые обнаружили, что интервал времени
между двумя событиями, подобно расстоянию между отскоками
теннисного шарика, зависит от наблюдателя. Физики также открыли,
что время не является независимым от пространства.
Ключом к прозрению стало новое понимание свойств света.
Свойства эти, казалось бы, противоречат нашему опыту, однако
здравый смысл, исправно служащий нам, когда речь идет о планетах,
которые движутся сравнительно медленно, перестает работать в мире
околосветовых скоростей.
Но для осознания всей глубины новых релятивистских
представлений понадобилось разобраться с еще одним наследием века
пара и электричества – концепцией «мирового светоносного эфира».
 Глава 3. Смерть мирового эфира
Эфиром называется невидимый элемент,
неосязаемый и невесомый,
распространенный повсюду, как в пустоте,
так и внутри тел прозрачных и
непрозрачных, существование которого,
являвшееся долгое время гипотетическим,
приобретает, по-видимому, в настоящее
время черты научной достоверности…

Французская энциклопедия Nouveau

Larousse Illustr'e (1903 г.)

Надо сказать, что понятие эфира является одним из древнейших

метафизических образов, дошедших до нас из недр древнегреческой
философии, где оно сопоставлялось с понятиями «воздух», «небо» или
«верхние области небосвода». Еще античные мыслители пытались при
помощи небесного эфира объяснить принципы движения Луны и
планет, да и всего мироздания в целом. Любопытно, что при этом
древние мыслители разработали «схему применения» нескольких
эфиров, имеющих разные качества, такие как плотность, вязкость и
температура, к тому же занимающие разное положение в небесных
сферах.
Сверхтвердая и неуловимая субстанция – очень странные качества,
которые ни тогда, ни сейчас никто бы не смог объяснить – конечно, с
научной точки зрения. Учителя никогда не любили каверзных
вопросов, и любопытный гимназист, пытавшийся узнать, почему он не
может потрогать вездесущее «кристаллическое тело эфира», получал
вместе с подзатыльником (обычная воспитательная мера в те времена)
стандартный ответ – «так устроен мир». Зачем же понадобилась
ученым такая противоречивая физическая модель эфира? Для
объяснения распространения света!
Свет всегда был (и остается!) очень загадочным физическим
объектом. Долгое время ученые спорили о том, из чего состоит луч
света – из частиц или волн. В конце концов победил компромисс, и мы
знаем, что световые волны разлиты электромагнитными волнами в
пространстве, а когда их прибой достигает вещества, они распадаются,
превращаясь в частицы света – фотоны. Впрочем, это современный
взгляд на природу света, а в конце позапрошлого века в очередной раз
победила волновая теория. Согласно ей распространение света
напоминает волны на безбрежной поверхности мирового
«светоносного эфира».
Понятие эфира зародилось в то время, когда ученые впервые
попытались осмыслить природу света. Автором первой эфирной
теории света был выдающийся голландский математик, астроном и
физик Христиан Гюйгенс, который в 1678 году сделал сообщение об
этом на одном из заседаний парижской Академии наук.
В этом труде Гюйгенс утверждал, что для движущихся тел имеет
физическое значение только относительная скорость этих тел. Так он
стал первым ученым, сформулировавшим принцип относительности
движения, состоящим в том, что системы отсчета, которые движутся
по отношению друг к другу с постоянной прямолинейной скоростью,
равноценны для описания физических явлений. Эта эквивалентность
называется в настоящее время принципом относительности Галилея,
но правильнее было бы называть ее принципом относительности
Гюйгенса.
В 1665 году Гюйгенс был приглашен в Академию наук, где с
энтузиазмом включился в решение разных теоретических и
прикладных задач. Он, например, испытал ход часов с маятником на
плавающих кораблях, оценил скорость света и длину окружности
земного шара. За время работы в Академии Гюйгенс написал две
важные книги: «Маятниковые часы» (1673) и «Трактат о свете» (1690),
где предположил существование промежуточной материи – эфира – из
очень плотно упакованных частиц. По мнению Гюйгенса, свет
распространяется последовательными толчками, а каждая частица
эфира действует как передаточный центр.
Гюйгенс исходил из конечности скорости света, опровергая
устоявшееся мнение о его бесконечной величине и поддерживая
наблюдения датского астронома Оле Ремера, оценившего скорость
света более чем в 200 000 км/с (действительная скорость равна почти
300 000 км/с). В его теории свет распространялся, заполняя
сферическое пространство фронта волны. Причем любая точка фронта
волны сама являлась источником новых вторичных волн и фронтов.
Этот принцип, который применим ко всем волновым явлениям в
материальных средах, известен как принцип Гюйгенса.
В труде «О причине тяготения», опубликованном в 1690 году,
ученый ввел особый вид «тонкой эфирной материи», состоящей из
неких мельчайших частиц (мельче, чем частицы светоносного эфира).
По мысли Гюйгенса этот «гравитационный эфир» циркулирует вокруг
Земли во всех направлениях с очень большой скоростью, а сама сила
тяготения возникает из-за того, что при столкновении с частицами
«гравитационного эфира» материальные тела получают импульс,
направленный в сторону Земли. Эта вычурная модель не могла
объяснить очень многие закономерности тяготения, в частности
постоянство ускорения силы тяжести для всех тел. Поэтому еще при
жизни Гюйгенса его модель полностью уступила теории всемирного
тяготения Ньютона.
Еще одним камнем преткновения в дискуссиях Гюйгенса и Ньютона
была относительность движения. Гюйгенс формулировал принцип
относительности для равномерных прямолинейных движений и
применял его для описания столкновений твердых тел. Он также
считал, что все движения, как прямолинейные, так и вращательные,
имеют относительный характер, а абсолютного движения не
существует. Это в корне противоречило мнению Ньютона, который
уверял, что вращения абсолютны по своей природе, поскольку именно
в них возникают центробежные силы.
Согласно теории Гюйгенса, светящееся тело, будь то Солнце, свеча
или молния, порождает некие колебания мировой всепроникающей
среды эфира, и эти волны, распространяясь во все стороны, доносят
свет до глаз наблюдателя. К тому времени уже было надежно
установлено, что звук, вызываемый колебаниями таких материальных
тел, как колокол, духовые музыкальные инструменты или барабан,
представляет собой волны плотности в окружающем воздухе,
распространяющиеся со строго определенной скоростью.
Например, колебания, вызванные звоном колокола, расходятся во все
стороны, как круги по воде от брошенного камешка. Если бы ударили
по колоколу, находящемуся в вакууме, где нет воздуха, в котором
распространялись бы колебания, то не было бы и звука. В теории света
Гюйгенса лучи распространяются точно так же, как и волны звука,
правда, свет может легко заполнять вакуум, а это значит, что и там есть
некая материальная среда, которую ученый назвал светоносным
эфиром.
Величайший из естествоиспытателей Исаак Ньютон почти сорок лет
ставил опыты и размышлял над природой света. В 1704 году он
опубликовал капитальный труд, где дал объяснение многим
оптическим явлениям. Его книга называлась «Оптика, или Трактат об
отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света». В отличие от
его знаменитых «Начал» на латыни, предназначенных специалистам,
эта книга на английском, написанная увлекательно и доходчиво,
содержала огромный экспериментальный материал. Надо заметить,
что на протяжении всей своей жизни, несмотря на гордый девиз
«гипотез не строю», великий физик настойчиво размышлял над
природой сил мирового притяжения, связывая их с особой эфирной
средой:

Эфирная среда будто бы имеет то же строение, что и воздух, но

значительно больше разреженная, тонкая и эластичная.
Итак, может быть, все вещи произошли из эфира.
Гравитационное притяжение Земли может также причиняться
непрерывной конденсацией некоторого иного, схожего эфирного
газа. Этот газ – не основное тело косного эфира, но нечто более
тонкое и субтильное, рассеянное в нем, имеющее, возможно,
маслянистую или клейкую, вязкую и упругую природы.
Солнце, как и Земля, быть может, обильно впитывает газы для
своего сияния и для сдерживания планет – чтобы они не
удалились от него.

Будучи убежденным атомистом, Ньютон, подобно некоторым

древнегреческим метафизикам, считал, что свет состоит из
мельчайших частиц, или «корпускул», испускаемых источником света.
Частицы эти слишком малы, чтобы их можно было увидеть или
измерить, но, тем не менее, эта теория давала возможность объяснить
многие световые явления: прямолинейное распространение света,
отражение от плоскостей, преломление на границе двух сред разной
плотности, поглощение света и его давление.
 Однако и сам Ньютон в глубине души сознавал, что его
корпускулярная теория не объясняет всех световых явлений. После
долгих размышлений Ньютон решил дополнить эту модель излучения
еще и неким понятием загадочных «эфирных волн», при этом он
выразил мнение, что для объяснения световых явлений требуются обе
теории – и корпускулярная, и волновая. Надо сказать, что великий
физик безоговорочно признавал понятие светоносного эфира, считая
предположение о возможности воздействия на расстоянии одного тела
на другое в вакууме без посредства какой-либо передающей среды
вопиющим абсурдом, который не может принять ни один человек,
«наделенный способностью к последовательному философскому
мышлению».
Христиан Гюйгенс фон Цюйлихен (1629–1695)

Предлагается исследовать первопричины, которые в

совершенном согласии обусловливают как строение всех
физических тел, так и все наблюдаемые нами явления, полезность
 чего окажется бесконечной, когда эта цель будет достигнута.
Человечество сможет использовать вновь создаваемые объекты,
будучи уверенным в том, как они будут себя вести.

X. Гюйгенс

Итак, в течение многих столетий ученый мир считал отрицание

наличия эфирной среды столь же нелепым, как необходимость воды
для плавания или воздуха для полета. Несмотря на крайнюю
загадочность своей природы, светоносный эфир, по убеждению
ученых, наполнял собою все пространство, пронизывая всякое
вещество настолько, что даже заполнял промежутки между атомами
твердых тел.
Однако, признавая необходимость эфирного мироздания, ученые
мужи не прекращали бурных споров о его происхождении. Одни
научные школы считали, что эфир имеет свойства сверхтвердой
абсолютно упругой среды. Другие отмечали инертность по отношению
к обычным физическим телам и всепроникающую способность.
Третьи вообще предлагали рассматривать эфирную среду как некую
универсальную консистенцию, совершенно непостоянную в своих
проявлениях, с самыми разными свойствами (подобно обычной воде,
существующей в трех агрегатных состояниях – жидком, твердом и
газообразном). Именно такого мнения и придерживались Альберт
Майкельсон с Эдвардом Морли, планируя свой знаменитый
эксперимент.
Видный американский физик Майкельсон вошел в историю науки,
прежде всего, этим опытом, проведенном на уникальном
исследовательском приборе собственной конструкции –
интерферометре. Майкельсон создал свою установку в 1883 году,
будучи профессором физики в кливлендской Высшей школе
прикладных наук. Свои исследования «прохождения светового потока
через эфирную среду» Майкельсон начал с усовершенствований
метода измерения скорости света при помощи вращающегося зеркала,
предложенного в свое время выдающимся французским физиком
Леоном Фуко.
Его друг и коллега Эдвард Морли был на пятнадцать с лишним лет
старше Майкельсона и вел свой род от англичан-переселенцев,
покинувших Британию еще в XVII веке. Занявшись химией, он вскоре
обратил на себя внимание оригинальными физико-химическими
исследованиями и в 1868 году получил кафедру химии и естественной
философии (так тогда назывался широкий круг естественнонаучных
дисциплин).
В 1851 году знаменитый французский физик Луи Физо попытался
выяснить, как влияет на скорость света движение среды, где он
распространяется. В своем опыте он пропускал два монохроматичных
световых пучка в параллельных стеклянных трубках по течению воды
– и против, а затем исследовал интерференционную картину при их
пересечении. Физо так и не открыл влияния скорости движения среды
на распространение света, и через восемь лет Майкельсон решил
повторить этот опыт на усовершенствованном оборудовании. Вместо
двух отдельных световых потоков он использовал один, расщепив его
полупрозрачным зеркалом на два противоположно направленных
пучка. Так Майкельсон создал совершенный и чрезвычайно точный
инструмент – интерферометр, превосходивший все подобные приборы
того времени, в частности, интерферометр, сконструированный
английским физиком лордом Рэлеем.
В 1887 году Майкельсон и Морли провели эксперимент, вошедший в
историю под их именами. Его целью было обнаружение абсолютного
движения нашей планеты среди безбрежного мирового океана
абсолютно покоящегося «светоносного эфира». Идея эксперимента
принадлежала Майкельсону, который пытался выяснить, как влияет
относительное движение эфира на свет еще во время своей
стажировки в Европе, после окончания военно-морской академии.
Вопреки ожиданию, в эксперименте (как и в его более поздних и более
точных модификациях, проводящихся до настоящего времени) не
обнаружилось движения Земли относительно эфира. Впоследствии
этот результат стал одним из первых опытных подтверждений теории
относительности.
В 1907 году профессор и руководитель физического отделения
новооснованного Чикагского университета Майкельсон стал первым
американским лауреатом Нобелевской премии по физике «За создание
точных оптических инструментов и спектроскопических и
метрологических исследований, выполненных с их помощью».
 В своих опытах Майкельсон руководствовался распространенной в
то время моделью эфира, как материальной всепроникающей
субстанции абсолютно неподвижной и дающей абсолютную систему
отсчета для любых движений во Вселенной. В таком случае
наблюдатель, находящийся на поверхности Земли и несущийся вместе
с ней в пространстве вокруг Солнца, должен ощущать «эфирный
ветер», подобно тому, как стоящий на палубе быстро движущегося
судна матрос чувствует на лице дуновение ветра, хотя в
действительности воздух совершенно спокоен.
Майкельсон считал, что сможет обнаружить эфирный ветер,
налетающий на Землю, при ее движении в неподвижном эфире, и для
своего эксперимента сконструировал довольно сложную установку.
Однако сама схема опыта была проста – ученый измерял скорость
света вдоль и поперек полета Земли в эфирном океане: ясно, что если
ветер дует нам навстречу, наша скорость снижается, а если сбоку то
всего лишь нарушается равновесие.
Пользуясь этой простой аналогией, Майкельсон рассудил, что эфир
будет меньше замедлять свет, если свет распространяется под прямым
углом к направлению движения Земли вокруг Солнца, чем если он
движется в пространстве в том же направлении, что и Земля. Если же
эфира не существует, то направление распространения света не будет
играть никакой роли.
Альберт Абрахам Майкельсон (1852–1931)

Американский физик. Изобретатель оптического прибора

исключительно высокой точности, интерферометра. Целью его
первого эксперимента было измерение зависимости скорости
света от движения Земли относительно эфира. Опыты
Майкельсона являются эмпирической основой принципа
 инвариантности скорости света, входящего в общую теорию
относительности.

Экспериментатор построил схему своего опыта следующим

образом. Он собирался послать один луч света на известное
расстояние в одном направлении, а другой луч – на такое же
расстояние под прямым углом к первому. Оба луча будут отправлены
одновременно и возвратятся в одну и ту же исходную точку. Если эфир
действительно существует, лучи, как в случае с двумя гребцами,
должны вернуться в исходную точку в разное время, и будет иметь
место явление интерференции – одно из свойств волнового движения.
Оно выразится в том, что в точке пересечения волн двух лучей
получатся перемежающиеся полосы света, известные как характерная
картина интерференции.
Интерференция сама по себе довольно любопытное волновое
явление, на котором основано множество оригинальных опытов и
демонстраций. Она происходит при смешении двух волн, и если
гребень одной волны совпадает со впадиной другой, волна погашается,
а если гребень одной волны совпадает с гребнем другой волны –
усиливается. Точно так же, когда гребень одной световой волны
встречается со впадиной другой, происходит погашение света и, если
смотреть через небольшую зрительную трубу или проектировать
изображение на экран, можно видеть перемежающиеся темные и
светлые полосы.
Объясняя результаты эксперимента Майкельсона – Морли, можно
было, конечно, вернуться к средневековой картине мира в
геоцентрической системе отсчета с абсолютно неподвижной Землей,
вокруг которой вращалась бы вся остальная Вселенная. Но со времен
Коперника ученые уже получили много экспериментальных
доказательств движения Земли. Да и кто же в конце просвещенного
века пара и электричества мог согласиться с абсурдной картиной
обращения вокруг нашей планеты гигантского светила, в 1 300 000 раз
большего Земли?
Казалось бы, Майкельсон задумал вовсе не такой уж трудный опыт,
однако на деле осуществить его было необыкновенно сложно. Ведь
свет распространяется с огромной скоростью, пролетая в пространстве
300 000 км за каждую секунду, а замедление одного из лучей будет в
самом лучшем случае ничтожно мало. Для проведения такого опыта
нужен был прибор необычайной чувствительности в сочетании с
безукоризненной техникой экспериментатора.
Итак, Майкельсон и Морли начали серию своих измерений…
Опыты повторялись много раз в различное время суток и года и всегда
давали четкий отрицательный результат. Движение эфира
зафиксировать не удавалось, и скорость света была абсолютно
одинакова во всех направлениях!
Опыты завершились в июле 1887 года. Когда все результаты были
сведены воедино, проанализированы и неоднократно проверены,
исследователи оказались перед лицом парадоксального факта. Против
всякого ожидания, смещения того порядка, которого требовала
гипотеза неподвижного эфира, обнаружено не было. Какой же
следовало сделать вывод из такого решительно неудавшегося
эксперимента?
Майкельсон и Морли послали свое сообщение под заглавием «Об
относительном движении Земли и светоносного эфира» в крупнейшее
научное периодическое издание того времени: «Американский
научный журнал». В том же году оно было также напечатано в
английском «Философском журнале», и парадоксальные результаты
опытов американских физиков стали известны ученым всего мира.
Получалось, что в каком бы направлении ни двигался наблюдатель,
уловимой разницы в скорости света не обнаруживалось. Иными
словами, приходилось признать невероятное: как бы быстро мы ни
бежали за светом, догнать его невозможно. Он по-прежнему будет
убегать со скоростью 300 000 км в секунду. Такое заключение
противоречило всему человеческому опыту, и многие ученые стали
искать пути спасения для гипотезы мирового эфира. Первым
предложил свои соображения ирландский физик Джордж-Френсис
Фицджеральд (1851–1901).
Джордж-Френсис Фицджеральд (1851–1901)
 Ирландский физик. Последователь Максвелла, разрабатывал
теорию электрических и магнитных явлений. Для объяснения
отрицательного результата опыта Майкельсона – Морли
выдвинул независимо от Лоренца гипотезу о сокращении
размеров движущихся тел в направлении движения.

Фицджеральд был блестящим теоретиком конца позапрошлого века

и вошел в историю науки своими работами по теории
относительности. Фицджеральд вывел формулу субсветового
изменения пространственных размеров, известную как преобразование
или сокращение Лоренца – Фицджеральда. Свой путь в науке он начал
с критического исследования вышедшего в 1873 году труда Максвелла
«Трактат по электричеству и магнетизму». Максвелл предложил
теорию электромагнетизма, в которой описывал, как свет проходит
через пространство, представляя собой сочетание электрических и
магнитных возмущений. Фицджеральд был одним из немногих
ученых, которые оценили всю значимость работы Максвелла, и начал
широко пропагандировать достижения выдающегося физика.
После шокирующих отрицательных результатов эксперимента
Майкельсона – Морли, в 1892 году Фицджеральд предложил
необычное объяснение полученных результатов тем, что движущиеся
тела сокращают свои размеры в направлении движения.
Следовательно, если уменьшение скорости волны света под влиянием
течения эфира будет в точности соответствовать уменьшению пути
вследствие его сокращения под эфирным давлением, то время
прохождения этого пути будет всегда постоянным, хоть с эфирным
ветром, хоть без него. В этот же период появились аналогичные
работы видного голландского физика-теоретика Хендрика Лоренца
(1853–1928).
В 1892 году Лоренц дал объяснение отрицательным результатам
опыта Майкельсона – Морли и независимо от Фицджеральда получил
формулу сокращения размеров тел в направлении их движения,
названную впоследствии сокращением Лоренца – Фицджеральда. В
1895 году он также ввел понятие релятивистского времени, которое
для движущихся тел протекает иначе, чем для покоящихся. В 1904 году
Лоренц вывел формулы, связывающие между собой координаты и
время для одного и того же события в двух разных инерциальных
системах отсчета, и получил формулу, связывающую массу электрона
со скоростью его движения. Все эти результаты сыграли важнейшую
роль в дальнейшем развитии идей релятивизма.
А в реальности, сокращаются или нет предметы при движении?
Если рассчитать сокращение Фицджеральда – Лоренца для 12 000-
километрового диаметра Земли, летящей по орбите со скоростью
около 30 км/ч, то мы получим всего какие-то 5–6 сантиметров!
Конечно, зафиксировать такое сокращение очень трудно, но в
принципе, возможно… скажем, с помощью системы спутников. Но для
этого нам потребуется разогнать спутники в противоположном
направлении движения Земли ровно до такой же скорости. А вот такой
эксперимент пока еще современной науке недоступен. Можно,
конечно, увеличивать скорость движения, и при ее значениях в 260 000
километров в секунду сокращение уже достигнет половины
первоначальной длины, но для этого потребуется некий
гипотетический «фотонный звездолет», часто встречающийся в
фантастических романах.
Одним из наиболее упорных приверженцев идеи существования
мирового светоносного эфира на американском континенте был
видный ученый, президент физического общества, академик Дейтон
Миллер. В середине девяностых годов позапрошлого века он уговорил
Морли повторить на новом уровне его знаменитый эксперимент,
выполненный с Майкельсоном. Почти десять лет новая творческая
команда занималась разработкой и исполнением новой
экспериментальной программы, в которой были приняты все
возможные меры предосторожности против возможных погрешностей
и введены некоторые изменения в конструкцию прибора. К
обсуждению плана экспериментов присоединились другие видные
сторонники «партии эфира», высказывавшие самые разные идеи
относительно материала и конструкции аппарата. В результате
окончательный вариант интерферометра представлял собой громадный
стальной пятиметровый крест, плавающий в ртутной ванне.
Для чистоты эксперимента исследователи установили свой прибор в
той же подвальной лаборатории Кливлендской обсерватории. После
многочисленных опытов Миллеру и Морли все же удалось получить
значение, намного превосходящее те небольшие отклонения, которые
наблюдал Майкельсон и которые он приписывал различным
погрешностям.
Воодушевленные успехом, исследователи решили перенести опыты
на высоту в несколько сотен метров от уровня моря, чтобы узнать,
окажет ли какое-нибудь влияние на результаты опыта изменение
внешней среды. На этот раз сдвиг интерференционных полос стал не
таким однозначным, и коллектив Морли и Миллера распался из-за
разной интерпретации полученных результатов. Морли однозначно
считал результат отрицательным, а Миллер не менее решительно
продолжил поиски более убедительных доказательств существования
эфира и упорно проводил опыты в полном одиночестве. В довоенный
период с идеей проведения параллельной Миллеру серий опытов
выступил в 1924 году ученый совет Чикагского университета. С таким
предложением университетское руководство и несколько независимых
ученых обратились к самому Майкельсону, предлагая ему повторить
опыты по определению влияния вращения Земли вокруг своей оси на
скорость света, а также классический эксперимент Майкельсона –
Морли.
Опыты решено было проводить в точно том же подвальном
помещении пасаденской обсерватории Маунт-Вильсон. В ходе
предварительной подготовки старое оборудование, в девяностых годах
XIX века использовавшееся в экспериментах с эфирным ветром, было
существенно модифицировано. Например, уже не нужно было ходить
вслед за вращающейся каменной плитой – наблюдатель помещался на
сиденье, привинченном к аппарату и, таким образом, мог проводить
наблюдения с большими удобствами. По-иному были расположены и
оптические приборы, а световое плечо (путь монохроматического
луча) было увеличено с 16 до 26 метров. Тем не менее в ходе
многочисленных серий экспериментов, несмотря на то, что
наблюдения проводились через окуляр с микрометром, никакого
сдвига интерференционных полос замечено не было.
 Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879)

После того как свет стал по воле ученых колебаниями в

эфирном океане Вселенной, почти два века, от Гюйгенса до
Максвелла, оставалось совершенно неизвестным, что именно
колеблется, заставляя колебаться эфир… Максвелл показал, что
во всем виновато электричество.

Д. С. Данин. Неизбежность странного мира

В конце двадцатых годов все попытки решить этот спорный вопрос

были детально обсуждены на специальной конференции,
организованной знаменитым Калифорнийским Технологическим
институтом. Было представлено множество докладов, порой
содержащих довольно хитроумные способы получения высокоточных
результатов измерений. Послушать о попытках реанимации одной из
самых значительных физических моделей прошлого съехались многие
выдающиеся ученые, в том числе нобелевские лауреаты Майкельсон и
Лоренц. Общий же итог сообщений был весьма неутешителен для
сторонников эфира, наглядно демонстрируя его полное отсутствие в
физической картине мира.
Однако поиски эфирного ветра на этом не кончились, и позже
появился целый ряд новых исследователей, вооруженных более
совершенной техникой. Так, в конце 1958 года была сделана попытка
«изловить» эфир при помощи молекулярного квантового генератора
радиоволн – мазера.
Этот уникальный предшественник оптического квантового
генератора – лазера, представляет собой квантовый усилитель
микрорадиоволн, излучаемых молекулами газа (чаще всего
используется аммиак). Скорость распространения этих радиоволн та
же, что и скорость света, и они могут быть использованы вместо света
в эксперименте Майкельсона с эфиром. Обычно в подобных
экспериментах используется два мазера, при этом радиолуч одного
мазера посылается в направлении движения Земли по орбите, а
другого – в противоположном направлении, после чего измеряется их
частота. Было вычислено, что точность опытов достигает одной
биллионной, и все они однозначно показали полное отсутствие какой-
либо эфирной среды, в тысячный раз подтвердив правоту
классического опыта Майкельсона – Морли.
В отсутствие эфирного ветра и эфира как такового стал очевиден
неразрешимый конфликт между классической механикой Ньютона
(подразумевающей некую абсолютную систему отсчета) и
уравнениями Максвелла (согласно которым скорость света имеет
предельное значение, не зависящее от выбора системы отсчета), что и
привело в итоге к появлению теории относительности. Опыт
Майкельсона – Морли окончательно показал, что «абсолютной
системы отсчета» в природе не существует.
Любопытно, что сам Майкельсон наблюдал за борьбой мнений как
бы со стороны, заняв позицию осторожного ученого, дожидающегося,
пока будут приведены все доводы и выслушаны все стороны. Проводя
свой знаменитый эксперимент, он и не подозревал, что подготавливает
почву для теории относительности Эйнштейна с ее грандиозными
последствиями. Довольно долгое время Майкельсон неприязненно
относился к теории относительности и почти никогда не упоминал о
ней в своих лекциях и выступлениях. Казалось, ему было жаль
расставаться с классическими законами и привычными понятиями.
Впрочем, он признавал, что математические уравнения, возможно,
верны, поскольку на их основании непостижимым образом делаются
правильные предсказания. Но ход рассуждений Эйнштейна был ему не
вполне понятен.
Отчего же так рьяно множество физиков и философов бросились на
защиту эфира, придумывая самые невероятные схемы действия этой
«надприродной» субстанции? Оказывается, здесь было две довольно
весомые причины, особенно для науки того времени. Во-первых – это,
конечно же, полное непонимание парадоксального факта, каким это
образом свет может распространяться в абсолютной пустоте, без
«среды материального носителя» своего движения. Во-вторых, без
эфира рушилась опора абсолютной системы отсчета мироздания! Ведь
подобно тому, как все движения на Земле привязывались к ее
поверхности, в мировом пространстве все перемещения
ориентировались относительно неподвижного светоносного эфира.
 Глава 4. Теория пространства и
времени
Основные идеи теории относительности
органически связаны с
фундаментальными вопросами,
касающимися пространства, времени и
движения и с давних времен
возбуждавшими человеческую мысль.
Правильное представление о теории
относительности можно получить, только
зная историю идей пространства и
времени. При таком подходе выявляются
обстоятельства, значение которых выходит
далеко за пределы математических и
физических теорий и знание которых
весьма важно для понимания
происхождения человеческих понятий и
идей… Теория Эйнштейна до основания
потрясла тогдашнюю картину мира. Она
сразу привлекла к себе необычное
внимание, возбудила большой интерес, но
одновременно встретила и резкое
сопротивление. В течение десятилетий
новая теория оживленно дискутировалась
среди физиков, математиков и философов.

Р. Неванлинна. Пространство,
время и относительность

Положение в физике начала прошлого века чем-то напоминало

популярную настольную игру пазл с рассыпанными узорными
квадратиками: эксперимента Майкельсона – Морли, неуловимого
эфира, постоянства скорости света, относительности скорости и
перемещения, инерциальных и ускоренных систем отсчета. Много
выдающихся ученых той поры ломали голову, как сложить из
разрозненных фактов, догадок и открытий этой физической
головоломки непротиворечивую научную картину окружающего мира.
Первые шаги на этом труднейшем пути выпало сделать Джорджу-
Френсису Фицджеральду, Хендрику Лоренцу, о которых мы уже
рассказывали, и выдающемуся французскому математику, физику и
философу Анри Пуанкаре.
Вспомним, что в теории Лоренца принималось существование
мирового абсолютно неподвижного эфира, при движении в котором
скорость света относительно эфирной среды совершенно не зависит от
скорости самого источника. Именно из-за этого парадоксального
положения при переходе к движущейся системе отсчета необходимо
выполнять преобразования Лоренца вместо галилеевых. Причем сам
Лоренц всегда считал, что эти преобразования описывают полностью
реальные изменения размеров тел в направлении движения. Между
тем правильную математическую формулировку этих преобразований
дал именно Пуанкаре, поскольку сам Лоренц получил лишь весьма
приближенный результат. Не менее важно, что Пуанкаре свел все свои
результаты в единую группу преобразований, которые в современных
учебниках физики и называют преобразованиями Лоренца.
Еще в 1898 году, задолго до Эйнштейна, Пуанкаре в своей работе
«Измерение времени» сформулировал всеобщий принцип
относительности, что чаще всего приписывают Эйнштейну, а затем
ввел понятие четырехмерного пространства-времени, что в общем-то
считается достижением учителя и соавтора Эйнштейна, Германа
Минковского. Еще одним несомненным достижением французского
ученого была высказанная в 1900 году концепция об относительности
одновременности событий в различных системах отсчета, включавшая
предположение об абсолютном пределе скорости света в природе.
Несомненно, главным заблуждением Пуанкаре было упорное
использование концепции мирового светоносного эфира, хотя, с
другой стороны, он всегда придерживался мнения, что эту загадочную
вселенскую субстанцию так никогда и не удастся обнаружить. Под
влиянием критики Пуанкаре Лоренц в 1904 году предложил новый
вариант своей теории. В ней он предположил, что при больших
скоростях механика Ньютона нуждается в поправках, а в 1905 году
Пуанкаре далеко развил эти идеи в статье «О динамике электрона». По
неизвестным причинам окончательный расширенный вариант этой
работы, которая могла бы стать судьбоносной для ее автора, ученый
опубликовал в январе 1906 года в малоизвестном итальянском
математическом журнале. Собственно это и решило приоритет
создания теории относительности в пользу Эйнштейна.
В этой итоговой статье снова и четко был сформулирован всеобщий
принцип относительности для всех физических явлений (в частности,
электромагнитных, механических и также гравитационных), с
преобразованиями Лоренца, как единственно возможными
преобразованиями координат, сохраняющими одинаковую для всех
систем отсчета запись физических уравнений. Причем в этой работе
Пуанкаре нашел очень важное выражение для четырехмерного
интервала как инварианта преобразований Лоренца, тем самым
получив четырехмерную формулировку принципа наименьшего
действия. В этой статье он даже предложил первый набросок
релятивистской теории гравитации. В трактовке Пуанкаре тяготение
распространялось в эфире со скоростью света, причем модель
гравитационного взаимодействия была столь оригинально построена,
что снимались полученные еще Лапласом ограничения на скорость
распространения гравитационного поля.
Эйнштейн в своих первых работах по теории относительности
использовал по существу ту же математическую модель, что и
Пуанкаре: преобразования Лоренца, релятивистская формула сложения
скоростей и др. Однако, в отличие от Пуанкаре, Эйнштейн сделал
решительный вывод и полностью упразднил понятие эфира вместе с
опирающимся на него понятием абсолютного движения и абсолютного
времени, которые продолжал использовать Пуанкаре.
Все новые эффекты, которые Лоренц и Пуанкаре считали
динамическими свойствами эфира, в теории относительности
Эйнштейна вытекают из объективных свойств пространства и
времени. В этом главное отличие подходов Пуанкаре и Эйнштейна,
замаскированное внешним сходством их математических моделей: они
по-разному понимали глубокую физическую сущность своих моделей.
Эйнштейн смог создать целостную и всеобщую теорию пространства
и времени, носящую имя «специальная теория относительности»
(СТО).
 Вероятно, недостаточно глубокий анализ физической сущности СТО
в работах Пуанкаре и послужил причиной того, что физики не
обратили на эти работы того внимания, которого заслуживали;
соответственно, широкий резонанс первой же статьи Эйнштейна в
огромной степени был вызван ясным и глубоким анализом основ
исследуемой физической картины. Отказ от эфира позволил
разобраться в том, что «покоящаяся» и «движущаяся» системы
координат совершенно равноправны, и при переходе к движущейся
системе те же эффекты обнаруживаются уже в покоящейся.
Сам Эйнштейн в этом приоритетном обсуждении занял
отстраненную позицию, указывая, что ему были совершенно
незнакомы какие-либо «релятивистские» публикации Пуанкаре и даже
Лоренца. Более того, впоследствии Эйнштейн и другие авторы первых
работ по теории относительности не ссылались на работы Пуанкаре.
Вернемся теперь к «официальному» творцу теории
относительности, Эйнштейну, который родился в 1879 году, всего
лишь за два года до начала экспериментов Майкельсона. Будущий
великий теоретик окончил Техническую академию в Цюрихе,
выпускающую педагогов, но последующий опыт школьного
преподавания был для него неудачен, и молодой учитель вынужден
был искать себе иное место работы. После мучительных поисков ему
удалось получить место эксперта в бернском патентном бюро.
Именно в этот период и родился великий физик Альберт Эйнштейн,
решивший пересмотреть проблему электродинамики движущихся тел.
К этому времени у него уже сложилось мнение о современных ему
научных проблемах, которое он изложил в трех статьях, одна из
которых и положила начало теории относительности. Эта статья
послужила своеобразной песчинкой, вызвавшей лавину комментариев,
исследований и критических работ. До сих пор выводы Эйнштейна
поражают и вызывают глубокое удивление с недоверием у тех, кто
судит об окружающих явлениях только с точки зрения здравого
смысла. Сами же ученые давно отбросили всякие сомнения в
правильности теории Эйнштейна, поскольку ее надежно подтверждает
наивысший судья в любой науке – его величество опыт.
Отвергнув аксиому о существовании абсолютного движения,
Эйнштейн разработал математически обоснованную теорию,
включавшую два основных положения: во-первых – скорость света
постоянна в любом направлении и для любого наблюдателя и не
зависит от движения источника света или движения наблюдателя.
Дальнейший шаг состоит в признании пропорциональности не
только между приращениями энергии и массы, но также и между
полным запасом энергии тела и его полной массой: Е = mc2, где с –
скорость света в вакууме. Таким образом получается, что скорость
света является фундаментальной величиной, определяющей, в
частности, взаимосвязь массы и энергии, выраженную через это
знаменитое уравнение. Тем самым высказывается предположение, что
величина массы покоя характеризует запас энергии покоящегося тела.
Запас этот включает в себя различные виды энергии: тепловую,
химическую, атомную, внутриядерную, а также энергию
элементарных частиц, входящих в состав атома.
Открытое Эйнштейном соотношение Е = mc2 справедливо считается
одним из важнейших выводов теории относительности; оно имеет
огромное принципиальное и практическое значение. Энергия и масса –
две физические величины, характеризующие материальное тело или
систему тел с совершенно различных сторон: энергия есть мера
способности тела производить работу, а масса – мера его
инерционности. Формула Е = mc2 показывает, что эти два совершенно
различных по существу свойства, которые раньше считались
совершенно не связанными между собой, всегда сопутствуют друг
другу и количественно пропорциональны. Никакими средствами
нельзя увеличить энергию тела, не увеличивая одновременно и его
массу. И наоборот: всякое увеличение массы тела обязательно
сопровождается ростом его энергии.
Следовательно, формула Е = mc2 является математическим
выражением открытого Эйнштейном закона взаимосвязи (или
пропорциональности) энергии и массы. Его иногда называют также
законом «эквивалентности» энергии и массы, хотя обычно даже в
теории относительности, говоря о массе, имеют в виду инерционность,
а говоря об энергии – способность совершать работу. Здесь надо
вспомнить замечание Ю. И. Соколовского о том, что к сожалению,
иногда «ради красного словца» говорят, что формула Е = mc2 выражает
возможность превращения энергии в массу (или даже в материю!) и
массы (или материи) – в энергию:
 Но это совершенно неправильно. Если бы, например, энергия
действительно могла превращаться в массу, то при этом масса
должна была бы увеличиваться, а энергия – убывать (ведь масса
образуется за счет превращающейся в нее энергии!). Но этого-то
как раз и не допускает формула Е = mc2. Она ведь требует, чтобы
при возрастании массы во столько же раз возрастала и энергия. А
это как раз означает, что масса не может возникать за счет
исчезновения энергии. Ни с философской, ни с физической точки
зрения о превращении массы (а тем более материи) в энергию не
может быть даже и речи.

Во-вторых – Эйнштейн отказался от идеи абсолютного движения.

Определить абсолютное движение невозможно. В различных системах
отсчета, движущихся друг относительно друга с постоянной
скоростью, законы физики одинаковы. Движение должно быть
отнесено к какому-то определенному предмету или системе, например
к Земле, Солнцу или иному небесному телу. Для всякого наблюдателя
движение – относительное, а не абсолютное явление.
 Альберт Эйнштейн и Хендрик Антон Лоренц

Исходя из соотношений электродинамики, Лоренц нашел

некоторые аргументы в пользу гипотезы сокращения длины м
замедления времени… В указанный период уже знали об
электронах – мельчайших, далее неделимых электрических
зарядах, – и среди физиков все больше распространялось новое
представление о веществе. Многие думали тогда, что вещество
состоит из элементарных электрических зарядов. Поэтому
сокращение размеров тел, зависящее от их движения
относительно эфира, могло показаться правдоподобным, – такое
сокращение считали возможным выводом из законов
электродинамики.

Б. Г. Кузнецов. Беседы о теории относительности

По Эйнштейну, термин «абсолютный» можно применить к скорости

света. Скорость света – одна из немногих постоянных величин в
природе. Она одинакова для любого наблюдателя независимо от того,
считает ли он себя в состоянии покоя или движения, и не зависит от
источника света. Если даже наблюдатель окажется на борту ракеты,
несущейся со скоростью 10 000 км в секунду по направлению к
источнику света, свет от этого источника по-прежнему будет
распространяться к нему со скоростью 300 000 км в секунду.
Эйнштейн заявил, что предполагать существование эфира нет
никакой необходимости: он не нужен для распространения света.
Уравнения Эйнштейна применимы и к пространству, лишенному
какого бы то ни было эфира. Предложенная им теория включала в себя
идею Фицджеральда о сокращении, но Эйнштейн пришел к ней
совершенно иным путем, открыв новые свойства у времени и
пространства. Результат опыта Майкельсона и Морли совершенно
правилен, поскольку в условиях этого опыта нельзя было ожидать
какого-либо влияния эфирного ветра – Эйнштейн развивал эти идеи в
течение следующих десяти лет.
Мы уже знаем, что все попытки физиков позапрошлого века
заполнить мировое пространство неподвижным всепроникающим
«светоносным эфиром» оказались безнадежно разрушены
результатами эксперимента Майкельсона. Получалось, что вместе с
эфиром наука лишалось простой и надежной системы отсчета, по
отношению к которой можно было бы определять движение нашей
планеты и других небесных тел. Попытка спасти эфир с помощью
сокращения Фицджеральда – Лоренца тоже оказалась безуспешной,
поскольку было непонятно, почему эфир так действует на тела при
движении. Особенно невероятным казалось замедление времени в
движущейся системе. Согласно теории Фицджеральда – Лоренца
получалось, что интервалы времени для движущихся наблюдателей
увеличиваются все больше и больше по мере роста скорости
движения.
Не правда ли, фантастическая ситуация? Сама мысль о возможности
различного течения времени в разных частях Вселенной кажется
совершенно сказочной. Получается, что выход здесь один: решительно
отказаться от привычных представлений, которые часто называют
«здравым смыслом».
Между тем, сам Эйнштейн объяснял относительную
одновременность двух событий:
 Пусть по рельсам идет очень длинный поезд с постоянной
скоростью. Пассажиры его с удобством примут свой поезд за то
твердое исходное тело (систему координат), к которому они будут
приурочивать все события. Всякое событие, совершающееся
вдоль полотна железной дороги, происходит также у
определенного пункта поезда. Возникает следующий вопрос. Два
события (например, два удара молнии А и В) будут ли также
одновременны по отношению к поезду? Мы сейчас убедимся, что
ответ отрицателен.
Когда мы говорим, что удары молний одновременны по
отношению к насыпи, то это означает следующее: лучи света,
выходящие из мест удара молнии А и В, встречаются в середине
M участка насыпи АВ. Но событиям А и В соответствуют также
места А и В в поезде; М* есть середина участка АВ поезда.
Пункт М* в момент удара молнии (если судить с полотна дороги)
совпадает с пунктом М, но он движется со скоростью поезда.
Если бы наблюдатель, сидящий в поезде в пункте М* не
подвигался с той же скоростью, а все время оставался в пункте М,
то оба световые луча от молний А и В достигли его
одновременно, т. е. встретились бы как раз у него. Но в
действительности наблюдатель движется (если судить с полотна
дороги) навстречу лучу света, идущему из В, и удаляется от луча,
нагоняющего его из А. Поэтому он раньше увидит луч из В, чем
луч из А. Следовательно, пассажиры, для которых вагон служит
исходным телом, должны будут прийти к заключению, что удар
молнии в В произошел раньше, чем в А. Мы приходим таким
образом к следующему важному выводу.
После некоторого размышления ты предложишь мне
следующим образом установить одновременность. Соединяющий
оба места отрезок АВ будет измерен по рельсам, и в середине его
будет поставлен наблюдатель. Последний снабжен
приспособлением, позволяющим ему одновременно видеть оба
места А и В. Если теперь наблюдатель одновременно воспримет
оба удара молнии, то, значит, они одновременны.
События, которые одновременны в отношении к
железнодорожному полотну, не одновременны в отношении к
поезду, и наоборот (относительность одновременности). Каждое
 исходное тело (система координат) имеет свое особое время.
Указание времени только тогда получает смысл, когда указано
исходное тело, к которому оно относится.

Итак, самое парадоксальное в теории относительности связано с

тем, что размеры тел начинают зависеть от скорости их
относительного движения: чем быстрее тело движется, тем меньше
измеренные «со стороны» его размеры. Аналогичные вещи происходят
и со временем, ход его также определяется относительным движением
тел: чем быстрее движется тело, тем медленнее измеренный «со
стороны» ход времени для него.
Исчезает и представление об абсолютной одновременности событий
в мире: раз нет единого времени, то нет и такой одновременности.
Одновременными оказываются такие события в мире, для которых
связанные с ними часы при взаимной их сверке показывают одно и то
же время.
В окружающем нас реальном мире скорость течения времени и
размеры предметов определяются преобразованиями Фицджеральда –
Лоренца, и все зависит от того, в какой системе отсчета мы находимся
в данный момент. Поэтому, что бы ни выдумывали писатели-фантасты,
причина и следствие никогда и ни в какой реальной системе не могут
поменяться местами.
 Глава 5. В мире теории
относительности
К принципу относительности можно
подойти с более интуитивных позиций,
рассматривая космический корабль,
движущийся в пустоте и лишенный окон,
равно как и любых других средств связи с
внешним миром. Согласно принципу
относительности, все явления, которые
будут наблюдаться внутри этого корабля,
не должны зависеть вообще от его
скорости. Ясно, что теория эфира не
удовлетворяет этому требованию, так как,
согласно этой теории, свет обладает
скоростью «с» относительно эфира,
следовательно, наблюдаемая величина
скорости света будет зависеть от скорости
корабля.

Д. Бом. Специальная теория

относительности

Итак, согласно теории относительности получается, что время на

космических кораблях, летящих с громадным ускорением, течет
медленнее, чем на поверхности Земли. Конечно, скорости
современной ракетной техники, составляющие десятки тысяч
километров в час, еще очень далеки от скорости света в 300 000 км/с.
Разница здесь намного больше, чем между скоростью улитки и
истребителя-перехватчика! Тем не менее, это уже космические
скорости, и даже первый земной космонавт в своем кратком полете
отвоевал несколько мгновений у безжалостного потока времени.
Однако сам космонавт, даже в фотонном космолете, летящем с
околосветовой скоростью (фантасты даже придумали термин –
субсветовой овердрайв), никогда не заметит каких-либо изменений.
Ведь и абсолютно все процессы на борту космического лайнера
замедлятся. Какие бы вы ни взяли часы, старинные – водяные и
песочные, современные – механические, кварцевые или электронные,
все процессы отсчета времени в них одинаково замедлятся. Медленнее
будут падать капли воды и песчинки, вращаться колесики часовых
механизмов, следовать импульсы электрических сигналов. Биение
сердца и все функции живых организмов также будут происходить в
замедленном темпе.
Здесь природа, приоткрывая нам тайну относительного движения,
дает реальные основания мечте побывать на соседних звездах и даже в
ближайших галактиках (находясь в искусственном сне – анабиозе)…
но с одной очень существенной оговоркой. К примеру, полет к близким
звездам в околосветовом режиме полета продлится около тридцати лет.
Однако при этом все земные связи для экипажа фотонного звездолета
окажутся безвозвратно потерянными. Ведь на Земле пройдет около
трех миллионов лет!
Много занимательных парадоксов можно связать с замедлением
времени в теории относительности, но их рассмотрение уведет нас
слишком далеко за границы области кинематики. Надо заметить, что
хотя теория относительности давно уже прочно вошла в школьные
учебники, до сих пор есть желающие ее ниспровергнуть. Причем
среди подавляющего большинства неспециалистов попадаются даже
доктора наук и академики! А что же творилось в начале прошлого
века! Выпускалось множество «антирелятивистских» книг и даже
создавались специальные общества по опровержению теории
Эйнштейна, которые проводили шумные собрания и митинги.
Кроме замедления времени на космических аппаратах, которое
много десятилетий назад зафиксировали особо точные атомные
хронометры, существует еще несколько доказательств правоты
гениального физика. Наиболее известны два: связанные с уже
известными нам ускорителями микрочастиц синхрофазотронами и…
космической погодой.
Дело в том, что миг жизни многих микрочастиц очень краток.
Особенно часто встречаются короткоживущие осколки частиц после их
столкновения в мощных ускорителях. И если бы не их очень высокая
скорость, то ученые не скоро бы узнали об их существовании. Теория
относительности «продлила» их жизнь и сделала доступными для
научных исследований. То же самое касается и космических ливней
микрочастиц, определяющих «погоду» в безвоздушном пространстве.
После того как в верхних слоях атмосферы побывали геофизические
ракеты, исследующие верхние слои атмосферы Земли, ученые поняли,
что нашу планету непрерывно омывают космические ливни
микрочастиц. Космос заполнен очень странными и необычными
небесными телами – звездами, туманностями, таинственными
провалами черных дыр – и многие из них выбрасывают потоки
микрочастиц. Самые сильные космические «дожди», конечно же,
образует «солнечный ветер», испускаемый нашим светилом. Когда на
Солнце бушуют вспышки и появляется череда солнечных пятен,
порывы солнечного ветра способны вызвать на Земле магнитные бури.
В это время нарушается радиосвязь, ухудшается состояние
ослабленных и метеочувствительных людей, а в высоких южных и
северных широтах начинают пылать фантастические фейерверки
полярных сияний.
Полярные сияния – одно из самых красивых световых явлений в
природе, поэтому они привлекали внимание человечества на
протяжении всей его истории. Упоминания о полярных сияниях можно
найти еще в трудах древних ученых и писателей. Долгое время
полярные сияния рассматривали как предвестники катастроф,
эпидемий, голода и войн. В их появлении видели проявление гнева
богов или других сверхъестественных сил. Люди, проживающие в
местах, где полярное сияние не редкость, старались объяснить его
появление естественным путем. Например, высказывались
предположения о том, что это отражение солнечного света от морской
поверхности или излучение солнечных лучей, накопленных за день в
толще льда.
В горах Кавказа, Альп и Кордильер расположен целый ряд
высокогорных лабораторий, исследующих «капли» космических
ливней, достигающих земной поверхности. Там, в заоблачных высях,
физики заметили множество микроскопических космических гостей. И
среди них были частицы, которые попали в измерительные приборы
только благодаря релятивистскому замедлению собственного времени
жизни.
 Какие после этого еще нужны убедительные доказательства правоты
теории относительности?
Давайте вернемся к другому основополагающему камню в
фундаменте прекрасного дворца теории относительности. Это разгадка
эксперимента Майкельсона – абсолютное постоянство скорости света
в вакууме. Почему именно в вакууме, и что такое вакуум? Вакуум – это
безвоздушная среда, окружающая Землю и все другие планеты
Солнечной системы, летящие по своим орбитам вокруг Солнца.
Подобно плывущим по небу облакам, в космосе также есть облака
пыли и газа, их астрономы называют туманностями. Плотность их
ничтожна, но это уже «грязный» вакуум.
Чистый вакуум можно найти вдалеке от звездных островов –
галактик и звездных скоплений, но и там на километры «пустого»
пространства обязательно окажется один-два атома какого-либо
вещества. Скорее всего, это будут атомы водорода – самого
распространенного газа во Вселенной.
Оказывается, что скорость света абсолютно одна – эталонная или
«образцовая» для вакуума (299 792 000 метров в секунду) и немного
другая в иных средах. Вот, например, вылетела мельчайшая частичка-
волна света – фотон из далекой звезды – и попала в межзвездные
облака – скорость ее немного замедлилась. Вышла в открытый космос
– скорость опят стала эталонной. Достигла атмосферы Земли –
скорость снова упала. Вошел фотон в стекло линзы телескопа – его
движение замедлилось еще больше. Наконец, свет проник в глаз
астронома, еще раз изменил в прозрачном зрачке свою скорость, попал
на сетчатку и… исчез. Ведь фотоны существуют только в полете со
скоростью света! Остановка для них – мгновенная смерь, вернее,
превращение в энергию других частиц. Если вас заинтересовали эти до
сих пор во многом загадочные частички света, обязательно прочитайте
замечательную книгу академика С. И. Вавилова «Глаз и Солнце».
Конечно, принять сразу же на веру один из главных релятивистских
постулатов о постоянстве скорости света трудно. Для этого надо
решительно переступить через повседневный опыт и здравый смысл.
Если мы сравнительно легко понимаем относительность скоростей
движения и покоя, то понятие независимости (ученые говорят –
инвариантности, т. е. отсутствия вариантов) скорости света от
движения системы отсчета сразу вызывает какое-то внутреннее
недоверие. Представим себе поездку в поезде, когда у наших окон
стоит другой состав. Если электровоз трогается с места очень плавно
(это чаще присуще тепловозам), то трудно даже вначале сообразить,
что же пришло в движение: соседний состав, перрон в
противоположном окне или поезд.
Мы так привыкли, что при сближении и удалении скорости
суммируются, а при движении в одном направлении вычитаются, что
если нам говорят, что летящие со скоростью света друг навстречу
другу фотоны и сближаются с той же скоростью, то мы испытываем
удивление, близкое к шоку. Тем не менее, именно так и должно быть
по теории относительности. Получается, что скорость света является
предельной, и ни одна скорость в природе не может быть больше
скорости света. В общем-то, это понятно хотя бы из того, что по
формуле Фицджеральда – Лоренца следует, что с увеличением
скорости тела происходит сокращение его длины в направлении
движения, и при достижении скорости света длина любого предмета
должна сократиться до нуля. Попросту говоря, предмет исчезнет из
нашего мира!
Уже столетие назад теория относительности привлекала писателей и
журналистов, которые далеко не всегда понимали ее правильно. Так,
знаменитый французский астроном и популяризатор науки Камиль
Фламмарион в своем фантастическом романе «Люмен» описывал
чудесное путешествие со сверхсветовой скоростью в 400 000 км/с. При
этом герой романа, Люмен, последовательно догоняя ранее ушедший с
Земли свет, оказывается как бы в своеобразной машине времени,
наблюдая обратный ход событий. Это напоминает обратную прокрутку
пленки кинофильма. Роман Фламмариона, в котором неоднократно
упоминалась теория относительности, вызвал острую критику самого
Эйнштейна, который возмущенно писал:

С относительностью времени все эти приключения и

поставленные вверх ногами восприятия имеют не больше, а,
пожалуй, даже меньше общего, чем рассуждения о том, что в
зависимости от наших субъективных ощущений веселья и горя,
удовольствия и скуки время кажется то короче, то длиннее. Здесь
по крайней мере сами-то субъективные ощущения суть нечто
реальное, чего нельзя сказать о Люмене, потому что его
существование покоится на бессмысленной предпосылке –
Люмену приписывается сверхсветовая скорость. Но это не просто
невозможное, но бессмысленное предположение, потому что
теорией относительности доказано, что скорость света есть
величина предельная. Как бы ни была велика ускоряющая сила и
как бы долго она ни действовала, скорость никогда не может
перейти за этот предел. Мы представляем Люмена обладающим
органами восприятия, значит телесными, но масса тела при
световой скорости становится бесконечно большой, и всякая
мысль о ее дальнейшем увеличении есть абсурд. Дозволительно
оперировать мысленно с вещами, невозможными практически,
т. е. такими, которые противоречат нашему повседневному опыту,
но не с полнейшей бессмыслицей.
 Глава 6. Всемирное тяготение сэра
Ньютона
Модель пространства, предложенная
Ньютоном, была моделью некоей
независимо существующей субстанции, в
которой материальные тела и излучение
движутся подобно тому, как рыба плывет
в воде. Поэтому каждый объект обладает в
пространстве определенным положением
и ориентацией, а расстояние между двумя
событиями точно определено, даже если
эти события случились в разные моменты
времени.

П. Девис. Пространство и время в

современной картине Вселенной

Понять относительность окружающего нас мира совершенно

невозможно без знакомства с прекрасной страной Механикой,
возведенной Галилеем и Ньютоном. Вот уже многие поколения ученых
восхищаются этим разделом физики, называя ее с громадным
уважением классической механикой. В смысле – образцовой,
совершенной и законченной в своей полноте. Галилей заложил первые
камни в фундамент величественного здания классической физики, а
Ньютон блистательно возвел его стены законов, которые увенчал
грандиозным куполом своих теорий.
Ньютон построил свой мир из кирпичиков материи, о которых
писал: «Первичные частицы абсолютно тверды: они неизмеримо
более тверды, чем тела, которые из них состоят; настолько тверды,
что они никогда не изнашиваются и не разбиваются вдребезги». Эти
твердые, массивные, непроницаемые и подвижные частицы Ньютона
чем-то напоминают атомы древнегреческих ученых Левкиппа и
Демокрита. Именно движение этих частиц и составляет все
многообразие мира Ньютона.
В стремлении описать перемещение всех тел во Вселенной великий
ученый открыл законы их движения, которые с тех пор так и
называются – законы Ньютона. Законы Ньютона управляют всеми
материальными телами – от гигантских звезд и планет до мельчайших
песчинок, невидимых невооруженным взглядом.
Ньютон развил и дополнил главную мысль Галилея, впоследствии
легшую в фундамент механики: «Изменение состояния движения тел
может быть произведено только воздействием других тел». Эта, на
первый взгляд, такая простая мысль развеяла тысячелетние
заблуждения античных и средневековых философов, которые считали,
что движение с постоянной скоростью нуждается в постоянной
«подталкивающей» силе.
Подобные взгляды были вызваны запутанными и странными
схемами движения предметов. Так, Аристотель считал, что полет
стрелы вызывается разряжением воздуха перед наконечником и его
сгущением за оперением. Не стоит смеяться над заблуждениями
наших далеких предков, ведь в повседневности мы тоже
останавливаемся при езде на велосипеде, если перестаем крутить
педали! Да и скорость автотранспорта напрямую зависит от мощности
моторов тех или иных автомобилей одного класса. Поэтому
неудивительно, что среди наших современников можно встретить
сторонников точки зрения Аристотеля, конечно же, не отдающих себе
в этом отчета.
Итак, еще Галилей в своих опытах по качению массивных
металлических шаров по отполированным деревянным желобам
заметил, что все они после начального толчка движутся с почти
постоянной скоростью. В этом случае обычно говорят, что тело
движется по инерции, и только действие других тел способно
изменить его скорость. Это особенно наглядно видно на примере
полета планера. После того как буксирующий самолет отцепляет
тянущий планер трос, этот безмоторный летательный аппарат
оказывается в свободном полете и долго скользит по воздушным
потокам, поднимающимся с поверхности земли.
Конечно, любое движение транспорта вокруг нас без поддержки
двигателя или человека через некоторое время прекращается. Но в
этом виновато не отсутствие инерции, а присутствие трения. Трение –
очень важное явление в науке и технике. Каждый год на его
преодоление тратятся сотни тысяч тонн смазочных материалов.
Смазочные масла заливают в двигатели и подшипники, чтобы
шестеренки и оси как можно меньше терлись друг о друга. Но и без
трения обойтись никак нельзя, ведь все движение транспорта
происходит за счет трения между полотном дороги и колесами
автомобиля. То же самое происходит между рельсами и колесами
трамваев и поездов. Чтобы колеса не проскальзывали в гололед и при
осеннем листопаде, в локомотивах и трамваях предусмотрено
специальное устройство, рассыпающее песок на рельсы перед
движущимся поездом, это сильно увеличивает трение и помогает
избежать аварий, особенно при экстренном торможении.
И до Ньютона некоторые ученые правильно подмечали некоторые
закономерности взаимодействия физических тел, но только он сумел
сформулировать законы движения в точной количественной форме. Не
зря они и вошли навсегда в науку как законы Ньютона. Пользуясь
законами Ньютона, мы можем не только говорить о каком-либо
взаимном действии тел, но и рассчитать его математически. Теперь мы
уверены, что именно количественная мера действия тел между собой
называется механической силой.
Еще одно замечательное свойство законов Ньютона – это их
всеобщая универсальность, ведь вокруг нас столько разных сил. Это и
сила, удерживающая нашу планету в Солнечной системе при ее
кружении вокруг центрального светила. Это и сила, притягивающая
нас вместе с атмосферой, морями и океанами к земной поверхности.
Это и сила движения космических ракет от космодрома до самых
далеких планет. Это, наконец, и сила наших мышц, позволяющая
передвигаться и поднимать тяжести. Что же общего между всеми
этими силами, часто совершенно разными по своему происхождению?
Ответ очень прост – результат их действия! Действительно, один и
тот же предмет можно поднять до определенной отметки с помощью
ручной лебедки, рычага, электрического подъемника. Очевидно, что
если любую пару из этих сил направить в противоположные стороны,
и при этом предмет будет покоиться, то это определит их полное
равенство. Здесь открывается возможность для сравнительного
измерения сил, нужно только одну из них взять за образцовую единицу
измерения.
Сила – вектор, она характеризуется направлением в пространстве.
Это легко понять, если подпрыгнуть на месте в высоту, а затем с места
в длину. При одинаковом усилии вы достигнете совершенно разных
перемещений. А перемещение в пространстве определяется суммой
векторов действующих вил. Значит, в зависимости от того, как вы
направите силу мышц ног в прыжке, получится разная сумма с
вертикально направленной силой земного притяжения. Еще нагляднее
векторный характер сил проявляется с двумя магнитами, которые
могут совершенно по-разному притягиваться и отталкиваться в
зависимости от направления магнитных сил.
Итак, мы выяснили, что главное в определении силы – это ее связь с
движением тел. Если тело покоится, то все действующие на него силы,
сколько бы их ни было, уравновешивают друг друга. Стоит
нарушиться такому общему балансу сил – и тело тут же придет в
движение, причем начнет двигаться с возрастающей скоростью. В этом
случае говорят, что тело получает ускорение. Согласно механике
Ньютона, величина этого ускорения, или скорости изменения
скорости, прямо пропорциональна величине силы. Тут всегда важно
помнить, что ускорение совершенно не зависит от происхождения сил.
Одинаковое ускорение механическому экипажу может придать сила
пара (паровой двигатель), электросила (электрический двигатель), сила
раскаленного газа (двигатель внутреннего сгорания или
турбореактивная установка).
Свойство физического тела, определяющее его ускорение (скорость
изменения скорости) под действием силы, называется инертной
массой, или просто массой. Инертная масса – одно из самых главных
понятий классической механики. Оно входит в математические
формулы и уравнения, определяющие полет снежинок и падение
капель дождя.
О том, что все тела притягиваются земной поверхностью, было,
конечно же, известно с глубокой древности, однако считалось, что они
ведут себя так лишь по отношению к Земле и их вес зависит от того,
сколько содержится в них особых «тяжелой» или «легкой» субстанций.
Такие представления, берущие начало еще в трудах древнегреческих
ученых, оставались общепринятыми в течение более чем двух
тысячелетий и за это время прочно укоренились в сознании людей. Это
дополнялось ложными представлениями, высказанными в
аристотелевской «Физике», о том, что скорость падения тел
пропорциональна их массе. Мысль о том, что небесные тела обладают
свойством притягивать, высказывал средневековый ученый Николай
Кузанский и знаменитый ученый, изобретатель, конструктор и
художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи.
Первые по-настоящему научные модели гравитации и опыты с
силой тяготения связаны с именами великих ученых периода
Ренессанса Николаем Коперником, Иоганном Кеплером и Галилео
Галилеем. Кеплер подверг анализу движения планет в системе
Коперника на основании очень точных, для своего времени, данных
другого великого астронома, Тихо Браге. Результатом стало открытие
трех необыкновенно важных законов движения планет. Они
определяли пути движения планет и время обращения в зависимости
от их расстояния от Солнца. Законы Кеплера позже были
распространены на все небесные тела в космическом пространстве.
Тихо Браге всю жизнь собирал данные астрономических наблюдений и
накопил огромные объемы сведений о движении планет. После его
смерти эти записи перешли в распоряжение Кеплера. Они, между
прочим, имели большую коммерческую ценность по тем временам,
поскольку их можно было использовать для составления уточненных
астрологических гороскопов (сегодня об этом разделе ранней
астрономии ученые предпочитают умалчивать).
Обрабатывая результаты наблюдений Тихо Браге, Кеплер столкнулся
с проблемой, которая и при наличии современных компьютеров могла
бы показаться кому-то трудноразрешимой, а у Кеплера не было иного
выбора, кроме как проводить все расчеты вручную. Конечно же, как и
большинство астрономов его времени, Кеплер уже был знаком с
гелиоцентрической системой Коперника и знал, что Земля вращается
вокруг Солнца, о чем свидетельствует и вышеописанная модель
Солнечной системы. Но как именно вращается Земля и другие
планеты? Попробуем только представить себе эту задачу! Мы
находимся на планете, которая, во-первых, вращается вокруг своей
оси, а во-вторых, вокруг Солнца по неизвестной нам орбите. Глядя в
небо, мы видим другие планеты, которые также движутся по
неизвестным орбитам. Наша задача – определить, сидя на земном
волчке, траектории и скорости движения планет, вращающихся вокруг,
как на гигантской карусели. Именно это, в конечном итоге, удалось
сделать Кеплеру, после чего, на основе полученных результатов, он и
вывел свои знаменитые законы полета планет вокруг Солнца!
Первый закон описывает форму траекторий планетарных орбит.
Оказалось, что все планеты без исключения плывут в космическом
пространстве по сплюснутым кругам, которые математики называют
эллипсами.
Исаак Ньютон (1643–1727)

Английский физик, математик, механик и астроном. На могиле

Ньютона в Вестминстерском аббатстве надпись: «…Впервые
объяснил с помощью своего математического метода движения и
формы планет, пути комет, приливы и отливы океана… Первый
исследовал разнообразие световых лучей и проистекающие
 отсюда особенности цветов, каких до того времени никто даже не
подозревал».

Возможно, вы помните из школьного курса геометрии, что эллипс

представляет собой множество точек плоскости, сумма расстояний от
которых до двух фиксированных точек – фокусов – равна константе.
Если это слишком сложно для вас, имеется другое определение:
представьте себе сечение боковой поверхности конуса плоскостью под
углом к его основанию, не проходящей через основание, – это тоже
эллипс. Первый закон Кеплера как раз и утверждает, что орбиты
планет представляют собой эллипсы, в одном из фокусов которых
расположено Солнце. Эксцентриситеты (степень вытянутости) орбит и
их удаления от Солнца в перигелии (ближайшей к Солнцу точке) и
апогелии (самой удаленной точке) у всех планет разные, но все
эллиптические орбиты роднит одно: Солнце расположено в одном из
двух фокусов эллипса. Проанализировав данные наблюдений Тихо
Браге, Кеплер сделал вывод, что планетарные орбиты представляют
собой набор вложенных эллипсов. Раньше это не приходило в голову
никому из астрономов.
Историческое значение первого закона Кеплера трудно переоценить.
До него астрономы считали, что планеты движутся исключительно по
круговым орбитам, а если это не укладывалось в рамки наблюдений –
главное круговое движение дополнялось малыми кругами, которые
планеты описывали вокруг точек основной круговой орбиты. Иоганн
Кеплер сумел перешагнуть через этот философский предрассудок,
увидев, что он не соответствует фактам – подобно тому, как Коперник
осмелился убрать Землю из центра мироздания, столкнувшись с
противоречащими стойким геоцентрическим представлениям
аргументами, которые также состояли в «неправильном поведении»
планет на орбитах.
Первый закон Кеплера

Второй закон Кеплера

Третий закон Кеплера

Второй закон описывает изменение скорости движения планет

вокруг Солнца. Чем дальше от Солнца уводит планету эллиптическая
орбита, тем медленнее движение, чем ближе к Солнцу – тем быстрее
движется планета.
Второй закон описывает изменение скорости движения планет
вокруг Солнца. В формальном виде я его формулировку уже приводил,
а чтобы лучше понять его физический смысл, вспомните детство.
Наверное, вам доводилось на детской площадке раскручиваться вокруг
столба, ухватившись за него руками. Фактически, планеты кружатся
вокруг Солнца аналогичным образом. Теперь представьте пару
отрезков, соединяющих два положения планеты на орбите с фокусом
эллипса, в котором расположено Солнце. Вместе с сегментом эллипса,
лежащим между ними, они образуют сектор, площадь которого как раз
и является той самой «площадью, которую отсекает отрезок прямой».
Именно о ней говорится во втором законе. Чем ближе планета к
Солнцу, тем короче отрезки. Но в этом случае, чтобы за равное время
сектор покрыл равную площадь, планета должна пройти большее
расстояние по орбите, а значит, скорость ее движения возрастает.
В первых двух законах речь идет о специфике орбитальных
траекторий отдельно взятой планеты. Третий закон Кеплера позволяет
сравнить орбиты планет между собой. Сегодня мы знаем, что чем
дальше планета находится от Солнца, тем длиннее периметр ее
орбиты. Во-вторых, с ростом расстояния от Солнца снижается и
линейная скорость движения планеты.
Третий закон Кеплера позволяет сравнить орбиты планет между
собой. В нем говорится, что чем дальше от Солнца находится планета,
тем медленнее ее движение, больше времени занимает ее полный
оборот при движении по орбите и тем дольше, соответственно, длится
«год» на этой планете.
Третий закон Кеплера играл и играет важную роль в современной
космологии. Наблюдая за далекими галактиками, астрофизики
регистрируют слабые сигналы, испускаемые атомами водорода,
обращающимися по очень удаленным от галактического центра
орбитам – гораздо дальше, чем обычно находятся звезды. По спектрам
этого излучения ученые определяют скорости вращения водородной
периферии галактического диска, а по ним – и угловые скорости
галактик в целом.
В своих законах Кеплер просто констатировал факты, изучив и
обобщив результаты наблюдений. Если бы вы спросили его, чем
обусловлена эллиптичность орбит или равенство площадей секторов,
он бы не ответил. Это просто следовало из проведенного им анализа.
Если бы вы спросили его об орбитальном движении планет в других
звездных системах, он также не нашелся бы. Ему бы пришлось
начинать все сначала – накапливать данные наблюдений, затем
анализировать их и стараться выявить закономерности. То есть у
Кеплера не было бы оснований полагать, что другая планетная система
подчиняется тем же законам, что и Солнечная.
Однако и Кеплер, и ранее Коперник лишь умозрительно рассуждали
о возможности притяжения небесных тел. Первые действительно
научные исследования земного притяжения провел выдающийся
итальянский астроном и естествоиспытатель Галилео Галилей.
Разумеется, проблема описания движения тел на и вблизи земной
поверхности с ускорением волновала многих и задолго до Галилея.
Однако Галилей подошел к ней новаторски, поставив во главу угла
новый вид научных исследований – модельный физический
эксперимент, тем самым фактически задав направление всего
дальнейшего развития естествознания. Вместо того чтобы сидеть и
умозрительно решать вопрос о движении ускоряющихся тел, он
придумал гениальные по своей простоте опыты, позволяющие
экспериментально проследить, что в действительности происходит с
ускоряющимися телами.
В основном он ставил опыты со свободным падением тел в поле
земного тяготения, дополняя это замечательными мысленными
экспериментами и различными вариантами измерений времени
скатывания шаров по отполированным желобам (так великий ученый
остроумнейшим образом «уменьшал» земное тяготение для
наглядности и точности опытов).
Надо сказать, что и сама идея проведения физических
экспериментов была в то время по-настоящему радикальной. Чтобы
понять суть опытов Галилея, представьте себе тело, падающее под
воздействием силы земного притяжения. Выпустите какой-нибудь
предмет из рук – и он упадет на пол; при этом в первое мгновение
скорость его движения будет равна нулю, но он тут же начнет
ускоряться – и будет продолжать ускоряться, пока не упадет на землю.
Если вы сможете описать падение предмета на землю, вы затем
сможете распространить это описание и на общий случай
равноускоренного движения.
Здесь важно, что ускорение свободного падения не зависит от массы
падающего тела. По сути, сила притяжения пропорциональна массе
тела, но это полностью компенсируется большей инерцией, присущей
более массивному телу (его нежеланию двигаться, если хотите), а
посему (если не учитывать сопротивление воздуха) все тела падают с
одинаковым ускорением. Это практическое заключение вступало в
полное противоречие с умозрительными предсказаниями древних и
средневековых натурфилософов, которые были уверены, что всякой
вещи свойственно стремиться к центру мироздания (коим им,
естественно, представлялся центр Земли), и чем массивнее предмет,
тем с большей скоростью он к этому центру устремляется.
 Иоганн Кеплер (1571–1630)

В природе существует взаимное телесное стремление

родственных тел к единству или соединению. Источником этой
силы является магнетизм в сочетании с вращением Солнца и
планет вокруг своей оси… Гравитацию я определяю как силу,
подобную магнетизму – взаимному притяжению.

И. Кеплер

Коперник, Кеплер и Галилей были научной предтечей величайшего

открытия в истории человечества, а само оно связано с именами двух
необычайно одаренных и талантливых ученых, к глубочайшему
сожалению обладавших очень вздорными и склочными характерами:
Робертом Гуком и Исааком Ньютоном. Современные историки науки
на основании новейших архивных исследований сходятся во мнении,
что приоритет открытия закона всемирного притяжения все же
принадлежит выдающемуся английскому ученому и изобретателю
Гуку. Тем не менее, в подавляющем большинстве учебников по физики
имя Гука вообще не упоминается, а приводится закон всемирного
тяготения Ньютона. Возможно, что в будущих пособиях это уже будет
закон Гука – Ньютона.
Найденная Гуком и Ньютоном количественная формулировка закона
тяготения позволила с большой точностью рассчитать орбиты планет и
создать первую математическую модель Вселенной. Триумфальное
вхождение закона всемирного тяготения в науку началось с
публикации Ньютоном знаменитого труда «Математические начала
натуральной философии». В этой самой знаменитой научной книге
всех времен и народов гениальный физик раскрыл изумленному
человечеству великую тайну гравитации, связывающую земные и
космические явления в теории падения тел и движения планет. Закон
всемирного тяготения Ньютона, который стал первым законом,
описывающим действие наиболее универсальной силы во всей
Вселенной, гласил: каждые две частицы материи притягивают взаимно
друг друга, или тяготеют друг другу, с силой, прямо
пропорциональной произведению их масс и обратно
пропорциональной квадрату расстояния между ними.
Один из величайших триумфов классической механики Ньютона как
раз и заключается в том, что она дает фундаментальное обоснование
законам Кеплера и утверждает их универсальность. Оказывается,
законы Кеплера можно вывести из законов Ньютона и принципа
сохранения момента импульса путем строгих математических
выкладок. А раз так, мы можем быть уверены, что законы Кеплера в
равной мере применимы к любой планетной системе в любой точке
Вселенной. Астрономы, ищущие в мировом пространстве новые
планетные системы (а открыто их уже довольно много), раз за разом,
как само собой разумеющееся, применяют уравнения Кеплера для
расчета параметров орбит далеких планет, хотя и не могут наблюдать
их непосредственно.
 Глава 7. Природа гравитации
Периоды плавной разработки физических
теорий неизбежно сменяются временами,
когда в целых областях физики
происходит стремительная ломка самых
фундаментальных представлений.
Переход от ньютоновского обоснования
физики к созданным Эйнштейном частной
(специальной) и общей теориям
относительности являет собой пример
именно такого коренного изменения
физических взглядов на природу.

У. Каспер. Тяготение – загадочное и

привычное

Действие закона всемирного тяготения в явной форме

распространяется на все без исключения физические материальные
тела во Вселенной. В частности, сейчас вы и книга испытываете
равные по величине и противоположные по направлению силы
взаимного гравитационного притяжения. Конечно же, эти силы
настолько малы, что их не зафиксируют даже самые точные из
современных приборов, – но они реально существуют, и их можно
рассчитать. Точно так же вы испытываете взаимное притяжение и с
далеким квазаром, удаленным от вас на десятки миллиардов световых
лет. Опять же, силы этого притяжения слишком малы, чтобы их
инструментально зарегистрировать и измерить.
Сила тяготения у поверхности Земли в равной мере воздействует на
все материальные тела, находящиеся в любой точке земного шара.
Прямо сейчас на вас действует сила земного притяжения,
рассчитываемая по закону Ньютона, и вы ее реально ощущаете как
свой вес. Если вы что-нибудь уроните, оно под действием все той же
силы равноускоренно устремится к земле.
 Галилею первому удалось экспериментально измерить
приблизительную величину ускорения свободного падения вблизи
поверхности Земли. Для Галилея данный физический параметр был
просто экспериментально измеряемой константой. По Ньютону же
ускорение свободного падения можно вычислить, подставив в формулу
закона всемирного тяготения массу и радиус Земли, помня при этом,
что, согласно второму закону механики Ньютона, сила, действующая
на тело, равна его массе, умноженной на ускорение. Так то, что для
Галилея было просто предметом измерения, для Ньютона стало
предметом математических расчетов – или прогнозов.
Наконец, закон всемирного тяготения объясняет механическое
устройство Солнечной системы, и законы Кеплера, описывающие
траектории движения планет, могут быть выведены из него. Для
Кеплера его законы носили чисто описательный характер, в них
ученый просто обобщил свои наблюдения в математической форме, не
подведя под формулы никаких теоретических оснований. В великой же
системе мироустройства по Ньютону законы Кеплера стали прямым
следствием универсальных законов механики и закона всемирного
тяготения. Так эмпирические заключения, полученные на одном
уровне, превращаются в строго обоснованные логические выводы при
переходе на следующую ступень углубления знаний о мире.
Устройство Солнечной системы, по уравнениям Ньютона,
объединяющим земную и небесную гравитацию, можно понять на
следующем примере. Предположим, вы находитесь у края бетонного
пускового колодца на космодроме Байконур, и в ваших руках макет
первого искусственного спутника Земли. Если сбросить спутник в
шахту по вертикали, то он начнет равноускоренное падение,
описываемое законами Ньютона для движения тела с ускорением
свободного падения. Теперь катапультируйте спутник в направлении
горизонта, по дуге параболы. В этом случае его движение также будет
описываться законами Ньютона, применительно к телу, движущемуся
с начальной скоростью под действием силы тяжести.
Теперь вспомните запуск первого спутника Земли. Скорости
ракетоносителя достаточно, чтобы спутник облетел вокруг земного
шара. Если пренебречь сопротивлением стратосферы, спутник,
облетев Землю, вернется в исходную точку с первоначальной
скоростью и будет продолжать орбитальный полет подобно
естественному спутнику – Луне. Так мы перешли от описания падения
тел в земных условиях (яблока Ньютона) к описанию движения
спутника (Луны) Земли, пользуясь одними и теми же законами
небесной механики. Вот здесь и видна всю глубина прозрения
Ньютона, соединившего воедино считавшиеся ранее различными по
своей природе две силы гравитационного притяжения.
Начало прошлого века знаменовалось приходом новых физических
представлений, большинство из которых до сих пор с трудом
укладывается в наши обыденные представления об окружающем мире.
В новом понимании физической науки центральное место уже целое
столетие занимает удивительный образ четырехмерного пространства-
времени и тесно связанная с ним теория гравитации. Невозможно
переоценить значение постижения механизма всемирного тяготения,
определяющего как рождение и эволюцию нашего мира, так и само
возникновение человеческой цивилизации. Из подземных, подводных,
высокогорных и орбитальных обсерваторий к нам постоянно приходят
научные сенсации, в центре которых оказывается гравитационные
силы, изучаемые со времен Галилея и Ньютона.
Средства массовой информации все чаще сообщают об
обнаружении очередных кандидатов в чудовищные черные дыры,
занимающие центры галактик. Такие небесные тела-невидимки
полностью поглощают любые излучения и ничего не излучают сами.
Наряду с этим можно встретить увлекательные репортажи из
обсерваторий, где наблюдают гигантские катаклизмы вспышек новых
и сверхновых звезд, а также таинственные квазары и пульсары. И
определяющую роль во всех этих таинственных явлениях
наблюдаемой части Вселенной – Метагалактике – играет
удивительнейшая сила природы: гравитация. Ведь даже ожидающий
нашу реальность в очень далеком будущем, через сотни миллиардов
лет, Большой хлопок, в котором катастрофически сожмется в точку все
окружающее пространство, станет своеобразным окончательным
триумфом гравитации.
С гравитационным полем силы всемирного тяготения человек
сталкивается с первых шагов в своей жизни. И вместе с тем, несмотря
на ее кажущуюся простоту и обыденность, это, несомненно, одно из
самых загадочных и плохо изученных явлений. Какова природа
гравитации? Что это – материальное поле, подобное
электромагнитному, или же, как думают многие ученые, проявление
каких-то еще неизвестных фундаментальных свойств самого
пространства? Тогда что же будет представлять собою сам механизм
распространения тяготения?
Гравитация – это сила, которая управляет всей Вселенной. Она
держит нас на Земле, определяет орбиты планет, обеспечивает
устойчивость Солнечной системы. Именно она играет главную роль
при взаимодействии звезд и галактик, определяя, очевидно, прошлое,
настоящее и будущее Вселенной. Она всегда притягивает и никогда не
отталкивает, действуя на все, что видимо, и на многое из того, что
невидимо. И хотя гравитация была первой из четырех
фундаментальных сил природы, законы которых были открыты и
сформулированы в математической форме, она все еще остается
неразгаданной загадкой.
Роберт Гук (1635–1703)

Английский естествоиспытатель. Изобрел зеркальный телескоп

и гигрометр, прибор для измерения силы ветра и часы с
регулирующей пружиной, сформулировал тонкости воздействия
 силы на упругое тело. Некоторые историки уверен, что Исаак
Ньютон использовал гипотезы Гука о гравитации и свете.

Как действует этот закон, в принципе ясно, но вот причина,

вызывающая притяжение масс, требует более глубокого понимания.
Трудно себе представить, как ничем не связанные между собой
планеты и звезды, удаленные друг от друга на гигантские расстояния,
«узнают» о существовании друг друга. И сегодня, три столетия спустя
после открытия гравитации, все еще не существует четкого понимания
этого явления.
На склоне лет Ньютон так рассказывал о предыстории своего
гениального прозрения. Однажды он гулял по яблоневому саду в
поместье своих родителей и вдруг увидел луну в дневном небе. И тут
же на его глазах с ветки оторвалось и упало на землю яблоко.
Поскольку Ньютон в это самое время работал над законами движения,
он уже знал, что яблоко движется под действием гравитационного
поля Земли. Знал он и о том, что Луна не просто висит в небе, а
вращается по орбите вокруг Земли, следовательно, на нее воздействует
какая-то сила, которая удерживает ее от того, чтобы сорваться с
орбиты и улететь по прямой прочь, в открытый космос. Тут ему и
пришло в голову, что, возможно, это одна и та же сила заставляет и
яблоко падать на Землю, и Луну оставаться на околоземной орбите.
Чтобы в полной мере оценить весь блеск этого прозрения, давайте
ненадолго вернемся к его предыстории. Когда великие
предшественники Ньютона, в частности Галилей, изучали
равноускоренное движение тел, падающих на поверхность Земли, они
были уверены, что наблюдают явление чисто земной природы –
существующее только недалеко от поверхности нашей планеты. Когда
другие ученые, например Кеплер, изучали движение небесных тел, они
полагали, что в небесных сферах действуют совсем иные законы
движения, нежели законы, управляющие движением здесь, на Земле.
История науки свидетельствует, что практически все аргументы,
касающиеся движения небесных тел, до Ньютона сводились в
основном к тому, что небесные тела, будучи совершенными, движутся
по круговым орбитам в силу своего совершенства, поскольку
окружность – суть идеальная геометрическая фигура. Таким образом,
выражаясь современным языком, считалось, что имеются два типа
гравитации, и это представление устойчиво закрепилось в сознании
людей того времени. Все считали, что есть земная гравитация,
действующая на несовершенной Земле, и есть гравитация небесная,
действующая на совершенных небесах.
Триумфальному шествию закона всемирного тяготения в немалой
степени способствовали бурные споры между Гуком и Ньютоном о
приоритете открытия. Громогласность дискуссии и нешуточный накал
страстей привлекли пристальное внимание мировой научной
общественности. Следует отметить, что в отличие от высказываний
Гука, Ньютон разработал математическую теорию гравитации и
доказал численными методами действие закона тяготения. Взгляды на
тяготение своих предшественников Ньютон отобразил одной
формулой, которая является математической моделью
гравитационного взаимодействия двух материальных тел. Прозрение
же Ньютона как раз и заключалось в том, что он объединил эти два
типа гравитации в своем сознании. С этого исторического момента
искусственное и ложное разделение Земли и остальной Вселенной
прекратило свое существование.
 Глава 8. Теория тяготения Эйнштейна
Эйнштейн опубликовал первую статью по
общей теории относительности, работая в
патентном бюро. В этой статье
содержался принцип эквивалентности,
который он применил для того, чтобы
показать, что ускоренное движение не
абсолютно. Силы инерции, вызываемые
ускорением, нельзя отличить от
гравитационных сил. Они полностью
тождественны, поэтому все виды
движения, в том числе ускоренные,
относительны. Можно считать, что сила
инерции вызывается ускорением по
отношению к остальной Вселенной, а
сила притяжения вызвана ускорением всей
Вселенной по отношению к нам.

Б. Паркер. Мечта Эйнштейна

В 1916 году Эйнштейн предложил принципиально новую теорию

тяготения, названную общей теорией относительности. Один из
главных выводов этой теории – тесная связь между временем,
пространством и распределением массы. Согласно Эйнштейну,
пространство и время – это формы существования материи.
Исчезнет материя – исчезнут пространство и время. Масса изменяет
геометрию пространства своей гравитацией. Геометрия пространства,
ее изменение со временем, а также скорость течения самого времени
зависят от распределения и движения материи в пространстве,
которые, в свою очередь, зависят от его геометрии. Таким образом,
геометрия пространства указывает материи, какие свойства она
должна иметь, а материя указывает пространству-времени, как оно
должно быть искривлено.
 Закон всемирного тяготения прекрасно описывал, как падают яблоки
с деревьев и как движутся планеты вокруг звезд. Однако он не
объяснял, почему происходит падение предметов на земной
поверхности и движение небесных тел. Было также совершенно
неясно, что же за неизвестная физическая среда передает
гравитационное взаимодействие.
Ответ на этот вопрос пытались найти многие ученые. Одним из
первых был Максвелл, обративший внимание на то, что ньютоновская
формула всемирного тяготения очень похожа на закон Кулона для
взаимодействия электрических зарядов. Получается, что от одного
закона к другому можно перейти простой заменой масс
взаимодействующих тел на их электрические заряды, и наоборот. При
этом массы играют роль своеобразных «гравитационных зарядов». Так
Максвелл решил, что гравитация подобна электромагнетизму и имеет
полевую природу. Ученый представлял себе гравитацию в виде особых
натяжений (силовых линий) в упругой, заполняющей все пространство
гипотетической среде – «эфире». Чем-то эта модель напоминает поле
упругих сил, возникающих при деформированном растяжении или
сжатии эластичного тела. Так в науку вошла идея о распределенном в
пространстве гравитационном поле.
Под электромагнитным полем понимают вид материи,
характеризующийся совокупностью взаимно связанных и взаимно
обусловливающих друг друга электрического и магнитного полей.
Электромагнитное поле обладает характерными для него
электрическими и магнитными свойствами, доступными наблюдению.
Силовое воздействие поля на электрические заряды и токи,
находящиеся в поле, положено в основу определения основных
векторных величин, которыми характеризуют поле, напряженности
электрического поля и магнитной индукции магнитного поля.
Электромагнитное поле может самостоятельно существовать в виде
электромагнитных волн в пустоте. Это свидетельствует о том, что оно
является особой формой материи. В то же время электромагнитное
поле обладает энергией, массой и количеством движения, т. е.
характеристиками обычной формы материи. Масса электромагнитного
поля в единице объема определяется как частное от деления энергии
поля в единице объема на квадрат скорости распространения
электромагнитной волны в «пустоте», равной скорости света.
Количество движения электромагнитного поля, отнесенное к единице
объема, равно произведению массы поля в единице объема на скорость
распространения электромагнитной волны в пустоте (вакууме).
При распространении электромагнитного поля одновременно с
движением потока электромагнитной энергии происходит движение
массы поля и количества движения. Масса электромагнитного поля,
заключенная в единице объема, несоизмеримо мала по сравнению с
массой (плотностью) всех известных веществ. Тем не менее, наличие
массы поля имеет принципиальное значение, поскольку в этом факте
отражена известная инерционность процессов в электромагнитном
поле.
Предположение о сходной природе гравитационных и
электромагнитных сил стало особенно привлекательным после того,
как точные опыты доказали, что, по крайней мере, часть массы
физических тел имеет электромагнитное происхождение и заключена в
электромагнитном поле, образующемся вокруг заряженных частиц, из
которых состоят тела.
Разработке электромагнитной теории гравитации много сил отдал и
Лоренц. Одно время казалось, что его усилия близки к успеху, однако
более тщательный анализ всякий раз выявлял в теории дефекты и
противоречия. Неудачными оказались и все другие попытки свести
гравитацию к электромагнетизму или найти какое-либо объяснение
всепроникающему притяжению материальных тел. Трудно было
понять, почему все гравитационные заряды-массы имеют только один
знак, ведь электричество бывает положительным и отрицательным. Ну,
а о свойствах эфирной среды приходилось делать столь невероятно
фантастические, исключающие друг друга предположения, что
становилось ясно: теория неверна в своей первооснове.
Чтобы понять природу всемирного тяготения, был нужен какой-то
принципиально новый подход. Хорошо известно, что электрические
силы зависят от диэлектрической проницаемости среды, так что от
электромагнитного поля можно эффективно экранироваться. А вот
гравитация, напротив, не зависит от среды, для нее не существует
экранов и она универсальна. Это подсказывает, что всемирное
тяготение, возможно, каким-то образом связано со свойствами самого
пространства – универсального поля действия всех физических
процессов. Но прежде чем эта мысль оформилась в законченную
теорию, должна была произойти революция в представлениях о
свойствах пространства.
Со времен античных натурфилософов-метафизиков пространство
считалось математической абстракцией, всегда и всюду одинаковым,
не зависящим от заполняющих его тел и никак не проявляющее себя в
материальном мире. В этом идеализированном пространстве более
двух тысячелетий успешно царствовала геометрия Евклида. Первым,
кто высказал мысль о возможности построения других геометрий,
столь же последовательных и непротиворечивых, как и евклидова, был
профессор математики Казанского университета Николай Иванович
Лобачевский.
 Н. И. Лобачевский (1792–1856)

Современная физика Вселенной пришла к выводу, что

пространство обладает отрицательной кривизной. И именно
геометрия Лобачевского описывает его лучше всего.

К сожалению, его удивительные работы настолько опередили свою

эпоху, что не нашли понимания даже у выдающихся математиков того
времени. Лобачевский в своих книгах первым создал неевклидову
геометрию, поставив вопрос: какова же реальная геометрия нашего
мира? Плоская евклидова или же искривленная неевклидова? Он
попытался ответить на этот вопрос экспериментально, проводя
астрономические измерения суммы углов звездных треугольников.
Однако отсутствие разработанной методологии подобных наблюдений
и их низкая точность не позволили получить какой-либо результат.
Работы Лобачевского и независимые расчеты венгерского
математика Яноша Бойяи послужили фундаментом для всех
последующих теорий искривленных пространств, в том числе и для
теории Бернгарда Римана. Этот немецкий ученый разработал
математический аппарат для анализа пространств различных типов. В
его теории пространство могло быть скрученным и изогнутым, по-
разному в различных точках, могло иметь разрывы и дырки, быть
многомерным.
Гравитационный рельеф Вселенной

В наше время все, кто хоть немного интересуется физикой, знают о

существовании загадочной концепции релятивистской гравитации –
общей теории относительности. Название великой теории дал ее
создатель – Эйнштейн, и для специалистов, знающих ее историю
создания, оно напоминает драматические события в истории научных
исканий, приведшие к ее построению. В современном научном
сообществе считается, что именно общая теория относительности дает
наиболее глубокое на сегодняшний день описание гравитации, или
всемирного тяготения. Эта теория находится в глубоком родстве с
созданной ранее специальной теорией относительности, завершившей
теорию электромагнитного поля Фарадея и Максвелла.
Раздумья о природе всемирного тяготения, в конце концов, привели
гений Эйнштейна к осознанию глубокой связи между гравитацией и
пространством. Более того, открытые незадолго до этого Лоренцем и
Фицджеральдом формулы для перехода от одной движущейся системы
координат к другой говорили, что пространство нельзя рассматривать
отдельно от времени. Три пространственных координаты и время
входили в эти формулы так симметрично, что можно было говорить о
едином четырехмерном пространстве-времени. Но с каким
конкретным свойством пространства-времени следует связать силу
тяготения, оставалось неясным.
В процессе создания математического аппарата теории
относительности Эйнштейн обратился за консультациями к своему
бывшему преподавателю, профессору Цюрихского политехникума
Марселю Грассману. Как математик Грассман был хорошо знаком с
геометрией искривленных многомерных пространств Римана и сразу
понял, в каких геометрических формализмах нуждается теория
Эйнштейна.
Любопытно, что для создания теоретической механики Ньютону
потребовалась совершенно новая область математики –
дифференциальное и интегральное исчисление. Максвелл в основу
своей электромагнитной теории положил новый математический
аппарат – многомерные дифференциальные уравнения. А для развития
теории гравитации Эйнштейн и Гроссман ввели в теоретическую
физику многомерную риманову геометрию.
В научной популяризации укоренился замечательный образ
пространства-времени как вселенской сцены, на которой происходят
все физические явления. При этом напряженность драматургического
действия на сцене теории относительности, сопровождаемое
чудовищными потоками космического вещества и энергии скручивает
и искривляет саму сцену, а это искривление в свою очередь
сказывается на ходе физического спектакля.
Оригинальный и мощный математический аппарат позволил далеко
продвинуться в понимании свойств гравитационного поля. Именно
тогда Эйнштейн пришел к основным идеям общей теории
относительности и к главной идее о том, что силу тяготения следует
связать с кривизной нашего пространства. Однако основные уравнения
этой теории впервые вывел знаменитый геттингенский математик
Давид Гильберт, идеи которого оказали на современную математику
такое же влияние, как идеи Эйнштейна – на физику. Но, пожалуй,
самым важным, что сближало этих ученых, было стремление найти
единую, цельную картину мироздания. Идеалом Эйнштейна была
теория некоего единого поля, из которой как частный случай можно
было бы вывести уравнения для всех известных нам частиц и
действующих между ними сил. Гильберт старался вывести всю
математику и даже физику из нескольких максимально общих
исходных аксиом. И хотя эти идеи оказались неподвластны даже таким
выдающимся умам, «единые подходы» Эйнштейна и Гильберта
оставили глубокий след в науке.
Уравнения гравитационного поля Гильберт вывел почти
одновременно с Эйнштейном, поэтому, хотя Гильберт исходил из идей
Эйнштейна, главные уравнения общей теории относительности
называют уравнениями Гильберта – Эйнштейна. Сам Гильберт всегда
подчеркивал приоритет Эйнштейна в создании этой теории. Уравнения
Гильберта – Эйнштейна устанавливают количественную связь сил
всемирного тяготения с кривизной пространства. Оказалось, там, где
есть поле тяготения, пространство всегда искривлено. И наоборот,
пространственная кривизна проявляется в виде сил гравитации.
Материальные тела как бы прогибают пространство и катятся по
образовавшимся впадинам, минуя выпуклости. И вот что
замечательно: из уравнений следует, что искривлено не только
пространство, но и… время! Можно сказать, что темп его течения
зависит от конкретных физических условий и разный в различных
областях пространства. Этого не предвидели ни Лобачевский, ни
Бойяи. В перепадах гравитационных полей время может замедляться,
почти замирать или резко ускоряться.
Прошло всего два года, и теория блестяще подтвердилась опытом:
во время очередного солнечного затмения было открыто
предсказанное ею искривление световых лучей гравитационным полем
Солнца. Измерения прекрасно согласовались с расчетом, новая теория
устранила и небольшое, но очень беспокоившее астрономов
расхождение наблюдаемого и рассчитанного по теории Ньютона
движения планеты Меркурий. Все это заставляло верить выводам. А
выводы были поразительны!
Если теория Ньютона позволила впервые объяснить строение
Солнечной системы, то из эйнштейновской теории следовали выводы о
строении и эволюции всей Вселенной в целом – о ее рождении в
крошечном, практически точечном, объеме и последующем
стремительном расширении четырехмерного пространства-времени. С
новой теорией ученые связывали надежды понять далекую
праисторию мира и предсказать его дальнейшую судьбу.
 Нельзя сказать, что теория Эйнштейна сразу завоевала признание –
уж очень необычными были ее выводы. Но постепенно к ним
привыкли, и теория прочно утвердилась в учебниках, служа эталоном
научной теоретизации.

Курт Гедель (1906–1978)

Логик, математик и философ математики, доказавший теоремы

о неполноте.
 Разумеется, необходимо помнить, что в свое время австрийский
математик и логик Курт Гедель доказал теорему о том, что в любой
теории, какой бы стройной и самосогласованной она ни была,
обязательно есть внутренние противоречия и вопросы, на которые она
не может ответить. Общая теория относительности Эйнштейна не
составляет исключение. Путь Эйнштейна к построению теории
относительности и к признанию ее большинством специалистов,
конечно, был очень трудным и включал в себя многие дискуссии.
Чаще всего они касались понятия относительности систем
координат и положений наблюдателей. Совершенно ясно, что
физические явления не зависят от того, какую систему координат мы
выбираем для их описания – прямоугольную, декартову или
сферически симметричную, полярную. Это наше дело, с какой точки
зрения смотреть на вещи и происходящие с ними процессы, сами они
от этого не зависят. Но в теории Эйнштейна все не так. Выбирая ту
или иную систему координат, энергию гравитационного поля в ней
можно принять, например, равной нулю или даже бесконечности.
Правда, все другие физические величины при этом не изменяются,
но вот с энергией не все досконально ясно. Многие ученые считают,
что, поскольку гравитация представляет в общей теории
относительности своеобразный рельеф пространства, то с ней вообще
нельзя сопоставить какую-либо энергию – у нее такого свойства нет.
Можно сказать, что материальные тела обладают энергией по
отношению друг к другу и относительно пространственного рельефа,
само же по себе искривление пространства энергии не имеет.
Подобной точки зрения придерживался и сам Эйнштейн. Но уж очень
это радикальный отход от привычных физических представлений!
По современным представлениям материальные поля подобны
поплавкам на поверхности пространства-времени. Гениальная идея
Эйнштейна заключалось в том, что в поле тяготения пространство
искривляется, и все тела движутся по кратчайшим (геодезическим)
линиям. Получается, что пространство-время искривляют массы,
создающие поле тяжести, и в таком пространстве возможны разные
геометрические парадоксы, так, два угла в треугольнике могут быть
прямыми. Если пространство искривлено, и все тела движутся по
геодезическим линиям, это означает, что тела разной природы будут
двигаться по одинаковым траекториям, т. е. естественно объясняется
независимость ускорения свободного падения от природы тела.
Энергия – одна из самых фундаментальных физических величин,
тем более, что для слабых гравитационных полей можно построить
теорию в плоском пространстве, в которой гравитация обладает
свойствами обычного материального, энергетического поля – такого
же, как электрическое или магнитное. Такую теорию в середине
тридцатых годов прошлого века создал российский физик М. П.
Бронштейн. Физические тела в ней притягиваются, обмениваясь
квантами гравитационного поля – частицами-гравитонами.
Проблема энергии составляет главную, но не единственную
трудность общей теории относительности. Например, она приводит к
парадоксальному выводу о том, что очень массивные тела под
действием собственной силы тяжести должны неудержимо сжиматься
в точку – коллапсировать, практически исчезая из окружающего их
пространства.
Теория говорит, что такая судьба ожидает все тяжелые звезды после
того как иссякнет ядерное горючее, и давление излучения от
непрерывных термоядерных реакций станет недостаточным для
поддержания равновесия. В принципе, подобным образом могут
сжиматься целые миры. И, наоборот, как показал в двадцатые годы
прошлого века петербургский физик А. А. Фридман, при
определенных условиях из математической точки может развиться
новая Вселенная с мириадами звезд и галактик.
Многие выдающиеся деятели науки отмечали красоту и
рациональную простоту релятивистской теории гравитации. Общая
теория относительности заменила устаревшие представления об
абсолютно неизменном пространстве и времени на парадоксальное
пространство-время переменной кривизны.
Большую роль в установлении истинности теории гравитации
Эйнштейна сыграли астрономические наблюдения.
В 1964 году был обнаружен любопытный эффект, получивший свое
название в честь первооткрывателя – Ирвина Шапиро. Согласно ему,
при прохождении рядом с Солнцем радиосигнал замедляется.
Проверить это было довольно легко, направив сигнал на Марс и
Меркурий, когда они находились напротив Земли. Задержка составила
вполне измеримые несколько микросекунд. Впоследствии с помощью
отражения сигнала от посадочного аппарата «Викинг» на Марсе,
местонахождение которого было точно известно, эффект Шапиро был
измерен с точностью 0,1 %.
Свет, идущий от тяжелого объекта, например, от того же Солнца,
краснеет – линии спектров хорошо известных элементов смещаются в
красную сторону. Причина в том, что массивное тело замедляет ход
времени, и если масса очень велика, а прибор точен, это можно
заметить. В 2010 году мастерство экспериментаторов достигло такого
совершенства, что удалось выявить разный ход времени на разных
высотах над поверхностью Земли. Это сделали исследователи из
Калифорнийского университета. Они использовали волны материи:
создавали в цилиндре стоячую волну света, в ее узлах располагали
облака сверххолодных атомов цезия. После выключения света эти
облака вступали во взаимодействие, и по его результатам можно было
рассчитать вызванное гравитацией красное смещение. Впрочем, и эта
работа оказалась под прицелом критики. Сейчас эта же группа
исследователей планирует ставить аналогичные эксперименты с
антиматерией и применять свои интерферометры для измерения
плотности темной материи в окрестностях Земли.
Из-за того, что вращающееся тело как будто перетягивает на себя
пространство-время, часы, двигающиеся в направлении вращения,
будут, с точки зрения стороннего наблюдателя, спешить, а
двигающиеся против – отставать. Обнаружить эффект можно с
помощью гироскопа, ось которого станет определенным образом
смещаться, прецессировать, если расположить прибор, например, над
полюсом планеты.
Напомним, что ось вращения гироскопа всегда указывает в одном и
том же направлении пространства и отклониться может только следуя
деформации самого пространства-времени. Соответствующие опыты в
2004–2005 годах провел космический аппарат «Gravity Probe В».
Сначала обработка результатов выявила лишь эффект от собственно
гравитационного искривления пространства, однако к 2011 году, то
есть за шесть лет расчетов, тщательное исключение различных
факторов, влияющих на измерения, позволили получить и
предсказанный теорией вклад от закручивания пространства
вращающейся Землей.
 Глава 9. Альтернативные теории
гравитации
Красота и экономность геометрической
формулировки ОТО как раз и состоит в
том, что все лишнее выпало. Измерения
промежутков времени и отрезков длины
при наличии гравитационного поля все
равно приводят к метрическим
соотношениям искривленной геометрии;
устаревшее представление о глобальном
плоском мире оказывается ненужным.
Говорить о том, что на самом деле
пространство-время является плоским и
только «эффективно» воспринимается
нами как искривленное, настолько же
искусственно, как утверждать, что Земля
является плоской (как в ближайшей
окрестности Москвы), а таблица
расстояний, покрываемых дальними
рейсами Аэрофлота, свидетельствует
только об эффективной кривизне земной
поверхности, вызванной тем, что эталоны
длины меняются от точки к точке по мере
удаления от Москвы.

Л. П. Грищук. Общая теория

относительности – знакомая и
незнакомая

Для окончательной разгадки тайн всемирного тяготения нужны

новые экспериментальные факты. И тут мы встречаемся с еще одним
парадоксом. Хотя тяготение буквально заполняет все окружающее
пространство, опытных данных о свойствах сил гравитации крайне
мало. Большинство их не выходит за рамки ньютоновского закона
тяготения.
Таким не проясненным в полной мере вопросом теории гравитации,
обсуждение которого затрагивает самую ее суть, является положение
законов сохранения в общей теории относительности. Закон
сохранения импульса, когда с ним впервые знакомят в школе, часто
производит впечатление чуда непостижимого фокуса. Откуда шары
знают, что после столкновения сумма их скоростей, умноженных на
массы, должна остаться неизменной? Независимо от того, намазаны ли
они клеем и после столкновения прочно склеятся или же разобьются
вдребезги.
Как же объясняется это научное чудо? Оказалось, что
существование законов сохранения импульса и энергии – это не
свойство конкретной физической системы, которая может быть
устроена как угодно, а свойство пространства и времени. Каждой
симметрии пространства-времени соответствует свой закон
сохранения. В свете этого становится виден секрет законов
сохранения, ведь в них речь идет не о произвольных свойствах
физических систем, а о свойствах их движения, то есть зависимости их
пространственных координат от времени, или о пространственно-
временных свойствах. Поэтому однородность и вообще симметрии
пространства-времени вполне могут объяснить происхождение
законов сохранения.
Здесь необходимо отметить, что никакое изложение общей теории
относительности не обходится без очень важного замечания о том, что
в любой достаточно малой области пространства-времени
релятивистской гравитации применима специальная теория
относительности. Это фундаментальное требование устанавливает
соответствие, преемственность сменяющих друг друга физических
теорий. Для этого требования есть и специальное название – принцип
соответствия.
Одновременно мы обнаружим, что вопрос о законах сохранения
неразрывно связан с понятием системы отсчета, или системы
координат. Это неудивительно, поскольку изменение системы отсчета,
как легко понять, изменяет энергию и импульс. Можно ли что-нибудь
из всего этого перенести в искривленное пространство, моделью
которого для нас будет скомканный лист бумаги? Для этого надо
ввести системы отсчета координат так, чтобы при распрямлении
пространства они перешли в декартовы. Такие системы вполне
аналогичны обычным инерциальным декартовым системам координат,
и при распрямлении пространства каждую легко сопоставить
некоторой инерциальной системе отсчета.
Но есть ли в теории относительности какая-то величина, которая не
будет меняться при переходе от одной из наших систем отсчета
координат к другой? Из математического аппарата теории вытекает,
что всякая физическая система описывается определенной величиной
– так называемым действием, которое вообще не зависит от
используемых координат.
Ограниченное значение законов сохранения в теории Эйнштейна
является своеобразной ценой за введения удивительно красивого
принципа геометризации гравитационного взаимодействия.
Эйнштейновская идея геометризации физического взаимодействия
считается одной из самых замечательных во всей истории науки.
Всякая великая физическая идея ограничивает некоторые возможности
конструирования моделей реальности, но в то же время она открывает
совершенно новые горизонты науки. Общая теория относительности
сделала возможной физическую теорию Вселенной как целого, и по
существу только для задач физической космологии недостаточна
модель изолированной системы со всеми возможными законами
сохранения.
Все эти соображения подвигают некоторых физиков на поиск
альтернативных теорий гравитации. Примером могут служить
построения российского академика А. А. Логунова и индийского
астрофизика Джайанта Нарликара. Они считают, что сегодня нет
достаточных оснований отказываться от полевой модели тяготения, и
убеждены в том, что гравитация – такое же вещественное поле, как и
электромагнитное. Его особенность лишь в том, что все, без
исключения, известные нам виды материи имеют гравитационный
заряд-массу одного и того же знака и поэтому их гравитационные
взаимодействия сводятся только к притяжению. Тяготение играет роль
некоего всеобщего фона, на котором протекают все физические
процессы. В альтернативных теориях гравитации взаимодействие
передается с помощью вполне материальных, обладающих энергией и
импульсом гравитационных волн. А в предельном случае, когда
тяготение становится достаточно слабым, общая теория смыкается с
упоминавшийся выше теорией гравитонов Бронштейна.
Нарликар является сторонником стационарного состояния
Вселенной. Вместе с сэром Фредом Хойлом он разработал
конформную теорию гравитации, широко известную как теория Хойла
– Нарликара. Эта теория объединяет теорию гравитации Эйнштейна и
принцип Маха. В ней предполагается, что инертная масса частицы
представляет собой функцию массы всех других частиц, умноженной
на константу связи, которая является функцией космической эпохи. В
космологии, основанной на этой теории, гравитационная постоянная G
уменьшается строго со временем.
Сам по себе принцип, сформулированный в 1896 году известным
австрийским физиком и философом Эрнстом Махом, заключается в
том, что существование пространства и времени неразрывно связано с
наличием материи. Удаление всех физических тел прекращает
существование и пространства со временем. При этом причиной
существования инерциальных систем отсчета является наличие
далеких космических масс в виде «сферы звезд». Так инерция любого
физического тела во Вселенной определяется расположением
остальной материи.
В целом подобные утверждения противоречат как теории
относительности, так и классической механике, в которых считается,
что инертные свойства тел, определяемые их массой, совершенно не
зависят от наличия или отсутствия других тел. С другой стороны, в
ОТО свойства локальных инерциальных систем отсчета, относительно
которых и определяются инертные свойства тел, зависят от
окружающей материи.
Эрнст Max (1938–1916)

Австрийский физик, механик и философ-позитивист. «Мах

ясно понимал слабые стороны классической механики и был
недалек от того, чтобы прийти к теории относительности. Весьма
вероятно, что Мах сумел бы создать общую теорию
относительности, если бы в то время, когда он еще был молод
духом, физиков волновал вопрос о том, как следует понимать
постоянство скорости света».

А. Эйнштейн
 Мах так и не привел точной математической формулировки своего
принципа. При выводе он руководствовался критикой абсолютного
пространства Ньютона с точки зрения принципа наблюдаемости.
Последний заключается в том, что все естественнонаучные гипотезы и
теории должны формулироваться на основе величин, наблюдаемых в
природе.
Таким образом, если Ньютон объяснял возникновение сил инерции
ускорением тел относительно абсолютного пространства, то Мах
видел источник инерции в ускорении относительно системы отсчета,
связанной с удаленными звездами.
Принцип Маха в его исходной формулировке (инертные свойства
тела зависят от массы и расположения других тел) не выполняется в
теории относительности по очень простой причине – он напрямую
связан с дальнодействием силы тяготения. А в теории
относительности любые действия на расстояние ограничены
скоростью света или принципом близкодействия.
Получается, что даже в абсолютно пустом пространстве, согласно
специальной теории относительности, все тела обладают инерцией
независимо от наличия или отсутствия других тел.
Интересно, что в «полевых» теориях гравитации нет
катастрофического коллапсирования, или схлопывания тел в точку под
действием собственного тяготения. Когда плотность вещества в
сжимающемся теле становится большой, сжатие постепенно
ослабевает, и в пространстве образуется плотный компактный объект.
Несомненно, что это большое достоинство подобных построений, ведь
обращение в бесконечность плотности коллапсирующего вещества
малопонятно…
Между тем еще в восьмидесятых годах прошлого века все
возрастающая точность экспериментов привела к полному отклонению
всех альтернативных теорий гравитации, за исключением лишь тех,
которые включают ОТО как предельный случай.
Затем физики-теоретики увлеклись струнными теориями, которые
выглядели весьма многообещающе. В середине восьмидесятых
несколько экспериментов якобы обнаружили отклонения от ОТО на
малых расстояниях (от сотен метров и ниже), которые даже связали с
появлением «пятой силы». Следствием явился кратковременный
всплеск активности в струнных теориях гравитации, но эти
экспериментальные результаты в последующем не подтвердились, и
сегодня ньютоновский характер сил тяготения экспериментально
доказан до масштаба микрометров, т. е. миллионных долей метра.
Не так давно определенной популярностью пользовалась теория
американского физика-теоретика чешского происхождения Петра
Хоржавы. Он предложил ее в 2009 году во время расцвета М-теории.
Эта теория суперструн предполагает, что в основе мироздания лежат
странные одномерные образования – струны сверхмалой длины,
колебания которых порождают весь спектр известных микрочастиц.
Теория Хоржавы относится к так называемым хронометрическим
теориям, в которых присутствует некое поле хронона, изменение
которого и определяет направление времени. В последнее время
варианты хронометрических теорий разрабатывают американские
физики Диего Блас и Ориол Пуйолас. В России этим занимается
научный сотрудник Института ядерных исследований РАН, сотрудник
кафедры физики частиц и космологии МГУ Сергей Сибиряков.
Роберт Лафлин (род. 1950)

Американский физик и писатель-документалист. Лауреат

Нобелевской премии по физике «За открытие новой формы
квантовой жидкости с возбуждениями, имеющими дробный
электрический заряд». Автор нашумевшей книги «Другая
вселенная: изобретение физики заново с противоположной
стороны».
 Еще один вариант гравитационного сценария развития Вселенной
предложил известный нидерландский физик Эрик Верлинде. В своих
работах он утверждает, что может объяснить картину мира без влияния
на него одного из главных компонентов Вселенной – темной материи.
Рассуждения Верлинде основываются на довольно противоречивой
идее «энтропийной гравитации». Согласно этой теории, сила
притяжения не является одной из четырех фундаментальных сил, а
представляет собой некое «эмерджентное явление».
Это любимая идея некоторых теоретиков, занимающихся
конденсированными средами. Они изучают свойства материалов,
состоящих из простых атомов и молекул. Главным адептом идеи
является нобелевский лауреат Роберт Лафлин. По сути – это старая
теория эфира, которая утверждает, что вакуум представляет собой
некую специфическую материальную среду. Идея эфира была
популярна в XIX веке, когда Фарадей и Максвелл пытались
представлять электромагнитные поля как напряжения в эфире. Но
после Эйнштейна эфир снискал себе дурную славу.
Лафлин захотел воскресить старую идею, представляя Вселенную
заполненной веществом со свойствами, аналогичными свойствам
сверхтекучего гелия. Сверхтекучий гелий является примером вещества
с особыми свойствами, которые возникают, только когда огромное
количество атомов собирается вместе в макроскопических
количествах. Жидкий гелий в сверхтекучем состоянии проявляет
удивительные свойства. Например, может течь без какого-либо трения.
В двух словах теорию Лафлина можно выразить, сказав, что мы
живем в пространстве, заполненном подобной субстанцией. Если
говорить более строго, то само пространство является такой
эмерджентной субстанцией! Помимо этого, Лафлин считает, что
гравитация – это тоже возникающее явление.
Новые попытки разработать альтернативные теории гравитации
почти исключительно вдохновляются космологическими причинами,
ассоциированными с такими понятиями, как космологическая
инфляция, темная материя и энергия. Основной идеей при этом
является согласие современной гравитации с гравитационным
взаимодействием в ОТО, но при возможных отклонениях на
различных этапах в ранней Вселенной.
 Глава 10. Космология ОТО
Без сомнения, ОТО является самой
востребованной теорией гравитации,
прежде всего, в астрофизике и
космологии, и мы попытались это
показать. Теория строения и эволюции
звезд, особенно на заключительных
этапах; эффекты на поверхности
компактных и сверхплотных объектов;
космологические модели в разные эпохи
эволюции и многое другое не могут быть
удовлетворительно рассчитаны без
использования ОТО. На основе эффектов,
предсказанных ОТО, создаются целые
направления исследований – поиск
гравитационных волн, исследование
гравитационных линз и т. д. Являясь
частью теоретической физики, ОТО
используется также во многих
фундаментальных исследованиях.

А. Н. Петров. Гравитация. От
хрустальных сфер до кротовых нор

История развития ОТО полна драматизма научных исканий. Одно

время считалось, что мы обитаем в статичном бесконечном мире,
поэтому Эйнштейн и ввел в свою модель космологическую
постоянную, тот самый лямбда-член, который мешает
гравитационным силам сжать мир в точку. Затем появились иные
структуры пространства-времени. Российский теоретик А. А. Фридман
предложил нестационарную Вселенную, причем из-за того, что
лямбда-член в ней был равен нулю, нестационарность обеспечивалась
веществом: при его разной плотности Вселенная либо разлеталась,
увлеченная Большим взрывом, либо сжималась под действием
гравитации. Схожую модель независимо от него построил бельгиец
Жорж Леметр, у него расширение исходно стационарной Вселенной
начиналось из-за флуктуаций плотности вещества. Голландец Виллем
де Ситтер ввел Вселенную, в которой все, наоборот, определялось
именно лямбда-членом, а не веществом. Она также оказалась
нестационарной. Теперь считается, что эта модель работает на ранних
стадиях, обеспечивая первичную инфляцию – ускоренное расширение
Вселенной в первые доли мгновения, а затем начинается Вселенная
Фридмана – Леметра.
На современном этапе Вселенная снова возвращается к режиму де
Ситтера со все более падающим влиянием гравитирующей материи.
Правда, желание сохранить гармонию мира сыграло с
основоположниками злую шутку: Эйнштейн и де Ситтер опубликовали
в 1932 году статью, где обнулили космологическую постоянную,
позволив Вселенной расширяться.
Неожиданное библиографическое открытие сделали ирландские
исследователи из Уотефордского института технологии. Им удалось
обнаружить немецкую статью Эйнштейна 1931 года «К
космологической проблеме общей теории относительности». В ней
рассматривается модель пульсирующей Вселенной, рождающейся и
исчезающей в «космологической сингулярности». Оказывается,
именно тогда впервые произошло обнуление космологической
постоянной. Там же Эйнштейн впервые предпринял попытку оценить
размер Вселенной на основе расчетов Фридмана и получил около
десятка миллиардолетий.
Заметим, что после совместной работы 1932 года с де Ситтером
Эйнштейн отошел от развития космологических аспектов ОТО и
целиком посвятил себя теории поля, пытаясь объединить
относительность с квантовой теорией. Как известно, успех не
сопутствовал гению на этом тернистом пути…
Зато последующие открытия, уже в конце XX века, заставили вновь
восстановить космологическую постоянную в ее правах: в 1987 году
наблюдения за сверхновыми показали, что Вселенная уже несколько
миллиардов лет расширяется с ускорением. Поскольку именно
расширение в противовес гравитационному сжатию и обеспечивает
лямбда-член уравнения Эйнштейна, его пришлось вновь вернуть, то
есть решить, что та самая злополучная лямбда, коэффициент перед
лямбда-членом или космологическая постоянная нулю не равна. Ныне
считается, что она имеет значение порядка 10-52 м-2. То есть близко к
нулю, но не равно ему.
В результате отталкивание, вызванное космологической постоянной,
проявляется на огромных, межгалактических масштабах. Но уж там
оно проявляется очень сильно – именно лямбда-член, выступая в роли
темной энергии, обеспечил ускоренное расширение Вселенной в
современную эпоху и может даже привести к полному распаду
вещества в далеком будущем, когда ее сила отталкивания превысит
силу связи, например, нуклонов в атоме.
Вообще, современная теория космологии базируется на так
называемой модели LCDM (от Lambda Cold Dark Matter – лямбда-
холодная темная материя). В соответствии с ней, из общей плотности
энергии-массы Вселенной 69,2 % приходится на темную энергию,
отождествляемую с энергией вакуума и выраженную лямбда-членом,
26,8 % – на темную материю, обладающую низкой энергией, 4,9 % –
на хорошо известную нам барионную материю, 0,5 % на реликтовые
нейтрино и 0,01 % на реликтовое излучение. Все эти виды энергии-
массы обеспечивают через уравнение Эйнштейна движение Вселенной
и движения внутри Вселенной.
Однако наука не стоит на месте, и астрофизикам хочется знать:
а правильно ли записаны все связи в уравнении? Кроме того, обе
таинственные сущности – темная энергия и темная материя – требуют
своей идентификации. Чтобы приблизиться к пониманию, ученые
проводят все новые и новые измерения. Один из мощнейших методов
– изучение реликтового излучения. Напомним, откуда оно берется.
Спустя 230 тыс. лет после Большого взрыва температура Вселенной
упала настолько, что электроны объединились с протонами, породив
атомы водорода. В этот момент излучение отделилось от вещества и
стало свободно путешествовать по Вселенной, а до этого свободные
электроны поглощали все фотоны. Эти-то фотоны последнего
рассеяния до сих пор летят в разные стороны. При этом, из-за
расширения пространства, длина их волны постоянно возрастает, то
есть становится все краснее и краснее. Самое интересное, что это
излучение несет немало информации как о рождении вещества, так и о
дальнейшей судьбе Вселенной. В частности, если темная энергия – это
вовсе не космологическая постоянная, или если гравитационное
взаимодействие отнюдь не всегда было таким, каким мы его знаем, это
обязательно отразится на параметрах реликтового излучения и его
анизотропии. Для этого имеются несколько эффектов.
Так, эффекта Сакса – Вольфа утверждает, что в красном смещении
реликтовых фотонов есть вклад от полей гравитации в пройденных
ими за миллиарды лет областях пространства, а гравитационное
линзирование, вызванное этими полями, неизбежно сглаживает
реликтовый фон. В частности, выявление вкладов от таких эффектов
входил в задачу орбитальной обсерватории Планк, запущенной в
космос Европейским космическим агентством в 2009 году. К 2013 году
она закончила сбор данных, а окончательная их обработка была
представлена научной общественности в феврале 2015 года. В той
части работы, которая касалась проверки космологии, результаты
наблюдения реликтового излучения сравнивали с данными других
экспериментов, например, по гравитационному линзированию
изображений галактик крупномасштабными структурами Вселенной
или уже упомянутыми данными по сверхновым. В результате удалось
определить области применимости тех или иных моделей.
Схема гравитационого линзирования

В целом, стандартная LCDM-модель неплохо соответствовала всем

этим данным. Однако порой несколько лучше, но не сказать, что
значительно, а совсем незаметно, в пределах ошибки измерения, вели
себя некоторые альтернативные модели. В одной из них темной
энергией оказывается вовсе не космологическая постоянная, а некая
фантомная энергия. Вот почему ее так называют. Темную энергию
принято представлять жидкостью, у которой есть давление и
плотность энергии. Поведение этой жидкости определяется
отношением давления к плотности, которое обозначают буквой w, и ее
значение – отрицательное. То есть эта жидкость, действуя против
интуиции, при увеличении давления теряет свою энергию.
Если темная энергия – это космологическая постоянная, w для нее
равно -1, и поведение Вселенной в прошлом и будущем легко
рассчитать. А если это фантомная энергия, у которой w меняется со
временем, возможны нюансы.
Например, когда w оказывается больше -1/3, Вселенная перестает
расширяться, а если падает меньше -2, то темная энергия когда-нибудь
уничтожит все сущее. Из данных Планка следует намек, что w со
временем растет, и сейчас оно несколько больше, чем положенные для
космологической постоянной -1. Другая модель, которую не отвергли
результаты Планка, показывает интересную теорию, в соответствии с
которой темная материя взаимодействует с гравитационным полем
сильнее, нежели барионная материя, причем в таком усилении и в его
изменении с течением времени ключевую роль играет темная энергия.
Будущие исследования позволят установить, связаны ли эти
аномалии с погрешностями измерений, или они действительно
указывают на неизвестные физические закономерности, которые
приведут к коррекции гравитационной теории Эйнштейна.
Есть в шкафу ОТО и три скелета, дробный стук которых постоянно
порождает массу теоретических работ: это неквантуемость
гравитации, гравитационные волны и гравитоны. Почему две
основные теории новой физики – относительности и квантовой
механики – не стыкуются друг с другом, доподлинно неизвестно, хотя
почти каждый уважающий себя физик-теоретик имеет свое мнение.
Следствием оказываются тысячи работ, среди которых пока еще нет
общепризнанных. Пока физики-теоретики безрезультатно бьются над
«сшиванием» ОТО и квантовой механики, экспериментаторам все же
удалось зарегистрировать гравитационные волны, и теперь нужно
лишь открыть «частицы гравитации» – гравитоны.
Так что при дефиците реальных данных теоретикам остается
всячески развивать «спекулятивные» теории вроде суперструнных
построений и петлевой квантовой гравитации. Некоторые и вовсе
отправляют гравитоны в дополнительные измерения, надеясь так
объяснить чудовищный, в миллиарды миллиардов раз разрыв в
величине сил гравитации и, скажем, электромагнетизма. А найти
гравитоны надеются с помощью самого мощного земного прибора –
большого адронного коллайдера.
Как и другие частицы, гравитоны как-то должны взаимодействовать
с квантами электромагнитного поля – фотонами. Так на просторах
видимой Вселенной – Метагалактики – будут возникать удивительные
гравитационные линзы вроде знаменитого Креста Эйнштейна, где
четырехкратное изображение одной и той же звезды чем-то
напоминает крест или лист клевера.
Изображение Креста Эйнштейна, полученное космическим телескопом Хаббл

Гравитационная линза действует почти так же, как и обыкновенная,

собирая позади себя лучи света. Разумеется, подобные линзы в
астрономических масштабах могут образовывать только колоссальные
объекты. Это могут быть и скопления галактик, и отдельные
галактики, и звезды-гиганты, и провалившиеся внутрь самих себя
светила – черные дыры или, по-научному, гравитационные
коллапсары. Чаще всего это галактики, иногда скопления галактик.
Гравитационные линзы, как и их стеклянные аналоги, могут быть
разными. Так, самые слабые от гигантских звезд дают очень
незначительное искажение, чаще всего заметное как резкое изменение
яркости звезды. Такое явление астрономы называют
микролинзированием. Иллюзия многократного копирования того или
иного светила или галактики возникает, если гравитационная линза
отклоняет в свою сторону свет далекого объекта. Если же такая линза
находится на одной линии с наблюдателем и звездою, то она дает
изображение в виде целого или прерывистого кольца света.
«Крест Эйнштейна» – это явление, при котором одиночный квазар
(об этих загадочных космических «вулканах» энергии подробно
рассказано в книге автора «Взрыв мироздания», СПб., «Страта», 2016),
спрятавшийся за массивной галактикой, виден сразу «в четырех
лицах». Гравитационное влияние галактики на квазар похоже на
оптический эффект при прохождении света от удаленного источника
через стакан с водой, когда возникают множественные изображения. К
тому же и отдельные звезды передней галактики действуют как
гравитационные линзы! Из-за этого яркость каждого из изображений
квазара периодически изменяется на протяжении трехлетнего цикла.
Наблюдать Крест Эйнштейна можно на расстоянии 8 млрд световых
лет от Земли, в созвездии Пегаса.
Кресту Эйнштейна неспроста дали имя великого физика. Именно
ОТО предсказала эффекты гравитационного линзирования. Еще в 1915
году Эйнштейн рассчитал угол отклонения луча света в
гравитационном поле компактного объекта. Посвятивший этой теме
несколько теоретических статей, ученый все же не верил в то, что его
открытие будет подтверждено наблюдениями из-за того, что
отклонения луча не могут быть очень большими.
Тем не менее, к сегодняшнему моменту открыта почти сотня
гравитационных линз, и Крест Эйнштейна – еще не предел количества
копий звезды. Есть звезды, изображения которых видны 5 или 6 раз,
размноженные гравитационными линзами.
 Глава 11. Волны тяготения
Теория Эйнштейна предсказывает, что
тела, движущиеся с переменным
ускорением, будут излучать
гравитационные волны. Гравитационные
волны являются распространяющимися со
скоростью света переменными полями
приливных гравитационных сил. Такая
волна, падая, например, на пробные
частицы, расположенные
перпендикулярно направлению ее
распространения, вызывает
периодические изменения расстояния
между частицами. Однако даже в случае
гигантских систем небесных тел
излучение гравитационных волн и
уносимая ими энергия ничтожны.

И. Д. Новиков. Черные дыры и

Вселенная

Гравитационные волны… Эти загадочные порождения всемирного

тяготения возникли более столетия назад на старом почтовом конверте.
Именно так небрежно великий Эйнштейн записывал гениальные идеи,
случайно пришедшие в голову.
Вскоре после создания специальной теории относительности
Эйнштейн обнаружил, что из его построений следует наличие
странных колебаний самого пространства-времени. Он получил
формулы, описывающие интенсивность этого излучения и уносимую
им энергию.
Задумываясь над природой волн гравитации, вспомним, что,
согласно общей теории относительности, тяготение возникает из-за
искривления окружающего нас пространства-времени. Если
представить пространство в виде упругой резиновой пленки с ямками
от массивных «шариков» звезд, то их колебания вызовут вибрацию
всей пленки. Образно это можно назвать волновой рябью
пространства-времени.
Итак, даже простейшие «резинопленочные» модели показывают, что
нас невидимо раскачивает гравитационный прибой. Правда, не всякое
перемещение звезд может вызвать гравитационное излучение.
Например, для испускания волн гравитации не подойдет вращение по
симметричной орбите. В этом случае центростремительное ускорение
строго симметрично и его гравитационное поле остается однородным,
так что волны гравитации возникнуть никак не могут. А вот если взять
коромысло с двумя очень массивными массами и раскрутить в точке
равновесия, то гравитационное поле такой бинарной (двойной)
системы начнет изменяться пропорционально частоте вращения, и от
коромысла во все стороны побежит пространственно-временная рябь
волн тяготения.
При этом движение самих тел чем-то напоминает хождение по
упругой прогибающейся и выпрямляющейся поверхности. А вот
быстрые перемещения массивных тел будут порождать своеобразные
волны пространства, которые, преодолев миллионы и миллиарды
световых лет, могут вызвать едва уловимые колебания массивных тел
на земной поверхности. Все это можно объяснить на примере
ускоренного перемещения планетарной или звездной массы на
некоторое расстояние в сторону. Пока небесное тело покоилось, все
объекты во Вселенной ощущали направленную к нему силу
притяжения. При сдвиге направления сил меняются, но другие тела
«почувствуют» это не сразу: любое возмущение распространяется не
быстрее света в вакууме. Чем дальше находятся эти тела, тем больше
нужно времени.
Вернем массивное тело в исходное положение – и вдогонку первому
возмущению побежит второе, возвращающее все на места.
Получается, что далекие тела еще не почувствовали изменений, для
близких все уже вернулось в первоначальное состояние, и только в
узкой области поле тяготения отличается от исходного. Эта область
представляет собой сферический слой, удаляющийся от нашего
источника тяготения со скоростью света. Причем возмущения в этом
слое существуют сами по себе и совершенно свободны. Что бы мы ни
делали с телом-источником, невозможно повлиять на ушедшее от него
возмущение гравитационного поля. Вот таким колебаниям силы
тяготения в изгибах пространства физики и сопоставляют понятие
гравитационных волн.
Получается, что источником гравитационных волн служат любые
движения материальных тел, приводящие к неоднородному изменению
силы тяготения в окружающем пространстве. Движущееся с
постоянной скоростью тело ничего не излучает, поскольку характер
его поля тяготения не изменяется. Для испускания волн тяготения
необходимы ускорения, но не любые. Цилиндр, который вращается
вокруг своей оси симметрии, испытывает ускорение, однако его
гравитационное поле остается однородным, и волны тяготения не
возникают. А вот если раскрутить этот цилиндр вокруг другой оси,
поле станет периодически меняться, и от цилиндра во все стороны
побегут гравитационные волны.
Некогда французский ученый эпохи Просвещения Пьер Симон
Лаплас был так восхищен математическим аппаратом, связывающим
все известные тогда элементы мироздания, что восторженно
воскликнул на заседании Парижской академии наук: «Взмахивая рукой
я управляю звездами!». Великий энциклопедист имел в виду закон
всемирного тяготения Ньютона и Гука, связывающий все массы во
Вселенной.
Современный физик мог бы перефразировать Лапласа: взмахните
рукой – и по всей Вселенной побежит гравитационная волна!
Эти волны расходятся почти от любого движущегося предмета, но
настолько малы, что их регистрация составляет труднейшую
техническую проблему. Все дело в слабости гравитационного
взаимодействия, ведь оно чуть ли не на сорок порядков (!) уступает
электромагнитному действию. Чтобы возникла достаточно сильная для
регистрации гравитационная волна, нужно заставить двигаться с
околосветовыми скоростями очень большие массы, сравнимые с
массой звезд.
Для наблюдателя гравитационная волна представляет возмущение
приливных сил, т. е. точно таких же сил притяжения Луны или Солнца,
которые заставляют вспучиваться водную поверхность Земли, образуя
периодические приливы и отливы. Проходя между двумя телами, она
заставляет их еле уловимо сближаться и удаляться с определенной
частотой. Простейшее приспособление, которое могло бы
зафиксировать таинственную гравитационную рябь пространства-
времени – это обыкновенный груз на пружинном подвесе, свободно
колеблющийся с некоторой собственной частотой. Если при этом она
совпадет с частотой гравитационной волны, возникнет резонанс. В
качестве пробных грузов на пружинке чаще всего используют
громадные многометровые алюминиевые цилиндры толщиной около
метра. В другом варианте устанавливают массивные зеркала,
колебания которых измеряют с помощью лазерных интерферометров.
Когда создатель теории относительности обнаружил формулу для
гравитационных волн, никто не сомневался, что вскоре
экспериментаторы откроют новые удивительные свойства
пространства-времени. Однако шло время, но крепкий орешек
«гравитационного прибоя Вселенной» никак не поддавался усилиям
ученых. Правда, в мировых СМИ изредка появлялись сенсационные
заявления ученых, объявлявшие об очередном открытии
гравитационного прибоя. Но, увы! Все они до последнего времени так
и не нашли подтверждения. Сюда же следует отнести и
несостоявшиеся сенсации о различных проявлениях левитации,
антигравитации и создании всяческих «гравицап» слишком
увлекающимися личностями…
В 1960 году американский физик Джозеф Вебер представил проект
детально проработанной конструкции детектора с цилиндрическим
алюминиевым резонатором. Вскоре его установка была смонтирована
и позволила сделать сенсационное заявление об обнаружении волн
тяготения, пришедших из глубин космоса. До того времени ни один
ученый не выступал с подобными претензиями, да и сама возможность
детектирования таких волн считалась далеко не очевидной. Однако
Вебер слыл авторитетом в своей области, и посему коллеги
восприняли его сообщение вполне серьезно.
Однако вскоре наступило разочарование. Величина волн, якобы
зарегистрированных Вебером, в миллионы раз превышала
теоретическую величину, которая следовала из теории тяготения
Эйнштейна. Вебер утверждал, что эти волны пришли из закрытого
пылевыми облаками центра нашей Галактики, о котором тогда было
известно мало.
Астрофизики предположили, что там скрывается гигантская черная
дыра, которая ежегодно пожирает тысячи звезд и выбрасывает часть
поглощенной энергии в виде гравитационного излучения, а астрономы
занялись тщетным поиском более явственных следов этого
космического каннибализма. Сегодня мы действительно знаем, что в
ядре Млечного Пути обитает колоссальный монстр, поглощающий все
вокруг.
Физики из многих стран немедленно приступили к экспериментам
на детекторах того же типа, но так и не добились каких-либо
значительных результатов.
Волны Вебера пытались зарегистрировать многие. К примеру, много
усилий приложил выдающийся российский физик В. Б. Брагинский.
Однако ни точное копирование оборудования Вебера, ни новые
системы детекторов не принесли успеха. К тому же теоретические
расчеты, проведенные Владимиром Борисовичем, показали, что
амплитуда гравитационных колебаний, якобы зафиксированных
Вебером, в миллионы раз превышала теоретическую величину,
следующую из теории тяготения Эйнштейна.
Надо отметить, что сам профессор Вебер, осознавая драматизм
ситуации, никогда не выражал сомнения в полученных им результатах,
надеясь, что кто-либо из его последователей все же сумеет ощутить
колебания «матрицы мироздания»…
Более эффективные сферические детекторы предложил астрофизик
и писатель-фантаст Роберт Форвард. Сферические детекторы не только
чувствительнее цилиндрических, но еще и одинаково хорошо
принимают сигналы с любого направления, а также позволяют
определить это направление. Это как раз то, что нужно, если мы
стремимся зарегистрировать хоть какой-нибудь сигнал, откуда бы он
ни исходил. Подобные детекторы не строились из-за высокой
технологической сложности, но сейчас уже создаются их прототипы.
Однако первый успех в поисках следов гравитационного прибоя
пришел с неожиданной стороны. В 1993 году нобелевский комитет
присудил премию по физике американским астрофизикам Джо
Тэйлору и Расселу Халсу. Их вклад в науку о звездах составил
открытие и исследование первого двойного радиопульсара, PSR
1913+16. Открытие было сделано на 300-метровом радиотелескопе
Аресибо в Пуэрто-Рико летом 1974 года Расселом Халсом, тогдашним
студентом Тэйлора. Этот радиопульсар оказался настоящей
лабораторией по исследованию релятивистских эффектов.
 Радиопульсары представляют собой компактные маховики звездной
массы, вращающиеся с частотой до сотен оборотов в секунду.
Стабильность скорости их вращения очень высока и сравнима с
точностью хода современных атомных часов. Если радиопульсар и
Земля подвергаются воздействию гравитационной волны, расстояние
между ними попеременно увеличивается и уменьшается с
характерным для нее периодом. Приход импульсов от источника на
Землю становится неравномерным, это можно зафиксировать и тем
самым «поймать» гравитационную волну.

Рассел Халс (род. 1950)

 Американский физик. Лауреат Нобелевской премии «За
открытие нового типа пульсаров, давшее новые возможности в
изучении гравитации», совместно с Джозефом Тейлором.

Оказалось, что пульсар, открытый Халсом, представлял собой

быстро вращающуюся сверхплотную нейтронную звезду с сильным
магнитным полем и входил в состав двойной системы, стремительно
летя по очень вытянутой орбите с периодом всего в несколько часов.
При этом средняя скорость движения пульсара составляет 200 км/с
(Земля движется вокруг Солнца «всего лишь» со скоростью 30 км/с).
Измерения времени прихода импульсов от пульсара делаются с
огромнейшей точностью – до 15 знака после запятой. Это позволило
Халсу и Тэйлору измерить очень слабые, но важные эффекты в
движении пульсара, которые обусловлены общей теорией
относительности.
Самым интересным источником гравитационного излучения должен
быть космологический фон реликтовых волн тяготения.
Космологические гравитационные волны теоретически возникли в
эпоху самой ранней Вселенной, когда происходил хаотический разлет
первоматерии. Похоже, что пока это единственный известный вид
излучения, анализируя который можно было бы заглянуть в
глубочайшие пучины Большого взрыва, когда нашему миру
исполнилось всего несколько секунд.
В новорожденной Вселенной плотность и температура вещества
были фантастически велики. Все вещество было сосредоточено в
области размером с теннисный мячик, при этом оно разлеталось с
околосветовыми скоростями, интенсивно испуская гравитационные
волны. Исследуя реликтовую гравитацию, мы могли бы узнать, как
рождалась наша Вселенная и как протекала загадочная стадия
сверхбыстрого инфляционного расширения. Причем в этом процессе
участвовало все вещество Вселенной. Если зарегистрировать
реликтовые гравитационные волны, мы увидим, как рождалась наша
Вселенная, узнаем, пережила ли она стадию инфляции и как она
протекала.
Генерацию гравитационного излучения можно объяснить на
примере ускоренного перемещения какой-нибудь звездной массы. Если
небесное тело покоится, то все его звездное окружение ощущает
направленные к нему щупальца тяготения. А вот если исходный
«гравитационный осьминог» сдвинется в сторону, то иные светила
почувствуют это далеко не сразу, ведь любые силы в природе
распространяются не быстрее света. Поэтому, когда звездная масса
возвратится в исходную точку, вслед изначальному возмущению
«гравитационного рельефа» полетит импульс, возвращающий все на
места. В результате видно, что далекие светила еще не почувствовали
изменений, а близкие уже успели вернуться в первичное состояние, а
вот в узкой области поле тяготения все еще будет отличаться от
исходного. Именно эти колебания силы притяжения в изгибах
пространства и называются гравитационными волнами.
Однажды научный мир уже потрясло сенсационное сообщение об
открытии следов подобных реликтовых гравитационных волн. Это
событие в рамках международной программы Гарвард-
Смитсоновского центра астрофизики Background Imaging of Cosmic
Extragalactic Polarization (BICEP) произошло в самой необычной
обсерватории Земли, расположенной на антарктической станции
«Амундсен-Скотт». Именно здесь природа создала подходящие
условия для наблюдений, крайне иссушив и проморозив атмосферу.
Для регистрации реликтовых гравитационных волн многими
международными коллективами прилагались очень большие усилия,
но рискнуть с сообщением об успехе решили только участники миссии
BICEP.
Разыскивая волны пространства-времени, астрофизики вынуждены
постоянно бороться с множеством помех, вызванных тепловыми
движениями, звуковыми и сейсмическими колебаниями. Поэтому
гравитационные обсерватории, как правило, располагают в
необычных, а иногда и экзотических местах: в глубоких заброшенных
шахтах или наоборот – на горных вершинах и даже на ледниковом
щите Антарктиды.
Модель гравитационных волн от двойной звездной системы

Существующие детекторы уже вплотную подошли к интересной для

астрофизиков области параметров. Каков же все-таки смысл в поиске
гравитационных волн, для чего их можно «использовать»?
Очень трудно предсказать конкретные приложения
фундаментальной теории, но ее будущий вклад в технику и
инженерную физику несомненен. Ну, а физики-теоретики испытали
после первых сообщений BICEP настоящую творческую эйфорию. В
квантовой космологии существует множество сценариев,
объясняющих различные вариации интенсивности реликтовой
гравитации.
С другой стороны, сразу же после появления первых сообщений с
антарктической астрофизической обсерватории стали появляться
скептические комментарии. Чаще всего приводились примеры иных
экзотических астрофизических процессов синергетического характера.
Особенно бурно происходило обсуждение нового космологического
открытия на просторах интернета, где в архиве электронных
препринтов появлялось по несколько статей в день. Так, проверка,
осмысление и электронное моделирование быстро сокрушили
открытие миссии BICEP…
Оказалось, что ученые допустили целый ряд серьезных
методических ошибок, так что их открытие было признано
несостоятельным.
Тем не менее, деятельность коллаборации BICEP позволила
укрепить уверенность в существовании волн тяготения как одного из
главных следствий эйнштейновской теории гравитации. Однако
консервативно настроенные физики считают, что никакие даже самые
весомые косвенные аргументы не заменят «прямых» проверочных
миссий вроде проекта LISA, предполагающего создание уникальной
космической флотилии из нескольких автоматических зондов,
оснащенных гравитационными детекторами на основе лазерных
интерферометров. После вывода на орбиту эти космические
гравитационные лаборатории должны занять свои позиции на
дистанции в несколько миллионов километров друг от друга и начать
измерения. Образуя равносторонний треугольник, они будут двигаться
вокруг Солнца вслед за Землей, регистрируя недоступные для
наземных установок низкочастотные гравитационные волны.
Астрономы предполагают, что на таких частотах излучают, например,
сливающиеся сверхмассивные черные дыры в ядрах галактик,
поглощая нейтронные звезды и белые карлики.
Надо сказать, что Вселенная порой предоставляет ученым
инструменты, недоступные им в лабораториях. Самым мощным
источником гравитационных волн с такими периодами являются
двойные системы, состоящие из сверхмассивных черных дыр,
подобных той, что находится в центре нашей Галактики. При
столкновении и слиянии галактик их центральные черные дыры
быстро оказываются в ядре слившейся системы, образуют пару и
начинают постепенно сближаться, расходуя энергию на
гравитационное излучение. Другой тип излучения, который можно
обнаружить подобным способом, представляет собой
космологический фон реликтовых гравитационных волн.
Космологические гравитационные волны испускаются в эпоху ранней
Вселенной хаотически движущимися неоднородностями вещества.
Это единственный вид излучения, способный донести до нас
информацию о первых секундах существования Вселенной.
Чувствительность метода можно заметно повысить, если следить
сразу за несколькими пульсарами и отмечать, как варьируются их
частоты друг относительно друга. В поисках гравитационных волн
физики и астрономы вынуждены работать с очень слабыми сигналами
на фоне шумов, вызванных тепловыми движениями, звуковыми и
сейсмическими колебаниями. Поэтому очень важна любая
дополнительная информация, которая помогает выявить искомый
сигнал. Так, для некоторых процессов, таких как слияние черных дыр,
теория позволяет определить форму импульсов гравитационного
излучения. Выделить известный сигнал на фоне шумов гораздо легче,
а предсказать вид ожидаемого сигнала ученые пытаются методом
численного моделирования на суперкомпьютерах. Расчет
гравитационных волн, испускаемых при слиянии нейтронных звезд и
черных дыр, оказался чрезвычайно трудоемкой вычислительной
задачей, но с учетом огромной стоимости самих детекторов затраты на
такое моделирование становятся оправданными.
Между тем, хотя «волны Вебера» так и не были зарегистрированы,
охоту за ними начали многие творческие коллективы инженеров и
физиков. Они начали проектировать новые системы, включая
перспективные лазерные детекторы, чей принцип действия основан на
явлении интерференции. Полупрозрачное диагональное зеркало
расщепляет лазерный луч на два: один, например, вдоль ожидаемого
пути волны, другой – в перпендикулярном направлении. Эти лучи
проходят по длинным туннелям, сотни раз отражаясь от поставленных
друг напротив друга зеркал, а затем вновь объединяются с помощью
полупрозрачного зеркала. При сложении электромагнитные волны
могут усилить, ослабить или даже полностью погасить друг друга в
зависимости от разности фаз, а эта разность зависит от длины пути,
пройденного каждым лучом. Если на такую систему накатит
гравитационная волна, то под ее воздействием начнет меняться длина
пути луча. Сначала она станет короче в одном направлении и длиннее
в другом, затем возникнет противоположная ситуация. Подобные
лазерные интерферометры обладают феноменальной
чувствительностью и могут регистрировать волны в широком
частотном диапазоне.
Все эти соображения привели к большому успеху и новым
сенсационным открытиям. Прорыв состоялся по необыкновенному
стечению обстоятельств в столетний юбилей создания теории
гравитации Эйнштейна.
11 февраля 2016 года навсегда войдет в историю. В этот день
произошла одна из величайших научных сенсаций последнего времени
– открытие гравитационных волн. Рябь в ткани пространства-времени,
которая искажает пространство и время вокруг себя, дошла до Земли и
впервые была напрямую зарегистрирована.
Волны гравитации были зафиксированы учеными международной
коллаборации 14 сентября 2015 года с помощью детекторов
гравитационной обсерватории LIGO в американских штатах Луизиана
и Вашингтон. Специалистам Массачусетского технологического
института и Калифорнийского технологического института удалось
выделить в какофонии гравитационных шумов еле слышный «прибой
пространства-времени» от чудовищного всплеска при столкновения
двух далеких черных дыр.
Это выдающееся достижение было бы невозможным без
фундаментальных открытий квантовых пределов измерений, способов
квантовых измерений и квантовых флуктуаций, сделанных
российскими учеными во главе с профессором В. Б. Брагинским. Так,
московская группа исследователей разработала несколько очень
ценных методов борьбы с шумами и поиска различных «паразитных»
эффектов, сильно влияющих на сверхчувствительные детекторы LIGO.
Чаще всего гравитационные волны испускают двойные звездные
системы, часто встречающиеся в Метагалактике. Однако
рекордсменами в испускании гравитационных волн должны быть
системы из черных дыр. Массы таких систем могут превышать массы
тех же нейтронных звезд в миллиарды раз. Особенно интересные
эффекты возникают в случае быстро вращающихся черных дыр.
Мощнейшим источником колебаний пространства-времени могли
бы быть множественные системы из сверхмассивных черных дыр,
скапливающихся в ядрах сильно взаимодействующих галактик. Когда-
нибудь и наша Галактика Млечный Путь столкнется с соседней
Туманностью Андромеды. Тогда центральные черные дыры образуют
единую систему и начнут сближаться, расходуя энергию на
гравитационное излучение.
Именно подобный колоссальный катаклизм слияния двух
чудовищных черных дыр и зафиксировали своеобразные космические
гравитационные телескопы в виде лазерных интерферометров LIGO.
При этом достигшие Земли волны сместили луч лазерного детектора
всего лишь на одну тысячную диаметра протона, и эти
сверхмикроскопические колебания ученые смогли преобразовать в
звук.

Модель гравитационных волн, возникнувших от столкновения двух нейтронных звезд или

черных дыр

Любопытно, что обрабатывая результаты своих предыдущих

наблюдений, участники коллаборации LIGO заявили об очередной
сенсации. Оказывается, в действительности гравитационные волны
были открыты 26 декабря 2015 года в 7 часов 38 минут утра м. в. Они
были зафиксированы от слияния двух коллапсаров, превышающих по
массе Солнце в 14 и 8 раз. В результате этого возникла черная дыра в
21 солнечную массу, а остальная материя, чья масса примерно равна
солнечной, была преобразована в энергию гравитационных волн.
В этот раз наблюдения были даже более четкими, поскольку
небольшая масса черных дыр сделала процесс их слияния медленным,
и физики целую минуту следили за гравитационными откликами этого
удивительного процесса. Удалось даже проследить за тем, что
происходило на расстоянии 1,4 световых миллиардолетий в последние
27 оборотов черных дыр друг вокруг друга.
Теперь главная задача миссии – вычислить то место, откуда эти
волны пришли на Землю, и попытаться найти нечто оставшееся на
месте данной вспышки.
Между тем количество попыток зафиксировать «гравитационную
зыбь космоса» непрерывно увеличивается и даже породило целое
новое научное направление: гравитационно-волновую астрономию. И
хотя эта область науки еще мало освоена, ее исследователи уверенно
делают первые решительные шаги, опираясь на многие косвенные
данные о гравитационном колебании космоса.
Главное – что Вселенная совершенно прозрачна для волн
гравитации. Они могли бы стать идеальным средством ее
исследования, поскольку совершенно не взаимодействуют с
веществом.
В прошлом веке астрономические наблюдения наконец охватили
весь электромагнитный спектр излучения, от радиоволн до гамма-
лучей. Космические аппараты, добравшись до других небесных тел,
наделили астрономов осязанием. Наконец, наблюдения заряженных
частиц и нейтрино, испускаемых далекими космическими объектами,
дали астрономам аналог обоняния. Но до сих пор у них нет слуха. Звук
не проходит через космический вакуум. Зато он не является
препятствием для волн иного рода – гравитационных, которые тоже
приводят к колебанию предметов. Вот только зарегистрировать эти
призрачные волны пока не удалось. Но астрономы уверены, что когда-
нибудь услышат симфонию Вселенной.
 Глава 12. Провалы застывших звезд
Из всех измышлений человеческого ума,
от единорогов и химер до водородной
бомбы, наверное, самое фантастическое –
это образ черный дыры, отделенной от
остального пространства определенной
границей, которую ничто не может
пересечь; дыры, обладающей настолько
сильным гравитационным полем, что
даже свет задерживается его мертвой
хваткой; дыры, искривляющей
пространство и тормозящей время.
Подобно единорогам и химерам, черная
дыра кажется более уместной в
фантастических романах или в мифах
древности, чем в реальной Вселенной. И
тем не менее законы современной физики
фактически требуют, чтобы черные дыры
существовали. Возможно, только наша
Галактика содержит миллионы их.

К. Торн. Путешествие среди

черных дыр

Прошлый век принес с собой множество удивительных открытий в

самых разнообразных областях человеческих знаний, причем
большинство из них с трудом укладывается в наши обыденные
представления об окружающем мире. К числу явлений, оказавшихся в
центре внимания современной науки, относятся и черные дыры
застывших звезд – коллапсары, полностью поглощающие любые
излучения и ничего не излучающие сами. Черная дыра – область
пространства, в которой поле тяготения настолько сильно, что даже
свет не может ее покинуть. Границу области, за которую не выходит
свет, называют горизонтом черной дыры. Гравитационный радиус
Солнца составляет около трех километров. Получается, что черные
дыры коллапсаров можно назвать своеобразным апофеозом действия
сил тяготения.
Процесс сжатия, при котором силы тяготения неудержимо
возрастают, называется гравитационным коллапсом. Наше Солнце по
своей природе является гигантским шаром высокотемпературной
плазмы с ядерными реакциями в сердцевине. Несмотря на свои
циклопические размеры, если бы его внутреннее газовое давление не
сопротивлялось действию тяготения, наше светило сжалось бы в точку
всего за полчаса! Вот насколько быстро гравитация расправляется со
своими «жертвами», налагая при этом запрет на любые сигналы о
состоянии коллапсирующего объекта, идущие наружу и несущие
информацию. Посмотрим, почему это происходит.
Чтобы преодолеть силу притяжения небесного объекта и
отправиться в космос, необходимо развить вторую космическую
скорость, которая иначе называется скоростью убегания. Скорость
убегания с поверхности объекта, имеющего достаточно большой
радиус, невелика. Но если его радиус будет сокращаться под
действием силы тяжести, величина скорости убегания станет расти и
может достичь значения, равного скорости света, когда объект
сожмется внутри некоторого критического радиуса, зависящего от
начальной массы объекта. Объект исчезнет из видимой Вселенной для
внешнего наблюдателя, так как его мощное поле тяготения не позволит
излучению уйти с его поверхности.
Уже исходя из теории тяготения Ньютона можно предсказать
возможность появления такого объекта, как черная дыра. Согласно
современной теории эволюции звезд, «умирая», каждая звезда
становится или белым карликом, или нейтронной звездой, или черной
дырой. Белые карлики известны уже много десятилетий и долгое
время считались последней стадией любой звезды, но затем были
открыты пульсары, и астрономы признали реальное существование
нейтронных звезд. Теперь же ученые задумались о возможности
реального существования самого удивительного класса умирающих
звезд – черных дыр.
К середине 60-х годов прошлого века астрофизикам удалось
подробно рассчитать структуру звезд и ход их эволюции, и они
поняли, что существование устойчивых «мертвых» звезд, масса
которых больше трех солнечных, невозможно. А так как во Вселенной
достаточно много звезд с очень большими массами, астрофизики стали
всерьез обсуждать возможность существования черных дыр,
рассеянных повсюду во Вселенной.
Массивные звезды стареют очень быстро. В процессе всей своей
жизни они теряют массу, то есть выбрасывают вещество в
пространство. Как правило, эволюция таких звезд заканчивается
мощным взрывом – «вспышкой сверхновой», в результате которой
огромные облака звездного вещества выбрасываются в межзвездную
среду. «Остаток» звезды сжимается под действием силы тяготения и
может стать нейтронной звездой, то есть звездой, состоящей из
вырожденного нейтронного газа. Именно внутреннее давление
вырожденного газа противодействует силе гравитации и останавливает
сжатие звезды. Однако, если масса сжимающейся звезды превышает
солнечную массу более чем в три раза, никакая сила не сможет
остановить процесс сжатия.
По мере сжатия напряженность гравитационного поля вокруг звезды
все более нарастает. Теория Ньютона уже не может правильно
описывать происходящие явления, и приходится обращаться к теории
относительности Эйнштейна. В ходе нарастающего сжатия нарастает и
искривление пространства-времени. Наконец, когда звезда сожмется
до радиуса в несколько километров, пространство-время «свернется»,
и звезда исчезнет из видимой Вселенной, от нее останется только
гравитационное поле – следовательно, произойдет рождение черной
дыры.
Задача поиска и открытия черных дыр в космосе представляется на
первый взгляд совершенно безнадежной, поскольку никакая
информация, даже свет, не может вырваться с поверхности подобных
объектов. Основной инструмент астрономов – телескоп – бессилен в
решении этой задачи. Но во Вселенной продолжает «жить»
и действовать гравитационное поле черной дыры. Черная дыра
поглощает световые лучи, проходящие вблизи нее, и отклоняет идущие
на значительном расстоянии. Дыра может вступать в гравитационное
взаимодействие с другими телами: удерживать возле себя планеты или
образовывать двойные системы с другими звездами. Вещество,
которое падает на черную дыру, разогревается до очень высоких
температур и, прежде чем окончательно исчезнуть в черной дыре,
выбрасывает во Вселенную интенсивное рентгеновское излучение. В
большинстве двойных систем, являющихся источниками
рентгеновского излучения, масса невидимого компонента не
превышает двух солнечных масс, а значит, это нейтронная звезда. Но
некоторые объекты такого типа слишком массивны для нейтронных
звезд. А потому предполагается, что в таком случае невидимым
компонентом является черная дыра.
Факт существования черных дыр очень важен для космологии, ведь
он непосредственно свидетельствует о том, как Вселенная может
скрывать большую часть своей материи.
Доказательства реальности космических коллапсаров получить
совсем непросто, ведь, по идее, их невозможно наблюдать из-за
полного отсутствия излучения. Правда, астрофизики еще много лет
назад указывали, что вокруг застывших звезд должен возникать
радужный ореол концентрических колец из захваченных
гравитационным полем световых фотонов. Если луч света проходит
достаточно близко, чтобы испытать на себе действие силы тяжести, но
в то же время достаточно далеко, чтобы не быть ею захваченным
полностью, он может совершить вблизи черной дыры один или
несколько оборотов. Однако для наблюдения подобного удивительного
эффекта необходимо быть достаточно близко от коллапсара,
подсвеченного сзади яркой звездой.
Происхождение гравитационных волн

Следует сразу заявить со всей определенностью, что к моменту

написания настоящей книги черные дыры застывших звезд
коллапсаров «воочию» никто еще не наблюдал. Тем не менее,
описывая эти очень странные небесные тела, мы не будем постоянно
употреблять «кандидаты в…», имея в виду, что сейчас уже почти никто
из астрономов не сомневается, что множество небесных тел имеет
весомые косвенные признаки коллапсаров. Иначе говоря, многие
небесные явления астрофизики могут объяснить, только исходя из
гипотезы существования черных дыр гравитационных коллапсаров.
Подобные загадочные космические объекты и сопутствующие им
явления уже давно находятся в центре внимания астрономов и
физиков. Прежде всего, ученые надеются прояснить процесс их
возникновения, эволюцию и роль в образовании галактик.
Недавние открытия позволяют предположить существование
черных дыр с массой, в миллиарды раз превосходящей массу Солнца.
Видимо, такие сверхмассивные черные дыры имеются в центре
практически каждой галактики, играя ключевую роль в их
возникновении. Кроме того, черные дыры возникают на месте
выгоревших звезд. И этот процесс сопровождается мощным гамма-
всплеском и потоком ультрарелятивистских частиц.
Астрофизики считают черные дыры очень странными небесными
объектами, внутри которых останавливается время, искривляется
пространство. По предварительным оценкам их количество во
Вселенной может достигать миллионов, при этом некоторые из них
имеют диаметр всего в несколько километров, а некоторые превышают
Солнечную систему. И хотя способность удерживать внутри себя
всякое излучение относится к главным особенностям застывших звезд,
астрономы обнаруживают их по чрезвычайно ярким вспышкам,
возникающим в окрестности коллапсара, когда он поглощает другие
небесные тела, включая звезды и галактические газы.
Безусловные успехи звездной астрономии и многочисленные
открытия, совершенные в последнее время, дают астрофизикам
надежду на новые успехи и готовят почву для новых
исследовательских проектов, включающих создание космических
обсерваторий, оборудованных по последнему слову техники. Эти
проекты включают запуск орбитальных рентгеновских телескопов, в
сотни раз более чувствительных, чем любое имеющееся сейчас
оборудование для исследования космического рентгеновского
излучения и черных дыр. От их реализации астрофизики ждут
революционных изменений в представлениях о застывших звездах и о
самой природе гравитации.
С тех пор как почти столетие назад возникла идея ускорять
элементарные частицы в электрических и магнитных полях, она была
многократно воплощена в нескольких поколениях всевозможных
циклотронов, бетатронов, синхрофазотронов и коллайдеров. Трудно
даже перечислить все научные задачи, решенные с их помощью, и
открытия, в которых они принимали полноправное участие. Их
использовали для расщепления и синтеза атомов, превращения
элементов, создания антивещества и частиц, ранее не наблюдавшихся
в природе. Но все эти замечательные результаты сильно блекнут перед
перспективой проводить лабораторные исследования прообразов
наиболее таинственных объектов Вселенной – застывших звезд –
микроколлапсаров.
Астрономы, рассказывая о черных дырах, обычно пользуются
превосходными степенями сравнения, представляя их
сверхмассивными монстрами, способными поглощать планеты и даже
звезды. Но коллапсары, которые, возможно, будут созданы в
ускорителях высокой энергии, приходятся лишь дальними
родственниками тем астрофизическим гигантам. Это
микроскопические объекты размером с элементарную частицу. Они не
смогут разрывать звезды, не станут господствовать в галактиках или
угрожать нашей планете. Но их свойства могут быть воистину
поразительны, и хотя теория предсказывает, что они должны
практически мгновенно исчезать, именно исследование таких
микроколлапсаров может дать ключ к пониманию смысла иных
измерений, по-новому представляя связь пространства и времени.
Современная концепция черных дыр родилась из общей теории
относительности Эйнштейна. Согласно теории релятивистской
гравитации, если вещество сжать до определенной критической
степени, его тяготение может настолько усилиться, что очертит
область пространства, из которой ничто не сможет вырваться. Объекты
могут попадать внутрь нее, но ни один не может выйти наружу.
Следовательно, чем меньше коллапсар, тем сильнее должно быть
сжатие.
Плотность, до которой должно быть сжато вещество, обратно
пропорционально квадрату массы. Объекты менее массивные, чем
Солнце, сопротивляются коллапсу, поскольку их удерживает от сжатия
квантовая сила отталкивания между субатомными частицами.
Наблюдения показывают, что самые легкие кандидаты в застывшие
звезды должны иметь массу около шести солнечных.
Но теория предсказывает, что коллапс звезд является не
единственным способом рождения черных дыр, и существуют особые
механизмы формирования первичных коллапсаров в ранней
Вселенной. По мере расширения пространства средняя плотность
вещества уменьшается, следовательно, в прошлом она была намного
выше и достигала ядерного уровня в первые микросекунды после
Большого взрыва. Известные законы физики применимы лишь до
определенного предела плотности вещества, при которой сила
гравитации становится так велика, что любые, даже незначительные ее
колебания способны перерасти в коллапс пространства-времени.
Однако в таких условиях могут возникать только
сверхмикроскопические коллапсары много меньше элементарных
частиц, но с гигантской для таких размеров массой в тысячные доли
миллиграмма. Постепенно, по мере уменьшения плотности
космической материи, могли формироваться все более массивные
первичные черные дыры, начиная от размеров нуклонов и заканчивая
параметрами обычных физических объектов. Дыры, родившиеся в
эпоху, когда космическая плотность соответствовала ядерной,
обладали бы массой, близкой к солнечной.
Вообще говоря, сама по себе высокая плотность ранней Вселенной
еще гарантировала появление микроколлапсаров. Чтобы в некоторой
области пространства расширение остановилось, и начался бы
коллапс, нужно, чтобы плотность черной дыры оказалась выше
средней, так что необходимы еще и флуктуации. Для формирования
первичных черных дыр эти колебания должны быть сильными в малых
масштабах, что также возможно. Но даже при отсутствии флуктуаций
дыры могли формироваться спонтанно в разные моменты
космологических фазовых переходов: например, когда во Вселенной
закончился ранний период ускоренного расширения или в эпоху
ядерной плотности, когда такие частицы, как протоны,
конденсировались из составляющих их кварков. Астрономы считают,
что локальное изменение плотности первичного вещества
инициировало процессы образования звезд, галактик и их скоплений в
космологическом масштабе.
Построение разнообразных моделей микроколлапсаров привело
физиков-теоретиков к неожиданным квантовым эффектам излучения
тепловых электромагнитных волн и частиц. Однако обнаружить это
будет не просто. Ведь, к примеру, у застывшей заезды солнечной
массы температура излучения будет составлять всего миллионные
доли Кельвина, что очень мало для нынешнего уровня
регистрирующей аппаратуры. Но у маломассивных коллапсаров
составляющих около миллиарда тонн температура уже будет
превышать биллион градусов, что вполне достаточно для испускания
как безмассовых частиц, типа фотонов, так и массивных, включая
электроны и позитроны.
 Процесс излучения энергии и массы коллапсара, по расчетам,
должен идти с постоянным увеличением. Так что черная дыра весьма
нестабильна: излучая, она сжимается, в результате чего нагревается и
начинает излучать все более энергичные частицы, и при этом
уменьшается все быстрее и быстрее. Когда коллапсар достигает
граничной массы около тысячи тонн, он в течение секунды взрывается
как миллион мегатонных ядерных бомб. Время полного испарения
черной дыры пропорционально кубу его начальной массы, и у
коллапсара солнечной массы время жизни превышает все мыслимые
пределы, составляя число с шестьюдесятью нулями лет. Дыра же с
массой в миллиарды тонн должна существовать в пределах возраста
современной Вселенной. Следовательно, первичные коллапсары такой
массы именно сейчас должны были бы взрываться, заканчивая свой
жизненный цикл, а все дыры с меньшей массой – испариться в более
ранние космологические эпохи.
Создание модели эволюции микроколлапсаров позволило
объединить сразу три разные области физики: общую теорию
относительности, квантовую механику и термодинамику. Несомненно,
что это также был важный шаг к созданию квантовой теории
гравитации. Даже при всей своей сугубой умозрительности развитие
концепции первичных микроколлапсаров привело к значительным
открытиям в физике, в частности, позволило сформулировать
информационный парадокс гравитационного коллапса. Его смысл
заключается в том, что, согласно теории относительности, информация
о попавшем в провал коллапсара должна быть утеряна навсегда.
Однако, если дыра испаряется, то что происходит с информацией,
содержавшейся внутри?
Согласно модели эволюции коллапсаров, при их испарении
уничтожается абсолютно вся внутренняя информация, что
противоречит принципам квантовой механики. Ведь исчезновение
информации не согласуется с законом сохранения энергии и делает
подобный сценарий неправдоподобным. Однако противоположное
предположение о том, что от черных дыр что-то остается, также
неприемлемо. В этом случае должно быть бесконечное разнообразие
типов таких остатков, чтобы они смогли закодировать всю
информацию о содержимом черной дыры. Но законы физики гласят,
что частота рождения частиц пропорциональна количеству их типов.
Значит, остатки черной дыры должны были бы рождаться в
бесконечном количестве даже при включении обычной микроволновой
печки. В таком случае в природе все стало бы неустойчивым.
Для изучения природы гипотетических микроколлапсаров, прежде
всего, требуются экспериментальные данные. Одна из возможностей
состоит в том, что астрономы могли бы обнаружить первичные черные
дыры миллиарднотонной массы по их взрывам, которые должны
сопровождаться вспышками гамма-излучения. Однако часть
астрофизиков считает, что наблюдения фонового гамма-излучения
существенно ограничивают возможное количество таких дыр, и их
взрывы вблизи нас должны быть столь редкими, что их практически
невозможно обнаружить. Некоторые астрономы придерживаются
противоположного мнения, доказывая, что часто наблюдаемые
короткие всплески гамма-лучей могут иметь самое непосредственное
отношение к первичным черным дырам.
В научном мире уже довольно давно обсуждается захватывающая
возможность создания микроколлапсаров при помощи ускорителей
частиц. Разумеется, для этого требуются сверхмощные агрегаты,
способные разгонять элементарные частицы, такие как протоны, до
скоростей, предельно близких к скорости света. При этом частицы
приобретают огромную кинетическую энергию. По знаменитой
формуле Эйнштейна Е = mc2 эта энергия эквивалентна массе, в
десятки тысяч раз превышающей массу покоя. Когда две такие
частицы сталкиваются, их энергия концентрируется в
микроскопической области пространства, что вполне может привести
к появлению микроколлапсара. Пока еще существующие ускорители
не достигают энергетического предела для самого легкого коллапсара.
Этот нижний предел есть следствие квантовомеханического принципа
неопределенности. Поскольку частицы ведут себя еще и как волны,
они рассредоточены в некотором пространстве, которое уменьшается с
ростом энергии. Это наименьшая область, в которую можно упаковать
энергию частицы.
За прошедшее время физики поняли, что, вполне возможно,
существует обходной вариант для сверхвысоких энергий генерации
коллапсаров. Теория струн, одна из основных соперниц квантовой
теории гравитации, предсказывает, что пространство имеет более трех
измерений. Гравитация, в отличие от прочих сил, должна
распространяться по всем этим измерениям и поэтому необычайно
усиливаться на коротких расстояниях. В трехмерном пространстве
сила гравитации учетверяется при уменьшении расстояния между
объектами вдвое. Но в девятимерном пространстве гравитация стала
бы в 256 раз сильнее. Данный эффект мог бы быть существенным,
если бы дополнительные измерения пространства были достаточно
большими. Но возможна и более сложная конфигурация
дополнительных измерений в свернутом состоянии, которая дает тот
же эффект усиления гравитации и наиболее вероятна, если теория
струн верна. Дополнительный рост гравитации означает, что истинный
масштаб энергии, при которой законы квантовой механики и
гравитации смыкаются (и может родиться черная дыра), окажется
намного меньше, чем предполагалось. Несмотря на то, что пока нет
экспериментальных подтверждений такой возможности, подобная идея
проливает свет на многие теоретические загадки. И если
предположение верно, то строящиеся гигантские адронные
коллайдеры вплотную приближаются к плотности энергии,
необходимой для рождения черных дыр.
Теоретические исследования образования черных дыр при
высокоэнергичных столкновениях в рамках гипотезы существования
больших дополнительных измерений показывают, что можно увидеть
в коллайдерах при столкновении микрочастиц. Так, при вероятном
сценарии, соответствующем самому низкому вероятному значению
критической плотности энергии, черные дыры могли бы рождаться
каждую секунду. Ускоритель, производящий частицы с такой частотой,
физики называют фабрикой микроколлапсаров. Процесс релаксации
микроскопической черной дыры должен сопровождаться излучением
во всех направлениях множества частиц с очень высокими энергиями.
Продукты ее распада включают все существующие в природе типы
частиц.
Перспектива создания черных дыр на Земле может показаться
безумной. Откуда мы знаем, что они благополучно распадутся, а не
продолжат свой рост и в конце концов не проглотят нашу планету? На
первый взгляд, весьма обоснованная тревога, особенно если учесть,
что некоторые детали исходной теории микроколлапсаров могут быть
неверны: скажем, утверждение, что информация разрушается в черных
дырах. Однако общие принципы квантовой механики указывают, что
микроскопические черные дыры не могут быть устойчивы, а значит,
они безопасны. Концентрации энергии и массы типа элементарных
частиц постоянны, только если какой-то закон сохранения запрещает
их распад. Примерами служат сохранение электрического заряда и
барионного числа. Но нет такого закона, который стабилизировал бы
маленькую черную дыру. В квантовой теории все, что не запрещено,
обязательно происходит, поэтому в соответствии со вторым законом
термодинамики маленькие черные дыры быстро распадутся.
Да и опыт подсказывает, что фабрика черных дыр не представляет
опасности. Ведь столкновения с высокой энергией уже имели место,
например, в ранней Вселенной. Изредка они происходят и теперь,
когда быстрые частицы космических лучей влетают в нашу атмосферу:
природа сама создает черные дыры. Уже первые оценки показывают,
что космические лучи высокой энергии могут рождать в атмосфере
порядка сотни коллапсаров в год. Таким образом, новые обсерватории
космических лучей, оснащенные высокочувствительными
детекторами, смогут наблюдать по нескольку коллапсаров в год.
Однако такие исследования не отменяют необходимости в
экспериментах на ускорителях, где при контролируемых условиях
может формироваться множество дыр.
Создание черных дыр в ускорителях позволило бы проникнуть в
глубины материи. В прошлом столетии физики упорно продвигались к
границам микромира: от мельчайших пылинок – к атомам, затем к
протонам, нейтронам и, наконец, к кваркам. Если они смогут создавать
черные дыры, то достигнут масштаба Планка, который, как полагают,
является пределом расстояния, меньше которого сами понятия
пространства и длины, по-видимому, перестают существовать. Любая
попытка исследовать существование более коротких расстояний,
осуществляя столкновения при более высоких энергиях, неизбежно
закончилась бы рождением черной дыры. Столкновения при больших
энергиях, вместо того чтобы дробить вещество на мелкие кусочки,
приведут к рождению черных дыр все большего размера. Наличие
черных дыр доказало бы существование скрытых измерений
пространства, а наблюдая их свойства, физики могли бы исследовать
физику многомерных пространств. Например, если создавать на
ускорителе дыры все большей массы, они станут проникать все глубже
в дополнительные измерения и сравниваться по размеру с одним или
несколькими из них, демонстрируя при этом характерные изменения
зависимости своей температуры от массы.
Критики теории гравитации Эйнштейна чаще всего ссылаются на
кажущуюся абсурдность выводов о наличии сингулярности у черных
дыр с бесконечно сильными полями тяготения и стремящейся к
бесконечности плотностью. Вот, например, как звучит критика со
стороны академика А. А. Логунова, несколько десятилетий
разрабатывавшего теорию релятивистской гравитации – Эйнштейн
свел гравитацию к чистой геометрии, что лишило возможности
использовать закон сохранения энергии. Рассматривая гравитацию как
физическое поле, подобное электромагнитному, можно исправить это
упущение. В частности, черные дыры в теории Логунова заменены
стабильными звездами с экстремальным красным смещением и
радиусом чуть больше радиуса Шварцшильда. По внешнему виду их
трудно отличить от кандидатов в черные дыры из теории Эйнштейна.
Ведущий немецкий физик-релятивист Паулу Фрейре из
Радиоастрономического института общества Макса Планка обычно
отвечает на подобные обвинения весьма просто: во-первых, ОТО для
сингулярного состояния еще просто не построена, а во-вторых, мы
ничего толком не знаем о реальных черных дырах. Более того,
добавляет он, гравитационных коллапсаров воочию никто и не видел.
Таким образом, ученые проверяют ОТО вовсе не потому, что
сомневаются в ее выводах, а потому, что хотят нащупать пути ее
дальнейшего развития и расширения точно так же, как в свое время
Эйнштейн обобщил мировое тяготение Ньютона. Всего же
альтернативных теорий гравитации насчитывается не один десяток,
однако накапливаемые массивы экспериментальных данных
накладывает все более жесткие ограничения на полет фантазии
творцов теорий мироздания.
Международный творческий коллектив Фрейре уже долгие годы
проверяет ОТО и до сих пор не обнаружил ошибок в теории
Эйнштейна. Последнее исследование германских физиков было
связано с наблюдением экзотической звездной пары на расстоянии
более 7 тысяч световых лет от Солнечной системы. Ученые
исследовали так называемый белый карлик, оставшийся от
колоссального голубого гиганта, и волчок пульсара, стремительно
вращающийся со скоростью 25 оборотов в секунду.
 Диаметр пульсара составляет всего пару десятков километров, но по
весу он в два раза превышает наше светило. Такая диспропорция
массы и размеров создает сильнейшее поле тяготения, в триста
миллиардов раз превышающее земную гравитацию. Все это создает
хорошие условия для проверки главного следствия ОТО – ускоренно
движущиеся массы должны излучать гравитационные волны.
В теории такая пара будет настолько интенсивно излучать
гравитационные волны, что, теряя энергию, звезды устремятся друг к
другу, вращаясь все быстрее и быстрее. Согласно ОТО, время полного
взаимного обращения звезд должно сокращаться приблизительно на
восемь миллионных секунды в год. Группа Фрейре с помощью
нескольких телескопов доказала, что прогнозы теории Эйнштейна и в
этот раз выполняются самым точным образом.
 Глава 13. Супергравитация
…Общая теория относительности в
течение долгого времени оставалась
самым величественным и сложным
построением теоретической физики.
Казалось, человеческая мысль достигла
предельных высот, с которых можно
обозревать мир от первых мгновений его
жизни и до невообразимо далеких времен,
когда он превратится в рой
разлетающихся элементарных частиц.
Расширяющееся во все стороны,
«распухающее» пространство с провалами
черных дыр… космические миры,
спрятавшиеся внутри микрочастиц…
области, в которых замирает время и
секунда превращается в миллиарды
миллиардов лет… толстые книги,
заполненные вязью сложнейших
математических формул… Казалось, куда
уж дальше! И тем не менее в последние
годы физики построили еще более
грандиозное здание супергравитационной
теории («сверхобщей теории
относительности»), внутри которого
старая теория Эйнштейна занимает лишь
один из множества залов.

В. С. Барашенков. За пределами
теории Эйнштейна

Физики и математики очень много сделали для превращения

классической теории относительности в квантовую. Например, сейчас
у физиков популярна теория струн, согласно которой помимо трех
хорошо известных пространственных измерений есть еще шесть или
семь, которые до сих пор никому не удавалось заметить. Эти
измерения очень компактно скручены наподобие пружин и «спрятаны»
в глубине обычного пространства. Выявить их можно только при
столкновении очень энергичных частиц. Такие эксперименты
планируется провести на новых сверхмощных ускорителях
элементарных частиц.
Физики создали немало теорий квантовой гравитации, и новые
появляются чуть ли не каждый год, причиной же служит желание
разгадать тайны темной материи и энергии. Один из свежих примеров
– работа Стюарта Маронгве, который в 90-е годы прошлого века был
лицензиатом кубинского университета им. Хосе Варона, а на момент
публикации своей основополагающей статьи Nexus: A Quantum Theory
of Space-Time, Gravity and the Quantum Vacuum – научным
сотрудником ботсванского Колледжа МакКоннела. Поскольку теория
Nexus вызвала пристальный интерес многих физиков, остановимся на
ней подробнее.
Современные теории квантовой гравитации можно разделить на две
большие группы, пишет Маронгве. Одна группа – это теория петлевой
квантовой гравитации, где все пространство-время состоит из
элементарных петель, как-то связанных друг с другом. Другая группа
базируется на теории струн. Сам Маронгве выбрал первый подход и
предложил провести квантование смещений, возникающих при
деформации самого пространства-времени. Для этого он использовал
прием из физики твердого тела. Там, чтобы проквантовать
энергетические уровни свободных электронов, берут кристалл
конечного размера и получают конечное число уровней энергии, на
которых может пребывать электрон. В бесконечном же кристалле
никаких дискретных электронных уровней получить не удается.
Применительно ко Вселенной Маронгве ограничил пространство
сферой Хаббла. Такой сферой называют границу, вне которой объекты,
в силу расширения пространства, удаляются от нас со скоростью,
большей скорости света – то есть мы их никогда не увидим. Сфера
Хаббла получается своеобразным космологическим горизонтом
событий, а ее радиус равен почти 14 миллиардам световых лет – это
вся видимая нами Вселенная.
 Проведя ряд элегантных математических процедур, Маронгве
получил вывод о том, что Вселенная разбивается на ячейки подобно
кристаллической решетке, в которых расположены составленные из
смещений пространства-времени частицы со спином 2. Каждая такая
частица составлена, само собой, из четырех компонентов – смещений
по трем координатным осям пространства и по оси времени. Эти
частицы Маронгве назвал гравитонами, решив, таким образом,
избавиться сразу от упомянутых двух скелетов в шкафу ОТО и стал
исследовать их свойства.
Оказалось, что, подобно электронам в твердом теле, гравитоны
занимают дискретные уровни энергии, каковых насчитывается 1060
штук, разделенные промежутками величиной 2,5 × 10-52 Дж. Исходя из
соотношения неопределенности он подсчитал, что гравитон самого
верхнего уровня имеет энергию 1,4 ГДж, элементарный радиус 2,3 ×
10-35 м, временной интервал (что бы это ни значило для описания
свойств частицы) 7,6 × 10-44 с и массу 1,5 × 10-8 кг. С появлением таких
гравитонов уравнение Эйнштейна стало описывать процесс их
испускания-поглощения; эта интерпретация и обеспечила
долгожданную связь ОТО и квантовой механики. Каждый элемент
четырехмерного пространства-времени способен испускать гравитон
наименьшей энергии, переходя в более низкое энергетическое
состояние. При этом элементарная ячейка расширяется, а кривизна
пространства-времени в ней снижается.
Это вполне естественный процесс, поскольку, согласно
термодинамике, любой объект стремится занять состояние с
минимумом энергии. Почему Вселенная оказалось в столь
высокоэнергетическом состоянии, что уже 14 миллиардов лет не может
достигнуть минимума, Маронгве не обсуждал. Зато пришел к выводу,
что расширение Вселенной связано именно с эффектом распрямления
когда-то скрученного пространства, и тогда темной энергией
оказывается все возрастающий поток низкоэнергетических
гравитонов. Обратный процесс, поглощение гравитона, ведет к сжатию
пространства и увеличению его кривизны. Можно предположить,
указывал Маронгве, что каждая частица материи связана с гравитоном,
находящимся на характерном именно для этой частицы
энергетическом уровне, и тогда гравитационная масса частицы
создается «прилипшим» к ней гравитоном.
 Сосредоточение гравитонов в какой-то ячейке пространства и есть
то, что называют темной материей. Более того, если вызванная
сосредоточением гравитонов кривизна пространства-времени
распределена по ячейке равномерно, то имеющиеся в ней объекты
станут вращаться. Так, если размер ячейки решетки 0,1 млн св. лет, то
скорость составит 2,2 км/с, а если 10 млн св. лет, то 220 км/с. В
частности, именно такую скорость стремятся обрести звезды
Млечного Пути; с учетом того, что 100 км/с – как раз и есть порядок
галактических скорости, это предсказание недалеко от истины. А
самые старые звезды Галактики должны вращаться со скоростью 500–
600 км/с и располагаться на ее краю, поскольку с течением времени
радиус орбит галактических объектов, в теории Маронгве, должен
расти. И действительно, летом 2015 года исследователи из
университета Нью-Мексико обнаружили, что 30 % звезд Галактики
сместились в радиальном направлении от тех мест, где зародились. Это
событие Маронгве радостно отметил в своем Твиттере, предпочтя не
заметить, что звезды мигрируют как прочь от центра Млечного Пути,
так и к нему, а второе направление движения из его теории никак не
следует. Подсчитал Маронгве и полную массу вещества в видимой
Вселенной: 1,8 × 1053 кг. Это уже вполне проверяемый параметр.
Квантовые свойства гравитонов сказались и на черной дыре. В ОТО
от взгляда стороннего наблюдателя исчезает все, что оказалось внутри
сферы Шварцшильда. У Маронгве же никакая частица не может
попасть внутрь сферы, в половину меньше шварцшильдовской. Более
того, частицы внутри сферы Швацшильда будут видны стороннему
наблюдателю. Эти особенности убирают один из серьезных
недостатков признанной модели черной дыры: потеря информации при
падении в нее вещества. Возможно, когда хоть у одного кандидата в
черные дыры будет найден горизонт событий, это предсказание
удастся проверить.
Удалось Маронгве вынести из шкафа ОТО и третий скелет.
Продолжая аналогию с твердым телом, он предположил, что
гравитоны при своем движении рассеиваются на узлах решетки
подобно фононам. Поэтому чем больше энергия гравитационной
волны, тем меньше ее скорость. В этом причина ненаблюдаемости
гравитационных волн. Впрочем, в шкафу теории Nexus имеется и свой
скелет: ее гравитоны чрезвычайно похожи на частицы той самой
всепроникающей жидкости с ненулевой вязкостью, иными словами,
эфира, с которым и Эйнштейн, и создатели квантовой механики
боролись всю жизнь.
На основе своих гравитонов Маронгве получил и чуть ли не единую
теорию поля. Сделал он это так. Гравитон – частица, состоящая из
смещений по четырем осям пространства-времени. Каждое из этих
смещений дает спин 1/2. В зависимости от взаимной ориентации этих
спинов, которые при противоположенных направлениях обнуляют друг
друга, получается три группы частиц. Первая – пара частиц со спином
2 (направленным вверх или вниз). Это гравитон Маронгве. Вторая –
четыре пары частиц со спином 1. Такие частицы прекрасно известны
физикам – это бозоны, переносчики взаимодействий, а именно фотон,
глюон, Z- и W-бозоны. Третья – четыре частицы со спином 0. Одна их
них известна – это бозон Хиггса. Три остальные – либо модификации
бозона Хиггса, еще не найденные, либо частицы, не отмеченные в
стандартной модели. Таким образом, возникает возможность вывести
все физические взаимодействия из одного источника – деформации
пространства-времени.
Опыт убеждает нас в том, что многие элементарные частицы похожи
на маленькие безостановочно вращающиеся волчки. Можно думать,
что это связано с какими-то круговыми, вращательными движениями в
недрах частиц, впрочем, привычные для нас наглядные образы могут
лишь очень отдаленно передавать картину микромира. Но как бы там
ни было, квантовые законы, которым подчиняются микропроцессы,
разрешают передачу лишь дискретных порций энергии, поэтому
вращательное движение внутри частиц тоже происходит не с любыми,
а только лишь с некоторыми дискретными угловыми моментами. Их
называют спинами частиц, и они могут принимать целые и полуцелые
значения. Частицы с целыми спинами называются бозонами, а с
полуцелыми – фермионами, по именам индийского теоретика С. Бозе и
итальянского физика Э. Ферми, которые первыми стали изучать
специфические особенности этих двух видов частиц.
Пространство суперструн

Свойства бозонов и фермионов настолько различны, что физики

долгое время были уверены в том, что это – принципиально различные
частички материи. Первые подозрения в скрытом родстве бозонов и
фермионов возникли у теоретиков – уж очень сходным был
математический аппарат, описывающий эти два типа частиц! Да и
вообще, если за единицу измерения взять спин, равный половине, то у
бозонов будут четные целые спины, у фермионов – нечетные целые.
Принципиальной разницы нет. Но почему же тогда природа разделила
их непроницаемой стеной? Ведь на фоне разнообразных
взаимопревращений частиц, столь характерных для микромира,
фермионы всегда остаются фермионами, а бозоны – бозонами! В чем
тут дело?
К идее бозон-фермионного родства теоретики пришли, анализируя
уравнения, которым подчиняются эти частицы. Они придумали, как
записать эти уравнения в виде, симметричном для целых и полуцелых
спинов. Новая симметрия получила название суперсимметрии. Она
утверждает, что при перестановке бозонных и фермионных частиц
физические законы должны оставаться неизменными. Это как бы
зеркальное отражение природы, при котором фермионы превращаются
в бозоны, а бозоны – в фермионы. Отсюда сразу же следует, что у
каждого бозона должен быть партнер – фермион, и наоборот.
К идее бозон-фермионного родства замечательный харьковский
теоретик, действительный член Украинской академии наук, Дмитрий
Васильевич Волков (1925–1996) пришел после долгого анализа
уравнений, описывающих поведение этих частиц. Он придумал, как
записать эти уравнения в виде, симметричном для целых и полуцелых
спинов.
Некоторые суперсимметричные партнеры могут быть в миллиарды
и даже в миллиарды миллиардов раз тяжелее протона. Ни космические
лучи, ни один из действующих ускорителей не обладает достаточной
энергией, чтобы породить такие тяжелые крупинки материи. Физики-
теоретики предсказывают, что подобные высокоэнергетические
условия существовали в момент Большого взрыва, породившего нашу
Вселенную. Впоследствии, по мере спада «вселенского жара»,
частицы различных сортов стали взаимодействовать по-разному,
каждая из них оделась в свою собственную специфическую по составу
и массе «шубу» из испускаемых и быстро поглощаемых внутренних
частиц. Вот тогда массы частиц-партнеров и стали различными. Это
напоминает подготовку к столу сублимированных ягод: освобожденная
от герметичной упаковки горстка одинаковых по виду сморщенных
комочков быстро набирает влагу на мокром полотенце и превращается
в горку разноцветных, различных по величине ягод.
В глазах физиков идея суперсимметрии академика Волкова выглядит
как своеобразная волшебная палочка, превращающая заколдованное
природой королевство кривых зеркал в царство всеобщего равенства и
симметрии. Однако несмотря на свой чрезвычайно привлекательный и
многообещающий вид, это пока только гипотеза. Тем не менее это не
мешает теоретикам широко использовать идею суперсимметрии
Волкова в самых различных умозрительных построениях, и в первую
очередь при создании квантовой теории гравитации.
 Очень плодотворной гипотеза суперсимметрии оказалась в
приложении к гравитону – гипотетическому кванту поля тяготения,
ведь если суперсимметричные выводы верны, то у него тоже есть
партнер – гравитино. Это квант калибровочного поля, различающего
фермионные и бозонные частицы.
Здесь мы встречаемся с очень важным и непростым понятием
«калибровочного поля», которое известный популяризатор, профессор
Барашенков пояснял следующим образом:

Представим себе, что магазин получил много карт одной и той

же местности. Карты разной величины – и большие и маленькие,
но все они изображают одну и ту же местность (имеют
одинаковый рисунок) и с точки зрения геометрии совершенно
одинаковы. Однако их оценка сразу изменится, когда в магазин
войдет покупатель, – каждая картина сразу приобретает
дополнительный признак: удобная или неудобная. Симметрия
системы мгновенно разрушается. В мире элементарных частиц
роль привередливого покупателя играет поле. Оно по-разному
взаимодействует с симметричными состояниями частиц и как бы
окрашивает их в разные цвета. Физики в этом случае говорят, что
электромагнитное поле калибрует эти частицы. Оно позволяет
также установить, какая из двух симметричных частиц –
отрицательно заряженный электрон, а какая – положительный
позитрон. При этом в разных областях пространства и времени
калибровка может быть своя собственная: нельзя же требовать,
чтобы во всей Вселенной и во все времена использовали одни и
те же единицы измерений, ведь и сегодня в некоторых странах
предпочитают дюймы и футы сантиметрам и метрам!
Фигурально выражаясь, поле – это когда сразу много
«покупателей», в каждой точке пространства и времени свой
покупатель со своим собственным вкусом.

Итак, по современным оценкам, гравитино рождается на очень

малых расстояниях, меньших тысячной диаметра протона. Под его
влиянием поле тяготения приобретает там совершенно новые черты –
становится супергравитацией. Теория Эйнштейна для нее уже
непригодна. Здесь нужна новая теория, объединяющая квантовую
механику идею суперсимметрии и общую теорию относительности.
Она и была создана усилиями физиков многих стран.
Нужно заметить, что хотя силовое воздействие всемирного
тяготения буквально пронизывает всю без исключения нашу среду
обитания, его кванты в виде частиц-гравитонов еще не наблюдал ни
один исследователь. Убежденность в их существовании исходит в
основном от физиков-теоретиков, которые, основываясь на квантовой
механике, утверждают, что все без исключения силовые поля должны
состоять из элементарных энергетических порций – квантов.
Проблемы наблюдения отдельных гравитонов обусловлены
чрезвычайно слабым взаимодействием с веществом, лежащим за
границей чувствительности современных детекторов, ведь оно более
чем на сорок (!) порядков слабее электромагнитных сил. Даже по
сравнению с самой неуловимой частицей нейтрино, для поисков
которой используются толща мирового океана и сверхглубокие шахты,
взаимодействие гравитона выглядит в биллионы миллиардов раз
слабее. Каким же образом сила всемирного притяжения управляла
рождением Вселенной, определяет современный облик нашего мира и
когда-нибудь, через десятки миллиардов лет, поставит последнюю
точку в истории нашей реальности?
Так на повестку дня встала экспериментальная проверка
супергравитации, что тут же было встречено с большим скептицизмом
многими физиками, ведь до сих пор экспериментальный голод
испытывает и сама теория тяготения Эйнштейна. За столетие
существования удалось найти всего лишь несколько качественно
различных явлений, в которых можно проверить ее выводы. Уж очень
трудно экспериментировать с гравитационными взаимодействиями! В
исследовании их свойств пока можно рассчитывать в основном лишь
на теорию. Для этого физикам приходится изучать и сравнивать
различные варианты, отбирая те, которые используют меньшее число
предположений и в то же время более последовательны и
самосогласованны. Это похоже на разгадывание кроссворда: хотя для
каждой колонки или строки пустых клеток можно найти несколько
подходящих слов, их взаиморасположения устраняют произвол, и в
целом получается стройная симметричная фигура.
Еще одна сложность состоит в том, что супергравитационные схемы
содержат чрезвычайно сложный математический аппарат. Вспомним,
как Эйнштейн как-то шутливо заметил, что с тех пор, как на его
теорию относительности навалились математики, он сам перестал ее
понимать. Но по сравнению с теорией супергравитации даже общая
теория относительности предстает легким чтением! Ведь в ее анализе
физики-теоретики используют такие экзотические вещи, как
«грассмановы числа», произведение которых зависит от порядка
сомножителей (вот уж действительно дважды два не всегда четыре)! В
ней находит применение весь аппарат современной дифференциальной
геометрии и самые абстрактные разделы теории симметрий
(математики называют ее теорией групп).
Еще одна сложность, уже чисто математического плана, связана с
тем, что при квантовании гравитационного поля во множестве
возникают так называемые «бесконечные решения», которые не имеют
физического смысла. Это вызывало в научном мире большие
подозрения к различным вариантам квантовой гравитации, и в течение
многих лет положение выглядело совершенно безнадежным.
Вот тут то на помощь и пришла суперсимметрия академика Волкова.
Оказалось, что бесконечности, связанные с гравитино, в точности
такие же, как для гравитона, но только с обратным знаком. Они
компенсируют друг друга, и супергравитационная теория становится
свободной от бесконечностей. Это был выдающийся успех, и
появилась реальная надежда создать непротиворечивую теорию
элементарных частиц. Для этого к двум гравитационным компонентам
нужно добавить другие поля-компоненты, с тем, чтобы получилась
единая многокомпонентная теория, объединяющая кванты всех
четырех известных нам полей взаимодействий: гравитационного,
электромагнитного, сильного ядерного и слабого.
Однако более тщательные исследования показали, что часть
бесконечностей все же осталась. Получается, что для преодоления
бесконечностей одной суперсимметрии недостаточно, нужны еще
какие-то идеи. И вот тут был сделан еще один важный шаг –
выдвинута гипотеза о том, что окружающий нас мир не исчерпывается
тремя известными нам измерениями – длиной, шириной и высотой, – в
нем есть еще скрытые, не видимые нами пространственные измерения.
Гравитация связана с кривизной четырехмерного пространства-
времени, а с высшими измерениями связаны другие поля.
 Этот вариант теории квантовой гравитации позволяет совершенно
по-иному взглянуть на само происхождение Вселенной и представить,
что происходило не только сразу же после Большого взрыва, но и до
него. Так что не исключено, что нам с вами еще посчастливится узнать
ответ на самую жгучую загадку мироздания – что же действительно
взорвалось без малого четырнадцать миллиардов лет назад и что же
предшествовало чудовищному космическому катаклизму Большого
взрыва.
Было вполне очевидно, что для новых супергравитационных
персонажей придется открывать какую-то совершенно необычную
«вселенскую сцену», и тут теоретики вспомнили об очень странном
результате, полученном в начале двадцатых годов прошлого века
польским физиком Теодором Калуцей, преподававшим в то время в
Кенигсбергском университете. Профессор Калуца подверг глубокому
анализу ряд положений общей теории относительности, и в первую
очередь рассмотрел вывод о том, что, являясь физической силой,
тяготение, тем не менее, имеет чисто геометрическую природу, являясь
искривленностью четырехмерного пространства-времени. Кроме
гравитации в то время был известен только один тип силового поля,
открытого в свое время Максвеллом, – электромагнитного, и Калуца
предположил, что оно также имеет геометрическую природу.
Этот парадоксальный результат очень пригодился при создании
теории единого суперполя, все компоненты которого, основываясь на
идее Калуцы, можно было бы считать гравитацией в многомерном
пространстве-времени. Правда, здесь опять возникает каверзный
вопрос: почему мы никак не ощущаем наличие дополнительных
пространственных измерений в окружающей физической реальности?
Ответ пока удается получать только писателям-фантастам,
многократно эксплуатирующим идею многомерных миров.
Любопытно, что даже художественный поверхностный анализ
подобной концепции сразу же приводит к некоторым вполне разумным
выводам. К примеру, один из современных научных фантастов
Василий Головачев создал оригинальный запоминающийся образ
нашего мира:

Большая Вселенная в каждый микромомент времени ветвится

на параллельные микромиры, каждый из которых представляет
 комбинацию микрособытий, реализующихся вследствие
вероятностной изменчивости мира… В результате Большая
Вселенная разбивается на отдельные Ветви времени, образующие
Древо Времен, так называемый Фрактал временных
континуумов, веточки которого представляют собой отдельные
Метавселенные со своим набором физических законов и со своим
направлением времени. Таким образом, получается, что линия
направления времени каждой Ветви – это линия осуществления
одной возможности из числа всех заключавшихся в предыдущем
мгновении, в предыдущем узле ветвления…

Можно придумать Вселенную и из полностью независимых

параллельных миров, каждый из которых, подобно гладкой шелковой
ленте, повторяет все изгибы соседнего.
Есть еще одно соображение, которое, казалось бы, убедительно
говорит о том, что в нашем мире нет ни четвертого, ни более высоких
пространственных измерений. Английский астрофизик Артур
Эддингтон доказал, что в этом случае вообще не было бы атомного
вещества, так как в мирах с числом измерений, большим трех,
электрические заряды взаимодействуют слишком сильно. Электроны
там не могут удержаться на орбитах, и атомы «взрываются внутрь»
или коллапсируют. Может быть, такие своеобразные миры где-то и
существуют вне нашей реальности, но в нашей Вселенной атомы
устойчивы – и потому, сделал вывод Эддингтон, никаких
дополнительных пространственных измерений в ней просто нет. И,
тем не менее, это все же не означает, что в нашем мире нет четвертого
измерения. Оно может открываться лишь глубоко в микромире, куда
мы пока еще не можем заглянуть с помощью наших приборов.
Трудность с лишними пространственными измерениями была
главной причиной подозрительного отношения физиков к идее
Калуцы. Первую серьезную попытку справиться с ней предпринял
шведский теоретик Оскар Клейн. По его мнению, четвертое
пространственное измерение, постулированное Калуцей, существует
реально и не ощущается нами лишь потому, что мир в этом
направлении имеет микроскопически малый радиус, то есть
представляет собой крошечную замкнутую окружность. Если бы мы
могли двигаться в этом направлении, мы бы сразу же вернулись в
исходную точку.
Вспомним структуру электромагнитного поля, представив себе две
разноименно заряженные металлические пластины и слой
электрических силовых линий между ними. Если пластины раздвинуть
на расстояние, много большее их размеров, слой превратится в жгут
силовых линий. Он обладает определенной упругостью, его можно
назвать электрической полевой струной. Подобная же магнитная
струна образуется между двумя намагниченными шариками. С
помощью мелких железных опилок ее можно сделать видимой и
убедиться в том, что, будучи отклоненной в сторону, она упруго
восстанавливает свою форму.
Высшие размерности могут быть устроены совсем не так, как наш
мир. Откуда известно, что там непременно должны быть метрические
свойства, подобные нашим длине и углу? Почему не быть дробной
размерности или миров, в которых число координат изменяется с
течением одного или нескольких времен? В многомерном мире могут
реализоваться значительно более сложные геометрии, чем наша, а
следовательно, и совершенно другая физика. Чтобы понять это, как раз
и нужны электронные модели, выполненные на сверхмощных
компьютерах, как теоретические построения в духе своеобразной
физико-математической фантастики.
Размеры элементарных частиц в тысячи раз больше размеров
составляющих их кварков, поэтому между кварками тоже
натягиваются струны – стринги глюонного поля. Их можно заметить в
столкновениях частиц. Образование полевых струн – весьма
распространенное явление в мире элементарных частиц.
Стринги могут разрываться и слипаться, рождая дочерние и
внучатые. При этом образуются замкнутые струнные кольца и более
сложные переплетающиеся фигуры. Стринги – объекты с очень
сложной геометрией. Но самое важное состоит в том, что, подобно
тому, как это происходит со струной гитары, в них могут возбуждаться
колебания – различные полевые обертона. И так же, как звуковые
волны, эти обертона отделяются от колеблющейся струны и
распространяются в виде волн в окружающем вакууме.
Интересно, что поначалу большинство физиков встретило новую
теорию с недоверием. Избавив от бесконечностей, она принесла с
собой иные очень странные парадоксы, связанные с появлением
тахионов и духов. Тахионы – это частицы, движущиеся со скоростями,
большими скорости света. Таких частиц в опыте нет. А если бы они
были и, как предсказывала новая теория, могли разлетаться на
большие расстояния, это порождало бы массу поразительных явлений,
которые никогда не наблюдаются. Еще хуже духи – так физики
называют явления, происходящие с отрицательной вероятностью.
Когда говорят, что вероятность обнаружить частицу – минус 30
процентов, что это означает?.. Может, что-то и означает, но физики
стараются избегать теорий с такими величинами.
Физика во многом сложилась как экспериментальная наука, и лишь
прошлый век дал импульс развитию ее теоретической части. С
течением времени физические эксперименты становятся все более
сложными и дорогостоящими, поэтому ученым приходится
зондировать природу с помощью формул. Для этого выдвигаются
гипотезы, которые обобщают уже известные физические законы, а
следствия их анализируются чисто теоретически с помощью сложных
математических построений.
Внешне это выглядит чем-то вроде «физико-математической
фантастики». Казалось бы, не имеющие никакой связи с реальным
миром, математические грезы физиков-теоретиков напоминают
произведения Айзека Азимова и Артура Кларка. Однако далеко не все
«сумасшедшие» идеи теоретиков обязательно реализуются в природе.
Но понять, почему она предпочла пойти другим путем, тоже очень
важно. Это может дать ключ к открытию новых фундаментальных
законов.
Хотя мы часто говорим о смелости научной мысли и беспредельном
полете фантазии, наши идеи, даже самые фантастические, по существу
не слишком уж далеко выходят за пределы привычного нам мира. Это
проявляется и в теоретической физике, несмотря на всю необычность
ее современных представлений. Например, многомерные миры в
каких-то отношениях мыслятся как нечто весьма похожее на нашу
четырехмерную Вселенную, только с большим числом координат. В
своей недавней статье американский физик Стивен Вайнберг
иронически заметил, что такие представления сродни уверенности в
том, что при любом контакте с космическим разумом мы встретим
если не зеленых человечков, то что-нибудь похожее на жука,
осьминога или какое-либо другое земное существо.
Научная революция и появление новой физики в начале прошлого
века были связаны со многими принципиальными недостатками
классической науки, а также с доказательством, что материя состоит из
атомов. Возникшая на этой основе квантовая физика требует, чтобы
некоторые величины, такие как энергия атома, могли принимать только
определенные дискретные значения. Квантовая механика в точности
описывает свойства и поведение атомов, элементарных частиц и
связывающих их сил, лежа в основе нашего понимания физической
реальности.
Если же попробовать распространить принципы квантового мира на
окружающее пространство, то получится, что и оно состоит из
определенных квантовых единиц площади и объема. Возможные
значения объема и площади измеряются в единицах, производных от
длины Планка, которая связана с силой гравитации, величиной квантов
и скоростью света. Длина Планка невообразимо мала и определяет
масштаб, при котором геометрию пространства уже нельзя считать
непрерывной.
Любопытно, что движение частиц и полей в пространстве на таком
глубочайшем уровне материи будет представлять собой скачки по
силовым петелькам. Это чем-то похоже на смесь прыжков кенгуру на
батуте и движения шахматной фигуры коня.
В теории квантовой гравитации такие процессы изображаются
ступенчатыми сдвигами не некоторой условной поверхности, при
которых шаг за шагом изменяется сам рельеф пространства. Все это
очень напоминает картины природных катаклизмов из научно-
фантастических фильмов, когда по земной поверхности бегут
трещины, при этом она вспучивается и проваливается. Вспомним, что
в теории относительности пространство и время неотделимы и
представляют собой единое пространство-время. В теории петлевой
квантовой гравитации такое пространство-время чем-то напоминает
поверхность мыльной воды, покрытой шапкой особой спиновой пены.
Очень интересно ведет себя на уровне ячеистого пространства
время, будучи также дискретной величиной. Время не течет, как река, а
тикает, как часы. Интервал между «тиками» примерно равен особому
«времени Планка», совершенно непредставимой по своей малости
величины, описываемой дробью с несколькими десятками нулей.
Точнее говоря, время в нашей Вселенной на субмикроскопическом
уровне квантовых величин отмеряют мириады часов: там, где в
спиновой пене происходит квантовый шаг, часы делают один «тик».
Могущество самого грандиозного силового поля мироздания
основывается на неисчислимом количестве ее всепроникающих
квантов, составляющих всемирный океан гравитационной энергии, в
потоках которой плывут взаимодействующие тела. Если
воспользоваться умозрительной моделью, то гравитон будет подобен
летящему со скоростью света винтообразно закрученному вихрю
энергии, чем-то напоминающему микроскопический торнадо. По
сравнению со всеми известными элементарными частицами гравитон,
по предсказаниям теоретиков, должен быть самой «закрученной»
частицей, ведь ее спин вдвое больше, чем у фотона, и вчетверо
превышает спин электрона и нейтрино.
Идею о зернистом строении Вселенной часто используют в физике.
Так, в современной теории поля вакуум – это «пространственно-
временная пена»: пространство на сверхмикроскопическом уровне
теряет непрерывность, вспучиваясь «квантовой пеной» под действием
скрытой энергии вакуума, постоянно порождая и уничтожая пары
виртуальных частиц. Размер «пузырьков» этой пены чрезвычайно мал,
для его оценки применяют так называемый «планковский масштаб»,
названный так потому, что его рассчитывают из постоянной Планка.
Например, планковское расстояние имеет порядок 10-35 м; планковское
время 10-44 с.
Планковская масса интереснее, это масса черной дыры,
шварцшильдовский радиус которой равен длине волны такого фотона,
энергия которого равна энергии покоя этой дыры. Работать на
планковских масштабах пространства-времени нельзя ни одним
прибором, поэтому пока что выявлять зернистость строения вакуума
можно лишь косвенно. Одна из идей – выявить ее влияние на фотоны,
которые одновременно испущены какой-то далеко расположенной
звездой или квазаром и миллиарды лет путешествуют по Вселенной.
Траектория каждого фотона-близнеца оказывается уникальной,
проходящей через пену разной геометрии. В результате на Землю они
придут с некоторым разбросом времени. И эту задержку можно
попытаться измерить.
 Но где найти источник одновременно испущенных фотонов,
убедиться, что это действительно фотоны-близнецы? В коротком
гамма-всплеске у далекой звезды. Эти мощные и краткие вспышки
излучения весьма интересуют астрофизиков, и их систематический
обзор проводят орбитальные обсерватории, например, обсерватория
Ферми. Изучением фотонов-близнецов занимается несколько научных
групп, свежайшее исследование в 2012 году опубликовал Роберт
Немирофф с коллегами из Мичиганского технологического института.
Ученые рассматривали только фотоны высоких энергий, более 1
ГэВ. Из нескольких гамма-всплесков удалось выбрать один, где 11
фотонов образовали три группы, протяженностью менее одной
тысячной доли секунды каждая. Расчет показал, что такие группы
могли случайно получиться лишь с очень малой вероятностью,
поэтому и было решено, что каждая из них составлена фотонами-
близнецами. Ну, а дальше было делом техники определить, какая
зернистость пространства обеспечит такой разброс во времени
прибытия. Ответ оказался неутешительным для Маронгве и многих
других создателей квантовых теорий: масштаб энергии пенных
пузырьков в полтысячи раз превысил планковский масштаб массы. Это
очень много. Предыдущая оценка, выполненная участниками самой
обсерватории Ферми, была гуманнее: превышение планковского
масштаба всего в 102 раза.
Принципиальная важность этого открытия состоит в том, что оно
снимает кажущееся противоречие между ОТО и квантовой механикой,
поскольку вакуум Эйнштейна – это та самая абсолютная пустота,
которая никак не воздействует на квантовые частицы и никак не влияет
на скорость фотонов. Что и подтвердили эти измерения.
Если данный результат получит многократное и всестороннее
подтверждение, то он сильно повлияет на новые квантовые версии
ОТО, в которых темная материя и темная энергия предстают разными
проявлениями гравитации.
Из квантовой теории гравитации следует, что радиус сил,
переносимых гравичастицами, может составить десятки километров.
Внутри круга с таким радиусом новые силы будут давать небольшую
прибавку к классическому закону всемирного тяготения, которую,
однако, физики-экспериментаторы пока еще не смогли
идентифицировать. В то же время в космическом масштабе
дополнительные гравитационные силы практически исчезают. Это
наглядно демонстрируют детальнейшие астрономические наблюдения
движения планет и других небесных тел внутри Солнечной системы, а
их движение отлично рассчитывается на основе обычной
ньютоновской теории, без всяких дополнительных гравитационных
компонентов.
Прослеживается четкая логическая связь, ведь если бы частицы
поля тяготения были еще легче, то их радиус действия возрос бы
настолько, что они были бы неминуемо замечены земными
наблюдателями. В то же время некоторые из квантов гравитации могут
быть очень тяжелыми, превосходя в тысячи раз протоны и нейтроны.
Тогда их влияние будет проявляться лишь на ультрамалых
расстояниях, еще не доступных современному эксперименту. В этом
случае возникают интереснейшие вопросы для специалистов-физиков:
каким образом подобная квантовая гравитация может влиять на
процессы в макромире? Связана ли квантовая гравитация с
таинственной темной энергией, и какой вид могут иметь эти связи?
Здесь еще много неясностей, избавит от которых нас лишь
эксперимент, и его результаты могут оказаться весьма неожиданными.
В настоящий момент концепцию квантовой гравитации еще трудно
соотнести с выводами других, интенсивно развивающихся теорий:
инфляционной Вселенной, многомировой интерпретации,
Мультиверса и квантовой хронофизики.
В научных кругах часто можно услышать высказывание, что выбор
той или иной инновационной теории в физике является, прежде всего,
делом вкуса ученого. Здесь можно в зависимости от степени своего
оптимизма с нетерпением ожидать потока «открытий века» или
считать все это просто блестящей игрой ума теоретиков, ведь за
прошедшее столетие сколько их гипотез не получило опытного
подтверждения…
Тем не менее, несмотря на скепсис в выборе конкретного пути
исследования, сама по себе проблема новых гравитационных сил
представляет собой один из интереснейших и актуальнейших
вопросов развития современной физики.
 Глава 14. Антигравитация
Все известные нам вещества
«проницаемы» для тяготения. Можно
употреблять различные экраны для
защиты от света или теплоты, от
электрической энергии солнца или
теплоты Земли, можно защитить
предметы металлическими листами от
электрических волн Маркони, но ничто не
может защитить от тяготения Солнца или
от притяжения Земли. Достаточно сказать,
что Кейвор полагал возможным сделать
вещество, непроницаемое для
притяжения, из сложного сплава металлов
и какого-то нового элемента, кажется
гелия, присланного из Лондона в
запечатанных глиняных сосудах…

Г. Уэллс. Первые люди на Луне

В рассказе об эйнштейновской теории гравитации просто

невозможно обойти вопрос, на котором со времен Уэллса основано
бесчисленное множество научно-фантастических сюжетов. Это,
конечно же, возможность наличия в нашем мире сил антигравитации.
По собственному опыту мы знаем, что материальные тела могут
испытывать исключительно гравитационное притяжение. А может ли
существовать в природе феномен парения в поле тяготения, вызванный
отталкиванием от гравитирующих масс? К глубокому сожалению
современные газеты и журналы, не говоря уже о телевидении,
буквально забиты подобной наукообразной чепухой. Здесь можно
легко встретить весь набор заблуждений и самозабвенного
фантазирования в духе барона Мюнхгаузена, начиная с
антигравитирующих торсионных полей и заканчивая паранормальной
левитацией в «эфирных мирах». Создается впечатление, что внешне
интеллигентные журналисты, пишущие на подобные темы, в
действительности необразованны и совершенно не знакомы с азами
физической науки, не говоря уже о теории относительности
Эйнштейна. Между тем пионерские исследования физиков-теоретиков
полны настолько необычных, глубоко парадоксальных результатов, что
рядом с ними меркнет ложная сенсационность различных
«левитационных» способностей йогов и летающих тарелок.
Так, среди поразительных теоретических достижений
современности физики можно встретить и модели
антигравитационного силового воздействия. Пока еще их радиус
действия определяется (только теоретически!) недостижимыми для
опыта сверхмикроскопическими масштабами, однако физики-
экспериментаторы настойчиво ищут их проявление и на больших,
микроскопических расстояниях. Насколько обоснованы подобные
фантазии теоретиков и не будут ли они противоречить выводам общей
теории относительности? И почему в многочисленных проверках
справедливости теории тяготения Эйнштейна так и не было
обнаружено даже мельчайших следов антигравитационного
взаимодействия между частицами или полями?
Мы уже отмечали, что закон всемирного тяготения Ньютона и закон
Кулона для взаимодействия двух заряженных тел имеют почти
одинаковый вид. Различаются они лишь тем, что в закон Кулона входят
электрические заряды тел, а в закон Ньютона – их массы, ну и еще
константами: диэлектрической проницаемостью и гравитационной
постоянной. В общем случае их величина зависит от выбора системы
единиц, и их легко можно свести к единице. Тогда законы вообще не
различаются. Получается, что наряду с электрическими зарядами тела
как бы имеют своеобразные гравитационные заряды, которые в
точности равны их массам.
Это совершенно удивительный факт окружающей нас природы, и на
лекциях по физике часто приходится слышать вопрос: насколько
случайны эти замечательные совпадения и не скрыта ли здесь какая-то
новая фундаментальная физическая закономерность? Мы уже знаем,
что факт наличия масс взаимодействующих тел в законе всемирного
тяготения впервые установили Гук и Ньютон. Ньютон даже ставил
специальные опыты, чтобы выяснить, насколько это точно. Не нашли
отклонений от этого правила и другие физики, применявшие
значительно более точные приборы. С помощью закона всемирного
тяготения можно предсказать (и этим широко пользуются астрономы)
на десятки лет вперед точно, день в день, появление комет, траектории
планет и многочисленных искусственных спутников. Поэтому создавая
свою гравитационную релятивистскую теорию, Эйнштейн
предположил, что равенство гравитационного заряда и массы
выполняется абсолютно точно и для всех видов материи.
Постулируя равенство гравитационного заряда и массы, общая
теория относительности Эйнштейна с самого начала считает, что, в
отличие от электрических, гравитационные заряды у всех тел одного и
того же знака. Поэтому и действующие между ними силы всегда
направлены на сближение тел. Силы противоположного направления,
антигравитация, исключены там изначально, так устроена эта теория!
После создания теории относительности физики открыли много
новых видов материи, включая антивещество, странные и прелестные
частицы, различные типы глюонов и кварков. Однако ничего похожего
на уэллсовский кейворит – фантастический материал, экранирующий
гравитацию, – в разнообразнейших опытах встречено не было. Какие
только измерения не выполняли ниспровергатели теории тяготения!
Изучали отклонения в земном поле пучков нейтронов из атомного
реактора и медленных электронов, измеряли вес сверхпроводящих
дисков и хитроумных гороскопов. Результат был один, вернее, полное
его отсутствие – тут следует заметить, что в науке отсутствие
результата является также не менее важным результатом. Во всяком
случае все это еще более укрепило уверенность физиков в том, что
антигравитации место лишь на страницах научно-фантастических
произведений.
Однако абсолютных запретов, применимых всегда и всюду, в
природе не бывает, и сравнительно недавно физики, разрабатывавшие
варианты дальнейшего развития общей теории относительности
Эйнштейна, совершенно неожиданно обнаружили, что в природе, по-
видимому, действительно должно быть «антигравитационное» поле,
для которого постулат о равенстве гравитационного заряда и массы
принимает специфический вид.
Новые супергравитационные компоненты, дополняющие известное
нам гравитационное поле, – пока только гипотеза, но уже сейчас они
составляют один из интереснейших вопросов современной физики. А
самое интересное в том, что здесь есть возможность для
антигравитации. Оказывается, что такие силы могут быть как
притягивающими, так и отталкивающими. Это зависит от того, из чего
состоят взаимодействующие тела – из вещества или антивещества.
Вещество и антивещество притягивают друг друга подобно тому, как
это происходит в поле обычных гравитационных сил. А вот куски
вещества, как показывает расчет, должны отталкивать друг друга!
Результат удивительный. Казалось бы, необычных сил следует
ожидать между веществом и антивеществом, а получается наоборот –
антигравитация возникает в веществе. Под действием гравитационных
сил куча песка и пакет муки должны разлететься, как при взрыве.
Ничего похожего мы не наблюдаем, поэтому можно было бы
предположить, что таких дальнодействующих гравитационных сил в
природе вообще нет.
Что касается зависимости силы от расстояния, то закон Ньютона с
огромной точностью подтверждается астрономическими
наблюдениями. Количественная мера притяжения, то есть
гравитационная постоянная, измеряется в лаборатории, но с гораздо
меньшей точностью, и вот некоторые экспериментальные
исследования бросают тень сомнения уже на безупречную
зависимость силы от расстояния! Умозрительные неклассические
модели тяготения обсуждались теоретиками уже давно. В попытках
уличить тяготение в отклонении от закона Ньютона проводились
тщательные измерения зависимости силы от расстояния. Оказалось,
что в диапазоне от сантиметра до десяти метров величина
гравитационной постоянной остается неизменной с точностью до
десятой доли процента. Однако на иных меньших и больших
расстояниях сохраняется принципиальная возможность того, что
существуют отклонения от закона Ньютона.
Итак, имеется два определенных намека на существование «пятой
силы», приводящей к отталкиванию любых тел, не слишком
удаленных друг от друга. Первый намек, связанный с геофизическими
исследованиями, едва ли в ближайшее время будет дополнен новыми
данными, так как этот путь требует огромного объема работ. Второй
намек, вызванный пересмотром старых работ Этвеша, напротив,
обещает скорое развитие. Уже высказаны предложения новых опытов,
специально нацеленных на проверку барионной гипотезы. Ее авторы,
например, предложили применить лазерный гравиметр для прямого
измерения ускорения свободного падения тел, то есть повторить опыт
Галилея на современном уровне. К сожалению, немедленно это
сделать нельзя: сначала нужно повысить точность гравиметра
примерно в сто раз, что представляется делом очень непростым.
Ряд экспериментов по поиску антигравитации включал изучение
отклонений пучков медленных электронов и нейтронов в поле земного
тяготения на ускорителях элементарных частиц. Ничего неожиданного
опыты не принесли, и это еще более укрепило уверенность физиков в
том, что антигравитации место лишь на страницах фантастики. Однако
после запуска БАКа многие из «романтически» настроенных ученых с
трепетом ждут более детального анализа гигантских массивов
экспериментальных данных, в принципе могущих содержать и намеки
на антигравитационное взаимодействие в мире элементарных частиц и
сил.
И, наконец, несколько слов о значении предполагаемого открытия
пятой силы. Разумеется, с появлением новой силы практически ничего
не меняется ни в земной, ни тем более в небесной механике, да и
вообще в физике (за исключением физики элементарных частиц, для
которой обнаружение «пятой силы» было бы открытием века). В этой
области наиболее глубоких знаний о материи продолжается период
замечательных успехов и великих надежд.
Новая гипотеза прямым образом не вписывается в существующие
наброски будущей объединенной теории. Поэтому экспериментальное
открытие пятой силы привело бы к существенному пересмотру
направлений поисков единой теории и, может быть, дало бы этим
поискам новый решительный импульс.
Физики-теоретики, складывающие мозаику экспериментальных
фактов в единую картину мироздания, с надеждой ждут недостающих
фрагментов, которые, быть может, окажутся ключевыми. Но надежды
эти сочетаются с естественным недоверием, поскольку большие
открытия случаются редко. Ближайшее будущее покажет, что
привлекло внимание исследователей – случайная тень на монолитном
фундаменте физики или след потайного хода вглубь.
Когда речь идет об открытии такого фундаментального явления, как
антигравитация, нужно семь раз проверить, прежде чем поверить.
Нужны новые сложнейшие эксперименты и наблюдения, которые
помогли бы выявить другие стороны явления. Например, для
движущихся тел антигравитация должна быть сильнее. На быстро
вращающееся кольцо на поверхности Земли должна действовать
подъемная сила. Чем больше его радиус, тем большую скорость имеет
его вещество; как на карусели – чем дальше от центра, тем быстрее
движение. И для больших скоростей вращения и больших радиусов
антигравитация будет весьма значительной.
Попробуйте задуматься – в чем же может заключаться сущность
антигравитации, и после некоторых размышлений наверняка придете к
удивительному понятию тел с отрицательной массой. Мы уже
отмечали поразительное сходство ньютоновского закона всемирного
тяготения и закона Кулона для взаимодействующих электрических
зарядов. В одном – массы, в другом – заряды, все остальное одинаково.
Поразительное сходство законов сразу наводит на мысль о том, что
масса – это гравитационный заряд. Вот только почему он всегда одного
знака, ведь электрические заряды бывают положительными и
отрицательными, а гравитационные – только положительными. Может
быть, это просто локальное свойство окружающего нас пространства и
где-то в глубинах космоса существуют области антитяготения? Но
тогда по каким признакам астрономы и физики должны вести поиск
антигравитационной материи?
С первого взгляда может показаться, что различия в свойствах плюс-
и минус-вещества не больше, чем у положительных и отрицательных
электрических зарядов. Однако физический анализ показывает, что
вселенные из плюс- и минус-гравитирующего вещества обладали бы
существенно различными свойствами. Чтобы убедиться в этом,
вспомним о школьном втором законе Ньютона: ускорение тела равно
действующей на него силе, поделенной на массу. У обычного и
антигравитирующего вещества оно будет направлено в разные
стороны, и если оттолкнуть предмет с отрицательной массой, он,
наоборот, начнет приближаться. Любопытно было бы наблюдать
полеты самолетов и ракет в таком мире! Все их движение происходило
бы соплами вперед, а винты и турбины захватывали бы воздух в
кормовой части и выбрасывали перед кабиной пилотов. А какое
странное вооружение носили бы воинственные аборигены
антигравитационных миров! Луки с тетивой, натягиваемой вперед,
катапульты, выбрасывающие ядра назад, и очень необычное
огнестрельное оружие, построенное по принципу безоткатных орудий
и выбрасывающее вместе с пороховыми газами снаряды через
затворную часть.
В общем, жить на планете с антигравитирующим веществом было
бы совсем непросто. Известно, как трудно космонавтам научиться
обращаться с предметами в невесомости, привыкнуть же к
отрицательным массам было бы несравненно труднее! Получается, что
законы механики в антигравитационном мире как бы имеют обратное
действие, давая прекрасный сюжет для фантазийного повествования!
Тем не менее, подобная удивительная реальность вполне возможна и
не противоречит ни физике, ни логике.
Чтобы понять все парадоксы мира антигравитации, надо вспомнить
о двух типах физических масс: гравитационной, входящей в закон
всемирного тяготения, и инертной из формулы, связывающей
ускорение с силой. Создавая свою общую теорию относительности,
Эйнштейн вывел очень важный принцип эквивалентности обеих масс.
Этот принцип проверялся множество раз со все более возрастающей
точностью, и ученые до сих пор не нашли отличия гравитационных
сил от механических инерционных.
Рассмотрим взаимодействие двух тел, причем первое создает
гравитационное поле и притягивает второе, как говорят, пробное тело.
Ускорение пробного тела равно силе, поделенной на инертную массу, а
сила притяжения пропорциональна произведению гравитационных
масс обоих тел. Поскольку гравитационная и инертная массы пробного
тела одинаковы, они сокращаются, и в результате получается, что его
ускорение полностью определяется массой первого тела. Получается,
что обычное вещество притягивает все тела независимо от того, какая
у них масса, положительная или отрицательная, а вот
антигравитирующая материя отталкивает от себя все другие тела, вне
зависимости от вида массы. Самое же любопытное происходит при
встрече обычного и антигравитирующего тел. Первое тело тянет
антигравитанта к себе, а то всячески отталкивается! Если усилия
такого тандема направлены в одну сторону, то пара начинает двигаться
как бы сама по себе, да еще и с ускорением, набирая скорость!
Вот таким образом можно было бы легко сконструировать
современный прообраз ковра-самолета или семимильных сапог.
Откуда же будет браться энергия для подобных чудес? Закон
сохранения энергии составляет фундамент современной физики, и
любое его несоблюдение мгновенно уничтожает проекты не только до
сих пор многочисленных лжевечных двигателей, но и красивых
физических идей.
Однако, как это ни странно, никакие законы сохранения не
нарушаются при движении системы из положительных и
отрицательных гравитационных зарядов. Рассмотрим общую энергию
нашей необычной системы тел. Для равных масс обычного и
антигравитирующего тел суммарная энергия всегда остается равной
нулю, независимо от того, движется эта пара или покоится.
Отрицательная кинетическая энергия ковра-антигравитанта будет
компенсировать положительную кинетическую энергию его седока, и в
целом закон сохранения энергии не нарушается. Так в мире с
отрицательными массами возникновение энергии «самодвижения»
всего лишь означает ее перераспределение. Правда, в мире
антигравитации должно наблюдаться множество необычных
физических эффектов. К примеру, при облучении обычного вещества
потоком элементарных частиц вещество тормозит частицы или даже
задерживает их в себе. А вот антигравитирующие частицы при
прохождении обычной материи будут только ускоряться, а их
собственная отрицательная энергия – возрастать по абсолютной
величине. Обычное тело может стать своеобразным ускорителем
элементарных частиц – антигравитантов!
Итак, в мире антитяготения действуют все те же законы сохранения,
однако в природе существуют и другие фундаментальные запреты.
Наиболее подозрителен с этой точки зрения принцип причинности,
запрещающий объединение событий в замкнутые петли, когда,
двигаясь вперед по времени, тем не менее, удается попасть в прошлое.
Например, больше скорости света может стать скорость движения
центра тяжести двух разлетающихся в противоположные стороны тел.
Если они состоят из обычного вещества, их центр тяжести всегда
располагается между ними и его скорость никогда не бывает больше
световой. Однако если одно из тел имеет отрицательную массу, то
центр тяжести будет располагаться снаружи пары, и его скорость тем
больше, чем ближе по абсолютной величине массы разлетающихся
тел. Для равных масс его скорость вообще будет стремиться к
бесконечности.
 Разгадка этого парадокса связана с принципом «сверхсветового
зайчика», или мнимых «сверхсветовых ножниц». Дело в том, что даже
небольшое перемещение антигравитирующей массы приводит к очень
резкому сдвигу центра тяжести, подобно тому как небольшое
покачивание зеркальца в солнечном луче выражается в гигантских
скачках светового блика – зайчика, или легкое движение ручек
воображаемых ножниц в сверхбыстром движении их сверхдлинных
концов, скорость которого вполне может превысить световую.
Однако все эти умозрительные парадоксы нисколько не нарушают
основополагающий принцип причинности. Ведь теория
относительности запрещает сверхсветовое перемещение материи,
энергии и информации, так как только такие процессы воздействуют
на тела и происходящие с ними события. Ну, а поскольку ни
солнечный зайчик, ни воображаемый рычаг сверхдлинных ножниц не
несут с собой ни материи, ни энергии, ни информации, то с их
помощью невозможно нарушить «логику физических событий». Таким
же образом движется и центр тяжести пары положительного и
отрицательного гравизарядов, напоминая перемещение мнимой
математической точки.
Итак, непреодолимых запретов для антигравитирующей материи
пока еще теоретически не выявлено, и есть все основания продолжать
разработку данной удивительной концепции. Существует научный
принцип познания окружающей природы, гласящий: все, что не
противоречит известным нам законам, имеет право на существование.
С этой точки зрения поиск вещества с отрицательной массой вполне
оправдан. Только вот где его искать?
Впервые идея антигравитирующей материи появилась много лет
назад в работах выдающегося английского физика Поля Дирака,
который пытался объединить квантовую механику с теорией
относительности. Он с удивлением обнаружил, что полученные им
уравнения имеют решения с отрицательной энергией и массой. Из-за
этого идея отрицательных гравитационных зарядов долго не имела
дальнейшего развития, как призрак возникая и исчезая в различных
физических теориях.
В середине прошлого века исследования возможности построения
теории антигравитации проводили известный английский теоретик Г.
Бонди и российский физик Я. П. Терлецкий. В свое время Бонди
прославился своими исследованиями звездной аккреции (падения
вещества на поверхность звезд) и разработкой теории стационарной
Вселенной, что и наложило отпечаток на его концепцию
антигравитирующей материи. Впрочем, однозначного и убедительного
ответа на вопрос о том, может ли подобное вещество существовать в
природе, ученые так и не смогли сформулировать.
Сравнительно недавно в научных журналах появились новые
публикации, возвращающие нас к интригующей загадке
отрицательных масс. По мнению группы английских физиков, не
исключено, что миллиарды лет назад в новорожденной Вселенной
положительные и отрицательные гравитационные заряды были
хаотически перемешаны. В последующем под влиянием
гравитационных сил положительная материя собралась в комки
планет, звезд и галактик, а отрицательная, отталкиваясь от всего на
свете, распределилась более или менее однородно, образовав
космические пустоши на границе Метагалактики. Если это так, то
распределение вещества в мире должно быть похожим на гигантские
соты с пустыми ячейками, заполненными разреженной
антигравитирующей материей, и пограничными стенками из
сконденсированного обычного вещества. Любопытно, что астрономы
действительно наблюдают нечто похожее и не нашли еще
однозначного объяснения такой субструктуре Метагалактики.
Впрочем, вполне возможно, что антигравитирующей материи в
нашей Вселенной просто не осталось к настоящему времени по той же
причине, почему нет небесных тел из антивещества. Эту загадку
решил в свое время академик А. Д. Сахаров, обратив внимание на то,
что античастицы при очень высоких температурах вступают в реакции
чаще частиц, и поэтому при формировании материи после Большого
взрыва они просто выгорели без остатка. Подобным образом могут
вести себя в условиях сверхвысоких температур и разноименные
гравитационные заряды, взаимодействуя с различной скоростью
реакций. Поэтому вполне вероятно, что антигравитирующее вещество
до наших дней практически не сохранилось.
Не вполне также ясно, почему частицы-антигравитанты никогда не
рождаются в столкновениях обычных быстрых элементарных частиц.
При бомбардировке мишеней разогнанными на ускорителях
протонами образуются мощные ливни вторичных частиц. Среди них
часто находят античастицы, но ни разу не была зарегистрирована
антигравитирующая. Может быть, это связано с тем, что рождающиеся
частицы по закону сохранения количества движения всегда движутся в
одну сторону и мгновенно при этом аннигилируют? Однако очень
точные и тонкие методы наблюдения в современной атомной и
ядерной физике позволяют фиксировать и гораздо более быстрые
процессы аннигиляции виртуальных частиц… Конечно, можно
предположить, что положительные и отрицательные гравизаряды
крайне слабо взаимодействуют между собой, и поэтому в обычных
столкновениях элементарных частиц антигравитанты практически
никогда не рождаются. К сожалению, все это мало подкреплено
теоретическими разработками и больше напоминает гадание на
кофейной гуще…
В последние годы появилось довольно много новых
космологических сценариев Большого взрыва и даже досингулярного
периода. Разумеется, все они сугубо умозрительны и по-научному
спекулятивны, однако среди них встречаются оригинальные
обобщения теории относительности, основанные на математической
теории симметрий.
Подобные концепции предсказывают, что вскоре после рождения
нашего мира в катаклизме первичной флуктуации он вполне мог
разделиться на две части. Материальная составляющая этих половинок
мира во всех отношениях должна быть подобна, так что
взаимодействовать между собой они могли только с помощью
гравитационного поля. Все другие заряды, отвечающие ядерным,
слабым и электромагнитным взаимодействиям, имеют разную природу
и принципиально не взаимодействуют друг с другом. Вполне
возможно, что такие части расщепленной Вселенной могли бы иметь
различные гравитационные заряды, оправдывая гипотезу о не
взаимодействующих между собой обычных и антигравитирующих
частицах.
К сожалению, вокруг проблемы антигравитации всегда была масса
лженаучных слухов и выдумок. Мало того, что подавляющее
большинство малообразованных «уфологов» считает делом чести
оснастить свои призраки летающих блюдец всевозможными
«антигравами» и «гравицапами», так еще и вполне респектабельные
технические журналы изредка вносят свою лепту, публикуя заметки о
«безумных изобретениях» вполне соответствующих им изобретателей.
Например, не так уж давно немецкий журнал «Пространство и
время» опубликовал несколько заметок о совершенно фантастических
опытах некоего английского инженера Д. Сирла с быстро
вращающимися дисками, состоящими из множества специальным
образом сконструированных магнитов. Раскрученные до определенной
скорости, такие диски якобы начинали далее вращаться сами по себе,
без всяких видимых источников энергии, приобретали подъемную
силу, стремительно взмывали в небо (один из них проломил даже
крышу лаборатории) и, подобно таинственным НЛО, бесшумно
перемещались на большие расстояния. Из приведенных в журнале
свидетельств очевидцев следует, что края самораскручивающихся
дисков нагревались и испускали какое-то свечение, а на месте их
старта оставались вырванные комья земли.
Создается впечатление, что английскому инженеру посчастливилось
открыть какой-то неизвестный способ аккумуляции или, может быть,
даже обнаружить какой-то новый вид распределенной в пространстве
энергии. Если принять на веру то, о чем сообщает журнал, то мы
встречаемся с чем-то вроде откачки энергии из вакуума, в результате
чего меняется температура окружающего пространства, а управляемые
изобретателем тела приобретают способность двигаться в любом
направлении!
Когда журналисты из конкурирующего издания стали проверять
факты, афера вокруг удивительных дисков мгновенно лопнула.
Оказалось, что «к несчастью», в силу «ряда неприятных жизненных
коллизий» диски были уничтожены, документация сгорела, а
изобретатель хотя вроде как жив, но находится в последней стадии
слабоумия, так что ничем не может помочь горе-энтузиастам,
рвущимся восстановить его крайне удивительные устройства.
Сообщения о попытках практического использования
«антигравитационной энергии вакуума» можно найти и в других
научных изданиях. Например, в некоторых индийских технических
журналах сообщалось о «создании установки по извлечению
электроэнергии прямо из пространства», изобретенной инженером
одной из атомных электростанций. Подобно бутафорским «дискам
Сирла», она тоже использует магниты, проводящие диски и
вращающиеся детали. В некоторых статьях приводятся даже некие
«чертежи» машины. Но, судя по голодающим массам индийского
народа (данные ООН) жуликам-инженерам не удалось добиться потока
бесплатной энергии из «расщепленного вакуума» и создания
«вакуумно-антигравитационного вечного двигателя».
Разумеется, мы прекрасно знаем, что состояние вакуума
представляет собой не тривиальную пустоту, а один из видов материи
с богатым внутренним содержанием, однако все попытки энтузиастов-
дилетантов подручными средствами уже сейчас овладеть его энергией
априори выглядят очередным и заведомо ошибочным изобретением
пресловутого «вечного двигателя». Для исследования и поиска
инженерных решений здесь требуется принципиально иной
технический уровень довольно отдаленного будущего, и это еще
самый оптимистичный прогноз…
Тем не менее, пока не найдено законов, запрещающих
отрицательные энергии и массы, проблема останется и будет
привлекать внимание самых широких кругов научной
общественности. Главное здесь – не выходить за рамки настоящей
науки и тысячекратно перепроверять любое сомнительное
достижение. Тем более, что, как это ни удивительно, с отрицательной
энергией вакуума, не зная того, мы встречаемся буквально на каждом
шагу, перемещая предметы или двигаясь среди них. Речь идет о
явлении, открытом в конце сороковых годов прошлого столетия
голландским физиком Казимиром.
Эффект Казимира связан с воздействием вакуума на погруженные в
него тела путем перераспределения энергии квантовых флуктуаций в
промежутке между двумя достаточно близкими объектами. Физики
давно знали, что суммарная энергия квантовых флуктуаций в виде
случайных резких колебаний полей, возникающих и тут же гаснущих в
сверхмалых объемах пространства, стремится к практически
бесконечной величине. Эту величину для удобства расчетов физики
отбрасывают, просто принимая бесконечность за нулевой уровень
отсчета. Такая процедура называется перенормировкой, и с самого
своего появления вызывала массу принципиальных возражений. В
своих исследованиях Казимир сравнил энергию бесконечно
протяженного, не стесняемого никакими границами вакуума и его
энергию в промежутке между двумя близкими пластинами. Подобно
морской гавани за молом вакуумные поля между пластинами
флуктуируют иначе, чем в открытом море «безбрежного
пространства». Пластины мешают свободному рождению
длинноволновых излучений (они просто не укладываются внутри
щели), поэтому число флуктуаций и, следовательно, суммарная
энергия вакуума там несколько меньше.
Теоретические расчеты подтвердили предположение голландского
физика. Оказалось, что под действием вакуума пластины должны
притягиваться друг к другу, и на малых расстояниях это притяжение
оказывается значительно сильнее гравитационного, очень быстро
возрастая при сближении пластин. Например, на каждый квадратный
метр полированных металлических пластин, отстоящих друг от друга
на толщину человеческого волоса, действует такая же сила, какую
испытывает чашка весов, на которой лежит крупная пылинка. Для
современной техники измерить такую силу не представляет труда. К
тому же, если бы удалось без всяких деформаций сблизить пластины
до атомарных расстояний, то сила притяжения сразу же выросла бы до
сотен тысяч тонн на квадратный метр!
Воистину, вакуум содержит океаны энергии! И если энергию
«открытого» вакуума принять за нулевой уровень, то его масса и
энергия в промежутке между пластинами станут отрицательными.
Другими словами, мы снова приходим к одному из видов
антигравитирующей материи. Она образуется при любом ограничении
вакуума между любыми физическими телами, а также при
искривлении пространства гравитационным полем.
Таким образом, получается, что наш мир буквально погружен в
бездонный резервуар антигравитирующей материи! Конечно, в нашей
повседневности вакуумная антигравитирующая материя совершенно
незаметна, зато в масштабах элементарных частиц и Метагалактики ее
влияние может оказаться весьма существенным.
Может, получение энергии путем понижения уровня вакуума не
такая уж чушь, но сегодня гораздо актуальнее и не менее перспективно
исследовать известное нам гравитационное поле, которое описывается
общей теорией относительности Эйнштейна и подчиняется закону
всемирного тяготения Ньютона. Кванты этого поля, их называют
гравитонами, всегда движутся со скоростью света – с максимальной
скоростью, которую могут иметь материальные объекты. Их нельзя ни
затормозить, ни ускорить. Вся их масса связана с энергией движения,
как у частиц света фотонов. Своей собственной «массы покоя» у них
нет. В этом смысле гравитоны можно назвать безмассовыми частицами
– как световые фотоны.
Один из таких опытов провели в Женеве, в Европейском центре
ядерных исследований. Предполагалось взвесить… антивещество.
Ведь если верна теория, то при взаимодействии вещества с
антивеществом возникает усиленное притяжение, и вместо
компенсации происходит их усиление. Антивещество в поле тяготения
Земли должно весить больше вещества.
Антипротоны, образующиеся при бомбардировке мишени пучком
протонов высокой энергии, будут с помощью электромагнитного поля
отделяться от других частиц и накапливаться в специальной ловушке,
изолированные магнитным полем от соприкосновения с веществом.
Когда их накопится достаточно много, антипротонным сгустком
выстрелят в расположенную сверху мишень-детектор. Если время
движения антипротонов к мишени будет больше, чем для протонов,
это станет прямым доказательством дополнительной гравитационной
силы. Тогда должна существовать и антигравитация. Интересно, что
аналогичные опыты много лет назад были выполнены с электронами.
Изучалось движение электронного сгустка внутри вертикальной
металлической трубы, откачанной до высокого вакуума, чтобы
молекулы воздуха не мешали движению электронов. Поскольку
электроны входят в состав атомов, из которых состоим мы и
окружающие нас предметы, обычно считается само собой
разумеющимся, что электроны принадлежат к веществу, а их
положительно заряженные близнецы-братья позитроны – к
антивеществу.
Однако с точки зрения теории дело обстоит как раз наоборот.
Именно позитроны, а не электроны объединяются в одно семейство с
кварками, из которых состоят протоны и нейтроны в атомных ядрах
окружающего нас вещества. А раз так, то в гравитационном поле
Земли электроны должны быть тяжелее позитронов и двигаться в
трубе медленнее. В опыте действительно было установлено некоторое
запаздывание.
К сожалению, неясно, какая его часть связана с дополнительной
гравитационной силой, а какая обязана тормозящему действию
электромагнитного поля, порожденного наведенным током в стенках
металлической трубы. На легкие электроны это поле оказывает весьма
заметное действие.
Когда выполнялся этот опыт, достаточно серьезных оснований
сомневаться в законе всемирного тяготения не было, поэтому
большого интереса он не вызвал, и результаты его так и остались до
конца не разобранными.
Чтобы расщепить дейтрон на составляющие его протон и нейтрон,
нужно затратить энергии ровно столько, сколько ее выделилось, когда
протон и нейтрон объединились в дейтрон. Это так называемая
энергия связи. С ней соотносится определенная масса (вспомним
знаменитую формулу Эйнштейна Е = мс2!), поэтому масса дейтрона
тоже несколько меньше суммарной массы протона и нейтрона. Правда,
различие мало – всего около десятой процента. Дейтрон – рыхлая,
слабо связанная система. Для ядра урана разность масс свободных и
связанных частиц почти вдесятеро больше – около процента.
Замечательная особенность новых гравичастиц состоит в том, что
они не чувствуют массу, определяемую энергией связи. Их
взаимодействие с атомным ядром зависит лишь от числа входящих в
его состав протонов и нейтронов, а как они связаны – крепко или
слабо, для них это неважно. Другими словами, в гравифотонном поле
килограмм урана должен весить больше, чем килограмм водорода
(только этот вес будет действовать не на пол, а на потолок комнаты). А
это означает, что ускорение свободного падения должно зависеть от
химического состава падающих тел.
Четыреста лет назад Галилео Галилей, изучая падение различных
предметов с Пизанской башни, опроверг господствовавшее в то время
мнение, что легкие тела падают быстрее тяжелых. И вот, оказывается,
что в вывод Галилея, возможно, придется внести уточнения!
Разумеется, когда речь идет об открытии такого фундаментального
явления, как антигравитация, прежде всего нужно помнить о
критериях научности нового знания. При этом главным здесь,
несомненно, является создание исчерпывающей экспериментальной
базы. Нужны сотни и тысячи новых экспериментов и наблюдений,
которые помогли бы выявить все стороны этого многогранного
явления. Например, еще одна особенность гравифотонных сил состоит
в том, что они зависят от скорости тел. Для движущегося тела
антигравитация сильнее, и этот эффект может существенно сказаться
на свойствах космических объектов, например пульсаров, быстро
вращающихся тяжелых и очень компактных тел. Скорость вещества на
их поверхности может составлять заметную часть скорости света, и
свойства гравитационных сил там будут совсем не такими, как считает
современная астрофизика.
Предлагаются опыты по измерению запаздывания сгустков ионов
тяжелых атомов, выстреливаемых со дна глубоких шахт в длинные
вертикально поставленные трубы. Запаздывание будет различным в
зависимости от заряда, массового числа и энергии связи ядра иона.
А может, кто-то из сегодняшних школьников станет физиком и
придумает более остроумный и убедительный эксперимент? Сегодня
над этой проблемой размышляют во многих исследовательских
лабораториях мира.
 Заключение
В стране искателей истины не существует
человеческих авторитетов. Над тем, кто
попытается изображать здесь начальство,
посмеются боги.

А. Эйнштейн

Новая физика, возникшая в начале прошлого века, уже успела

пережить несколько революционных этапов переосмысления
окружающей реальности. Прежде всего, это мировоззренческие
научные революции, порожденные теорией относительности, атомной
и ядерной физикой, квантовой механикой, а также физикой
элементарных частиц. Сейчас каждая вторая публикация, посвященная
развитию науки, предсказывает грядущие перевороты в понимании
фундаментальных принципов мироздания. Причины будущих
революций предсказываются самые разные, но все чаще среди них
звучит новая теория гравитации.
Какое же место в подобных теоретических построениях занимает
сегодня обновленная теория гравитации?
Во-первых, она имеет непреходящее значение, поскольку решаемые
ею проблемы касаются не просто одного из физических полей, но
самой концепции пространства-времени, поэтому они лежат в основе
всей физической картины мира.
Во-вторых, теория гравитации очень интенсивно развивается.
Возникнув вслед за специальной теорией относительности и
всколыхнув широкие массы научной и околонаучной общественности,
теория гравитации в виде общей теории относительности, в период
построения квантовой механики и ядерной физики, несколько отошла
в тень. Немалую роль в этом сыграло и то, что теория относительности
выглядела в то время настолько законченной теорией, что все попытки
ее ревизии, расширения, обобщения, в том числе в лице первых
единых теорий новой физики, оказались несостоятельными.
 Сейчас критический накал страстей вокруг гравитационных
исследований напоминает историческую ситуацию, возникшую вскоре
после создания теории относительности. Ситуацию должны прояснить
серии планируемых в ближайшем будущем грандиозных
гравитационных экспериментов, предполагающих создание целых
эскадр космических исследовательских аппаратов. Любопытно, что по
точности, масштабам и материальным затратам опыты с тяготением
уже вполне сравнимы с проектами современных сверхмощных
ускорителей элементарных частиц.
В последнее время многие историки науки указывают на то, что
вслед за ньютоновским и эйнштейновским этапами развития теории
гравитации наступает новый – третий период исследований. Он
характеризуется выходом модельных построений за рамки теории
относительности и широким применением новых методов. Главными
направлениями здесь могут быть квантование и обобщение теории
гравитации на физику элементарных частиц. Поиски такой связи,
ставшие актуальнейшими встречными задачами обеих теорий,
являются еще одним фактором, определяющим место гравитации как
важнейшей составной части программы объединения всех силовых
взаимодействий.
Экспериментальные подтверждения общей теории относительности,
основанная на ней космология, ряд других астрономических открытий
вместе с множеством глубоких физических идей и развитых новых
математических методов выдвинули релятивистскую теорию
гравитации в первый ряд современных разделов физики.
В развитии общей теории относительности следует особо выделить
направление, имевшее целью вслед за геометризацией гравитации
интерпретировать геометрически также электромагнитное поле и
построить геометрическую картину всех известных тогда физических
взаимодействий. Первый вариант такой единой теории предложил Г.
Вейль еще в 1918 году. Все главные варианты ранних единых теорий,
несмотря на множество работ самых авторитетных в свое время
физиков и математиков, не достигли поставленной цели геометризации
электромагнетизма, и их неудача на долгие годы дискредитировала эту
идею. Однако в наше время почти все они замечательным образом
вновь возродились с новых точек зрения.
Чем характеризуется сегодняшнее состояние теории гравитации?
 Эйнштейновская теория гравитации и сейчас продолжает оставаться
наиболее удовлетворительным вариантом классической теории
тяготения. Предсказания общей теории относительности согласуются
со всеми проведенными до сих пор гравитационными
экспериментами, включая радиолокацию планет и лазерную локацию
Луны, которая позволила отвергнуть целый ряд альтернативных
моделей. Вместе с тем эйнштейновская теория гравитации столкнулась
и с определенными трудностями, понимание сущности которых
пришло лишь во второй половине прошлого века. Сначала они
казались частными вопросами, но по мере получения новых решений
и исследований все большего числа гравитационных моделей
оказалось, что эти трудности носят достаточно принципиальный
характер, и интенсивные попытки их преодолеть хотя и принесли
много интересных результатов, но окончательным успехом далеко еще
не увенчались.
Проблема энергии составляет главную, но не единственную
трудность общей теории относительности. Например, она приводит к
парадоксальному выводу о том, что очень массивные тела под
действием собственной силы тяжести должны неудержимо сжиматься
в точку – коллапсировать, практически исчезая из окружающего их
пространства. Теория говорит, что такая судьба ожидает все тяжелые
звезды после того, как иссякнет ядерное горючее, и давление
излучения от непрерывных термоядерных реакций станет
недостаточным для поддержания равновесия. В принципе, подобным
образом могут сжиматься целые миры. И, наоборот, как показал
российский физик А. А. Фридман, при определенных условиях из
математической точки может развиться новая Вселенная с мириадами
звезд и галактик.
Для окончательной разгадки тайн всемирного тяготения нужны
новые экспериментальные факты. И тут мы встречаемся еще с одним
парадоксом. Хотя тяготение буквально заполняет все окружающее
пространство, опытных данных о свойствах сил гравитации крайне
мало. Большинство их не выходит за рамки ньютоновского закона
тяготения.
Таким не проясненным в полной мере вопросом теории гравитации,
обсуждение которого затрагивает самую ее суть, является положение
законов сохранения в общей теории относительности. Оказалось, что
существование законов сохранения импульса и энергии – это не
свойство конкретной физической системы, которая может быть
устроена как угодно, а свойство пространства и времени. Каждой
симметрии пространства-времени соответствует свой закон
сохранения. В свете этого становится виден секрет законов
сохранения, ведь в них речь идет не о произвольных свойствах
физических систем, а о свойствах их движения, то есть зависимости их
пространственных координат от времени, или о пространственно-
временных свойствах. Поэтому однородность и вообще симметрии
пространства-времени вполне могут объяснить происхождение
законов сохранения.

Бессмертный классик физической науки. Памятник Эйнштейну у штаб-квартиры

Национальной академии наук США

Однако все, что говорилось до сих пор, относилось к плоскому

пространству-времени. Простой пример плоскости – лист бумаги.
Если представить себе чистый безграничный лист бумаги, то для
представления пространства в общей теории относительности этот
лист надо произвольным образом смять. Если считать, что наша
бумага является идеализированным теоретическим объектом, то
становится очевидным отсутствие в нем всяческих симметрий. В
подобном пространстве перемещение тел и систем отсчета довольно
трудно связать с законами сохранения. Поэтому можно встретить
очень сильные утверждения о том, что в общей теории
относительности законы сохранения энергии и импульса не действуют,
поскольку самих понятий энергии и импульса в теории Эйнштейна
нет. Из самых общих соображений отвергнуть такой вывод довольно
трудно. Не только из-за больших исторических заслуг понятий энергии
и импульса, но также из-за того, что очень трудно представить себе
физическую систему, эволюционирующую без энергии и импульса.
Ограниченное значение законов сохранения в теории Эйнштейна
является своеобразной ценой за введения удивительно красивого
принципа геометризации гравитационного взаимодействия.
Эйнштейновская идея геометризации физического взаимодействия
считается одной из самых замечательных во всей истории науки.
Всякая великая физическая идея ограничивает некоторые возможности
конструирования моделей реальности, но в то же время она открывает
совершенно новые горизонты науки. Общая теория относительности
сделала возможной физическую теорию Вселенной как целого, и по
существу только для задач физической космологии недостаточна
модель изолированной системы со всеми возможными законами
сохранения.
Многие выдающиеся деятели науки отмечали красоту и
рациональную простоту релятивистской теории гравитации. Общая
теория относительности заменила устаревшие представления об
абсолютно неизменном пространстве и времени на парадоксальное
пространство-время переменной кривизны. Затратив достаточно сил
на изучение теории относительности, можно воочию убедиться, что
кажущийся более простым путь классических построений на деле не
имеет разумных перспектив развития.
Однако при всем восхищении, которое вызывала и вызывает у
физиков эйнштейновская теория, ни у кого не поворачивается язык
назвать ее абсолютной истиной. Сейчас это не кажется особенно
удивительным, ведь новая физика относительности и квантов успела
уже пережить столько замен правильных теорий на еще более
правильные. Да и сам Эйнштейн практически сразу же после создания
законченного варианта теории относительности отмечал, что ей
суждены большие перемены и что источник этих перемен находится в
квантовой физике.
 Глоссарий
Антигравитация – гипотетическое гравитационное поле,
отталкивающее вещество и световые лучи. В окружающей физической
реальности антигравитация не обнаружена. С понятием
антигравитирующего поля теоретики часто связывают темную
энергию Вселенной.
Антимир – фантастический мир, построенный из антиматерии
(антивещества). Раньше предполагали, что из антивещества могут
состоять далекие звезды и галактики, но современные наблюдения
отвергают такую возможность.
Антиматерия – вещество, построенное из античастиц и полностью
повторяющее наш мир, но с заменой обычных атомов на антиатомы.
Астрономическая единица (а. е.) – исторически сложившаяся
единица измерения расстояний в астрономии, равная
149 597 870,610 км. Астрономическая единица – это среднее
расстояние между центрами Земли и Солнца. Применяется в основном
для измерения расстояний между небесными телами Солнечной
системы.
Белая дыра – гипотетическое небесное тело со сверхмощным
гравитационным полем, включая сингулярность и горизонт событий,
откуда выбрасывается вещество и энергия. Формально соответствует
черной дыре, обращенной во времени.
Белый карлик – очень маленькая и горячая звезда, приблизившаяся
к концу своей эволюции с массой ниже некоторой критической.
Плотность белого карлика больше 1010 кг/м3, температура
поверхности – 104 К. При столь высокой температуре атомы должны
быть полностью ионизованы, и внутри звезды ядра должны быть
погружены в море электронов, образующих вырожденный
электронный газ. Давление этого газа препятствует дальнейшему
гравитационному коллапсу звезды. Давление вырожденного
электронного газа имеет квантовую природу. Оно возникает как
следствие принципа Паули, которому подчиняются электроны.
Принцип Паули устанавливает предельный минимальный объем
пространства, который может занимать каждый электрон. Внешнее
давление не в состоянии этот объем уменьшить. В белом карлике все
электроны достигли минимального объема, и гравитационное сжатие
уравновешено внутренним давлением электронного газа.
Большой взрыв – гипотетический космический катаклизм
взрывного характера, из которого, согласно современным
представлениям, возникла наблюдаемая Вселенная. В основу сценария
Большого взрыва положена космологическая модель Вселенной,
развивающаяся из первичной космологической сингулярности. Она
предсказывается общей теорией относительности и состоит в
однородном и изотропном расширении космического пространства в
метагалактических масштабах. Экспериментально расширение
Вселенной наблюдается в виде выполнения закона Хаббла. Теория
Большого взрыва в настоящее время является общепризнанной
парадигмой физической космологии, наилучшим образом
объясняющей весь массив наблюдательной информации. По
современным представлениям, наблюдаемая нами сейчас Вселенная
возникла 13,7 ± 0,2 млрд лет назад из некоторого начального
«сингулярного» состояния с гигантскими температурой и плотностью
и с тех пор непрерывно расширяется и охлаждается. Ранняя Вселенная
представляла собой однородную и изотропную среду с необычайно
высокой плотностью энергии, температурой и давлением. В результате
расширения и охлаждения во Вселенной произошли фазовые
переходы, аналогичные конденсации жидкости из газа, но
применительно к элементарным частицам.
Вакуум – пространство с низким давлением или вообще без
давления газа. Различают космический вакуум с 10-1000 частицами в
кубометре, лабораторный вакуум с откачанным газом до долей земной
атмосферы и физический вакуум с полным отсутствием каких-либо
микрочастиц.
Гелиоцентрическая система отсчета (ГлСО) – СО с центром на
Солнце, от которого исходят радиус-векторы Земли и планет.
Геоцентрическая система отсчета (ГоСО) – СО, в которой отсчет
движения планет и солнца ведется относительно Земли. При этом от
Земли, как от материальной точки, направлены радиус-векторы ко всем
планетам и Солнцу. ГСО не соответствует действительному
расположению планет и Солнца, при этом они будут описывать
сложные петлеобразные движения.
 Горизонт событий – совокупность тех мест в пространстве-
времени, где, с точки зрения удаленного наблюдателя, время
останавливается. Горизонт событий является поверхностью,
окружающей коллапсар – черную дыру.
Гравитационная волна – возмущение гравитационного поля,
предположительно распространяющееся со скоростью света.
Теоретически возникает в решениях волнового типа уравнений
Эйнштейна общей теории относительности, где представляют собой
движущееся со скоростью света возбуждение метрики пространства-
времени. Слабая (линейная) гравитационная волна является
поперечной и описывается двумя независимыми компонентами
(поляризациями). Гравитационную волну излучает любая ускоренно
движущаяся материя. Для возникновения волны существенной
амплитуды необходимы чрезвычайно большая масса излучателя или/и
огромные ускорения, амплитуда гравитационной волны прямо
пропорциональна ускорению и массе генератора т. е. ~ ma. Однако,
если некоторый объект движется ускоренно, это означает, что на него
действует некоторая сила со стороны другого объекта. В свою очередь
этот другой объект испытывает обратное действие по третьему закону
Ньютона. Получается, что два объекта излучают гравитационные
волны только в паре, причем в результате интерференции они
существенно взаимно гасятся.
Гравитационное красное смещение – эффект изменения длины
волны света по мере удаления от массивных небесных тел, таких как
звезды и черные дыры; оно наблюдается как сдвиг спектральных
линий в красную область спектра. Свет, приходящий из областей с
более слабым гравитационным полем, испытывает гравитационное
фиолетовое смещение. Этот эффект не ограничивается исключительно
электромагнитным излучением, а проявляется во всех периодических
процессах, и таким образом связан с более общим гравитационным
замедлением времени, предсказываемым общей теорией
относительности.
Гравитация (всемирное тяготение, притяжение) –
дальнодействующее фундаментальное взаимодействие в природе,
которому подвержены все материальные тела. По современным
данным, является универсальным взаимодействием в том смысле, что,
в отличие от любых других сил, всем без исключения телам,
независимо от их массы, придает одинаковое ускорение.
Гравитационное взаимодействие – одно из четырех фундаментальных
взаимодействий в нашем мире. В рамках классической механики
гравитационное взаимодействие описывается законом всемирного
тяготения, который гласит, что сила гравитационного притяжения
между двумя телами массы m1 и m2, разделенных расстоянием R есть
– G·m1·m2/R2. Здесь G – гравитационная постоянная, равная м3/(кг·с2).
Знак минус означает, что сила, действующая на тело, всегда
противоположна по направлению радиус-вектору, направленному на
тело, т. е. гравитационное взаимодействие всегда приводит к
притяжению любых тел. Поле тяжести потенциально. Это значит, что
можно ввести потенциальную энергию гравитационного притяжения
пары тел, и эта энергия не изменится после перемещения тел по
замкнутому контуру. Потенциальность поля тяжести влечет за собой
закон сохранения суммы кинетической и потенциальной энергии и при
изучении движения тел в поле тяжести часто существенно упрощает
решение. В рамках классической механики гравитационное
взаимодействие является дальнодействующим. Это означает, что как
бы массивное тело ни двигалось, в любой точке пространства
гравитационный потенциал зависит только от положения тела в
данный момент времени. Большие космические объекты – планеты,
звезды и галактики имеют огромную массу и, следовательно, создают
значительные гравитационные поля. Гравитация – слабейшее
взаимодействие. Однако, поскольку оно действует на любых
расстояниях, и все массы положительны, это тем не менее очень
важная сила во Вселенной. Для сравнения: полный электрический
заряд этих тел ноль, так как вещество в целом электрически
нейтрально. Также гравитация, в отличие от других взаимодействий,
универсальна в действии на всю материю и энергию. Не обнаружены
объекты, у которых вообще отсутствует гравитация. Из-за глобального
характера гравитация ответственна и за такие крупномасштабные
эффекты, как структура галактик, черные дыры и расширение
Вселенной, и за элементарные астрономические явления – орбиты
планет, и за простое притяжение к поверхности Земли и падение тел.
Гравитон – гипотетический квант-переносчик гравитационного
взаимодействия как элементарная частица без электрического заряда
со спином 2 и двумя возможными направлениями поляризации.
Несмотря на отсутствие полноценной теории квантовой гравитации,
возможно квантование слабых возмущений заданного
гравитационного поля. В рамках линеаризованной теории
элементарным возбуждением и является гравитон. В результате
чрезвычайной слабости гравитационного взаимодействия
экспериментальное обнаружение отдельных гравитонов в настоящее
время проблематично. Гипотеза гравитонов составляет квантовую
теорию поля. Развитием квантовой гравитации является теория струн,
согласно которой гравитоны (также как и другие частицы) – это
состояния струн, а не точечные частицы.
Двойные звезды – две звезды, объединенные силами тяготения и
обращающиеся по эллиптическим (в частном случае – круговым)
орбитам вокруг общего центра масс. Существуют также кратные
физические звезды – тройные, четверные и т. д., но число их
существенно меньше физических двойных звезд. Если компоненты
физической двойной звезды можно разглядеть непосредственно в
телескоп или на фотографиях (получаемых для этой цели при помощи
длиннофокусных астрографов), то ее называют визуально-двойной
звездой. Тесные двойные звезды, двойственность которых не удается
обнаружить даже в самые крупные телескопы, могут оказаться
спектрально-двойными либо затменно-двойными светилами.
Доплер-эффект – явление, состоящее в том, что длины волн любого
излучения изменяют свое значение вследствие относительного
движения источника и наблюдателя.
Закон Хаббла – связь между величиной красного смещения для
далеких галактик и расстоянием до них.
Замедление времени (гравитационное) – явление, состоящее в
том, что с точки зрения стороннего наблюдателя часы вблизи
поверхности тяготеющей массы отстают.
Инвариант – величина, значение которой одинаково для всех
наблюдателей независимо от их состояния движения.
Инвариантность скорости света – независимость скорости света в
вакууме от системы отсчета.
Инерциальная система отсчета – система отсчета, в которой
справедлив закон инерции: материальная точка, когда на нее не
действуют никакие силы (или действуют силы взаимно
уравновешенные), находится в состоянии покоя или равномерного
прямолинейного движения. Всякая система отсчета, движущаяся по
отношению к инерциальной системе поступательно, равномерно и
прямолинейно, есть также инерциальная система. Следовательно,
теоретически может существовать сколько угодно равноправных
инерциальных систем, обладающих важнейшим свойством, что во всех
таких системах законы физики одинаковы (так называемый принцип
относительности). Помимо закона инерции, в любой инерциальной
системе справедливы также законы механики и сохранения импульса и
момента количества движения.
Инерция (от лат. inertia — бездействие) – инертность (в механике),
свойство материальных тел продолжать движение после «отключения»
движущей силы, находящее отражение в первом и втором законах
механики. Когда внешние воздействия на тело (силы) отсутствуют или
взаимно уравновешиваются, инерция проявляется в том, что тело
сохраняет неизменным состояние своего движения или покоя по
отношению к так называемой инерциальной системе отсчета. Если же
на тело действует неуравновешенная система сил, то свойство инерции
сказывается в том, что изменение состояния покоя или движения тела,
т. е. изменение скоростей его точек происходит постепенно, а не
мгновенно; при этом движение изменяется тем медленнее, чем больше
инерции тела. Мерой инерции тела является его масса.
Интерференция (электромагнитных волн) – наложение волн, при
котором происходит их взаимное усиление в одних точках
пространства и ослабление – в других. Результат интерференции
зависит от разности фаз накладывающихся волн. Интерферировать
могут только волны, имеющие одинаковую частоту, в которых
колебания совершаются вдоль одного и того же направления (т. е.
когерентные волны). Интерференция бывает стационарной и
нестационарной. Стационарную интерференционную картину могут
давать только когерентные волны. Например, две сферические волны
на поверхности воды, распространяющиеся от двух когерентных
точечных источников, при интерференции дадут результирующую
волну. Фронтом результирующей волны будет сфера. При
интерференции волн не происходит сложения их энергий.
Интерференция волн приводит к перераспределению энергии
колебаний между различными близко расположенными частицами
среды. Это не противоречит закону сохранения энергии потому, что в
среднем, для большой области пространства, энергия результирующей
волны равна сумме энергий интерферирующих волн. При наложении
некогерентных волн средняя величина квадрата амплитуды
результирующей волны равна сумме квадратов амплитуд
накладывающихся волн. Энергия результирующих колебаний каждой
точки среды равна сумме энергий ее колебаний, обусловленных всеми
некогерентными волнами в отдельности.
Интерферометр Майкельсона – специальный оптический прибор,
основанный на явлении интерференции, изобретенный Альбертом
Майкельсоном и первоначально предназначавшийся для наблюдения
движения Земли относительно ложного физического понятия мирового
«эфира». Американские физики Майкельсон и Морли использовали
интерферометр – оптический измерительный прибор, в котором луч
света расщепляется надвое полупрозрачным зеркалом (стеклянная
пластина посеребрена с одной стороны ровно настолько, чтобы
частично пропускать поступающие на нее световые лучи, а частично
отражать их; аналогичная технология сегодня используется в
зеркальных фотоаппаратах). В итоге луч расщепляется, и два
получившихся когерентных луча расходятся под прямым углом друг к
другу, после чего отражаются от двух равноудаленных от
полупрозрачного зеркала зеркал-отражателей и возвращаются на
полупрозрачное зеркало, результирующий пучок света от которого
позволяет наблюдать интерференционную картину и выявлять
малейшую десинхронизацию двух лучей (запаздывание одного луча
относительно другого).
Калибровочное поле – новое физическое поле, которое «чувствует»
то внутреннее пространство, в котором производятся фазовые
вращения. В результате при локальных фазовых вращениях у нас
преобразуются как волновые функции, так и новое поле, причем так,
что изменения в уравнениях за счет них компенсируют, «калибруют»
друг друга. То есть квантовая механика с дополнительным новым
полем стала калибровочно инвариантна. Если теперь изучить свойства
нового поля, то оно будет напоминать электромагнитное поле, которое
мы наблюдаем в нашем мире. В частности, взаимодействие этого поля
с веществом как раз совпадает с электромагнитным.
Квантовая гравитация – направление исследований в
теоретической физике, целью которого является самосогласованное
квантовое описание гравитационного взаимодействия и объединение
гравитации с остальными тремя фундаментальными силовыми
полями: электромагнитным, сильным и слабым в построении «теории
всего». Основные направления развития квантовой гравитации –
теория струн и петлевая квантовая гравитация. В них вместо частиц и
пространства-времени вводятся струны и их многомерные аналоги –
браны. Построение квантовой гравитации тесно связано с
формулировкой и развитием более общей концепции – так называемой
мембранной теории, – которая в пределе сводится к классической
теории тяготения и квантовой теории поля.
Когерентность (от лат. cohaerens – связанный) – согласованность
нескольких колебательных или волновых процессов во времени,
проявляющаяся при их сложении. Колебания когерентны, если
разность их фаз постоянна во времени и при сложении колебаний
получается колебание той же частоты. Когерентность волны означает,
что в различных точках волны осцилляция происходят синхронно, то
есть разность фаз между двумя точками не зависит от времени.
Отсутствие когерентности, следовательно, ситуация, когда разность
фаз между двумя точками не константа, а почти случайно «скачет» со
временем (сбои фаз). Такая ситуация может иметь место, если волна
была сгенерирована не единым излучателем, а совокупностью
одинаковых, но независимых источников. Без когерентности
невозможно наблюдать такое явление, как интерференция.
Коллапс (гравитационный) – явление быстрого катастрофического
сжатия массивного тела под действием его собственного
гравитационного поля. Гравитационным коллапсом может
заканчиваться эволюция звезд с массой свыше двух солнечных. После
исчерпания в таких звездах ядерного горючего они теряют свою
механическую устойчивость и начинают с увеличивающейся
скоростью сжиматься к центру. Если растущее внутреннее давление
останавливает гравитационный коллапс, то центральная область
звезды становится сверхплотной нейтронной звездой, что может
сопровождаться сбросом оболочки и наблюдаться как вспышка
сверхновой звезды. Однако, если радиус звезды уменьшился до
некоторого критического значения гравитационного радиуса, то
никакие силы не могут воспрепятствовать ее дальнейшему сжатию и
превращению в черную дыру застывшей звезды коллапсара.
 Коллапсар (застывшая звезда, черная дыра) – сильно
искривленная область пространства-времени, включающая
сингулярность, окруженную горизонтом событий. Гравитационное
притяжение коллапсаров настолько велико, что покинуть их не могут
даже объекты, движущиеся со скоростью света. Граница этой области
называется горизонтом событий, а ее радиус – гравитационным
радиусом, или радиусом Шварцшильда. Существование коллапсаров
следует из точных решений общей теории относительности,
полученных Карлом Шварцшильдом.
Космические лучи – приходящие на Землю из космоса с очень
большой скоростью частицы (в основном протоны и электроны).
Красное смещение – увеличение длины волны электромагнитного
излучения при движении источника излучения от наблюдателя.
Момент количества движения – мера количества движения
вращающегося тела; для материальной точки равен произведению ее
массы на линейную скорость и на расстояние от оси вращения.
Нейтрон – субатомная частица, входящая в атомные ядра, у которой
нет электрического заряда, а масса приблизительно равна массе
протона.
Нейтронная звезда – плотное нейтронное ядро, образовывающееся
при взрыве сверхновых в несколько десятков солнечных масс. В
звездах, не достигших стадии сверхновой, давление вырожденного
электронного газа не в состоянии уравновесить гравитационные силы,
и звезда сжимается до состояния ядерной плотности. Механизм этого
гравитационного коллапса тот же, что и при взрыве сверхновой.
Давление и температура внутри звезды достигают таких значений, при
которых электроны и протоны как бы «вдавливаются» друг в друга, и в
результате реакции после выброса нейтрино образуются нейтроны,
занимающие гораздо меньший объем, чем электроны. Характерный
размер нейтронной звезды 10-15км. В некотором смысле нейтронная
звезда представляет собой гигантское атомное ядро. Дальнейшему
гравитационному сжатию препятствует давление ядерной материи,
возникающее за счет взаимодействия нейтронов. Обнаружить
нейтронные звезды оптическими методами довольно сложно из-за
малого размера и низкой температуры.
Общая теория относительности (ОТО) – теория гравитации,
выражающая тяготение через геометрию пространства-времени,
созданная Альбертом Эйнштейном в 1915–1916 годах. В рамках этой
теории, являющейся дальнейшим развитием специальной теории
относительности, постулируется, что гравитационные эффекты
обусловлены не силовым взаимодействием тел и полей, находящихся в
пространстве-времени, а деформацией самого пространства-времени,
которая связана, в частности, с присутствием массы-энергии. Таким
образом, в ОТО гравитация не является силовым взаимодействием, а
кривизна пространства-времени связана с распределением материи.
ОТО в настоящее время является общепризнанной теорией тяготения,
хорошо подтвержденной наблюдениями. Первый успех ОТО состоял в
объяснении аномальной прецессии перигелия Меркурия. Затем было
зафиксировано отклонение света вблизи Солнца в момент полного
затмения. С тех пор наблюдения и эксперименты подтвердили многие
предсказания ОТО, включая гравитационное замедление времени,
гравитационное красное смещение, задержку сигналов в
гравитационном поле и, пока лишь косвенно, излучение волн
тяготения. Кроме того, многочисленные наблюдения
интерпретируются как подтверждения одного из самых таинственных
и экзотических предсказаний ОТО – гравитационных коллапсаров в
виде черных дыр застывших звезд.
Парсек – специальная астрономическая единица, равная 3,3
световых лет. Используются также кратные единицы: килопарсек (кпк,
тысяча), мегапарсек (Мпк, миллион), гигапарсек (Гпк, миллиард).
Периастр орбиты – точка орбиты в задаче двух тел, в которой
взаимное расстояние между телами минимально. Термин перигей
употребляют для описания орбит вокруг Земли, перигелий – вокруг
Солнца, периастр – для описания орбит двойных звезд. При
рассмотрении небесно-механических задач, не привязанных к какому-
либо конкретному телу, употребляется термин перицентр.
Преобразования Лоренца – система соотношений в частной теории
относительности, связывающих результаты измерений, производимых
двумя наблюдателями, которые движутся относительно друг друга.
Составляют преобразования, которым подвергаются галилеевы
координаты событий при переходе от одной инерциальной системы
отсчета к другой. Обычно речь идет об измерениях времени и
расстояния, но иногда говорят о массе и энергии. Если системы
отсчета К' и К движутся с постоянной скоростью V вдоль оси х, то
преобразования Лоренца имеют вид:
– скорость света. Формулы, выражающие обратное преобразование,
то есть, x', y', z', t' через x, y, z, t можно получить заменой на V'= – V.
На их основе получается эффект сокращения масштабов Лоренца –
Фицджеральда, состоящий в том, что, с точки зрения неподвижного
наблюдателя измеряемые им расстояния параллельно направлению
движения подвижного наблюдателя в системе этого последнего
оказываются укороченными.

где с
Принцип эквивалентности – представление о том, что в малых
областях пространства-времени тяготение невозможно отличить от
ускорения. Формулируется также как утверждение о равенстве
инертной и гравитационной масс. Принцип эквивалентности является
одним из главных постулатов общей теории относительности. Он
ограничивается рассмотрением эффектов гравитации и
равноускоренного движения, однако каждое подтверждение принципа
эквивалентности является одновременно и подтверждением общей
теории относительности.
Причинно-следственные связи – объективная закономерность
окружающего нас мира, состоящая в том, что сначала возникает
причина какого-либо явления или события, а затем наступает
следствие.
Пространство-время – непрерывное четырехмерное многообразие
(континуум), в котором три измерения пространственные, а четвертое
– временное. Физическая модель, дополняющая пространство
временным измерением и, таким образом, создающая новую
теоретико-физическую конструкцию, которая и называется
пространственно-временным континуумом. В соответствии с теорией
относительности Вселенная имеет три пространственных измерения и
одно временное. Концепция пространства-времени допускает и
классическую механику с независимым пространством и временем в
нерелятивистском пределе. В контексте теории относительности время
неотделимо от трех пространственных измерений и зависит от
скорости наблюдателя. Количество измерений, необходимых для
описания Вселенной, окончательно не определено. Например,
современные теории струн и их обобщения требуют наличия свыше
десяти измерений. Предполагается, что дополнительные
ненаблюдаемые измерения свернуты до сверхмикроскопических
(планковских) размеров, так что экспериментально они пока не могут
быть обнаружены. Ожидается, тем не менее, что эти измерения каким-
то образом проявляют себя в макроскопическом масштабе. Первый
вариант модели естественного объединения пространства и времени
был создан Германом Минковским (пространство Минковского) в 1908
году на основе специальной теории относительности.
Протон – тяжелая субатомная частица, несущая положительный
электрический заряд, – одна из двух главных составных частей
атомного ядра. Протон – ядро атома водорода.
Пульсар – источник пульсирующего радиоизлучения. Это быстро
вращающаяся с частотой около тысячи оборотов в секунду нейтронная
звезда, звездный остаток после вспышки сверхновой. Первые
пульсары были открыты в 1967 году и к настоящему времени их
известно уже несколько тысяч. Только компактные объекты в
несколько солнечных масс и диаметром в десятки километров могут
сохранять свою форму, не разрушаясь при таких скоростях вращения.
Считается, что нейтронная звезда имеет магнитное поле, ось которого
не совпадает с осью вращения звезды. В этом случае излучение звезды
(радиоволны и видимый свет) скользит по Земле, как луч маяка. Когда
луч пересекает Землю, регистрируется импульс. Само излучение
нейтронной звезды возникает за счет того, что заряженные частицы с
поверхности звезды двигаются вовне по силовым линиям магнитного
поля, испуская электромагнитные волны. Излучение пульсара должно
приводить к уменьшению скорости вращения нейтронной звезды.
Нейтронная звезда, входящая в состав двойной системы, может быть и
источником интенсивного рентгеновского излучения.
Релятивистские поправки – поправки, которые надо вводить к
показаниям хронометров и других измерительных инструментов при
движении с субсветовыми скоростями.
 Световой год – расстояние, которое свет проходит в вакууме за один
год (приблизительно 10 триллионов (1013) км).
Сингулярность – место, где кривизна пространства-времени
обращается в бесконечность (например, в центре черной дыры).
Система координат (СК) – плоская СК из двух сторон
прямоугольника (квадрата) и объемная СК из трех ребер куба,
помеченных буквами или цифрами, или же векторная СК из точки
отсчета с исходящим вектором, заканчивающимся на движущейся
материальной точке.
Система отсчета (СО) – набор математических и геометрических
элементов, с помощью которого любое движущееся в пространстве
тело можно «привязать к местности». В СО входит тело (точка)
отсчета, часы – хронометр и система координат.
Скорость света – абсолютная величина скорости распространения
электромагнитных волн в вакууме. В физике традиционно
обозначается латинской буквой «с». Скорость света относится к
фундаментальным физическим постоянным и является предельной
скоростью движения частиц и распространения взаимодействий. Она
равна 299 792 458 метров в секунду или 1 079 252 848,8 километров в
час.
Сокращение Фицджеральда – Лоренца – уменьшение продольных
размеров предметов при околосветовых скоростях, а также замедление
хода времени (отставание часов).
Специальная теория относительности (СТО, частная теория
относительности) – теория, обобщающая классическую механику при
описании движения тел со субсветовыми скоростями. При малых
скоростях различия между результатами СТО и ньютоновской
механикой становятся незначительными. СТО является ковариантной
формулировкой механики и электродинамики в плоском пространстве-
времени.
Тахион – гипотетический объект, который всегда движется со
скоростью большей, чем скорость света.
Уравнения гравитационного поля – в общей теории
относительности они называются также уравнениями Эйнштейна.
Система уравнений, определяющая гравитационное поле (или
кривизну пространства-времени) по распределению и движению
материи.
 Фотон – элементарная частица электромагнитного излучения
(света).
Фотонный звездолет – фантастический космический корабль,
предназначенный для полета в дальнем космосе с использованием
фотонного двигателя. В настоящее время созданы лишь самые
приблизительные проекты таких кораблей для межзвездных полетов.
Чаще всего встречаются модели космических кораблей на фотонной
тяге, состоящие из параболического зеркала, соединенного длинной
фермой с жилым отсеком и ходовой рубкой. Фотонный двигатель
включает емкости с антивеществом и веществом, размещенные на
внешней поверхности зеркала, а также впрыскиватели материи и
антиматерии. Принцип действия фотонного двигателя состоит в
выделении энергии при взаимном уничтожении порций вещества и
антивещества. При этом возникает поток фотонов, отталкивающий
зеркало звездолета в направлении его полета.
Шварцшильдовская черная дыра – массивный, невращающийся и
электрически нейтральный коллапсар. Основной параметр –
шварцшильдовский радиус горизонта событий, окружающего
шварцшильдовскую черную дыру.
Эксперимент Майкельсона – Морли – эксперимент, призванный
раз и навсегда доказать скептикам, что светоносный эфир реально
существует, наполняет Вселенную и служит средой, в которой
распространяются свет и прочие электромагнитные волны.
Майкельсон обладал непререкаемым авторитетом как конструктор
оптических приборов, а Морли славился как неутомимый и
непогрешимый физик-экспериментатор. Опыт Майкельсона – Морли
был принципиально направлен на то, чтобы подтвердить (или
опровергнуть) существование мирового эфира посредством выявления
«эфирного ветра» (или факта его отсутствия). Действительно, двигаясь
по орбите вокруг Солнца, Земля совершает движение относительно
гипотетического эфира полгода в одном направлении, а следующие
полгода в другом. Следовательно, полгода «эфирный ветер» должен
обдувать Землю и, как следствие, смещать показания интерферометра
в одну сторону, полгода – в другую. Итак, наблюдая в течение года за
своей установкой, Майкельсон и Морли не обнаружили никаких
смещений в интерференционной картине: полный эфирный штиль!
(Современные эксперименты подобного рода, проведенные с
максимально возможной точностью, включая эксперименты с
лазерными интерферометрами, дали аналогичные результаты.) Итак:
эфирного ветра, а, стало быть, и эфира не существует. В отсутствие
эфирного ветра и эфира как такового, стал очевиден неразрешимый
конфликт между классической механикой Ньютона (подразумевающей
некую абсолютную систему отсчета) и уравнениями Максвелла
(согласно которым скорость света имеет предельное значение, не
зависящее от выбора системы отсчета), что и привело в итоге к
появлению теории относительности. Опыт Майкельсона – Морли
окончательно показал, что «абсолютной системы отсчета» в природе
не существует.
Электромагнитное излучение – излучение, состоящее из
переменных электрического и магнитного полей и
распространяющееся со скоростью света. Сюда входят радиоволны,
инфракрасные лучи, видимый свет, ультрафиолетовые, рентгеновские
и гамма-лучи.
Электромагнитное поле – область пространства, содержащая
электрическое и магнитное поля.
Эргосфера – область, окружающая керровскую черную дыру и
расположенная между пределом статичности и внешним горизонтом
событий, где находиться в состоянии покоя невозможно.
Эфир, мировой, светоносный – исторический аналог физического
вакуума. Первые модели некоей всепроникающей универсальной
среды возникли еще в рассуждениях античных метафизиков. В
дальнейшем идея эфира получила дальнейшее развитие в трудах
энциклопедистов эпохи Возрождения, считавших, что межзвездное
пространство заполнено какой-то невидимой и неосязаемой тонкой
субстанцией. Когда была получена система уравнений Максвелла,
предсказывающая, что свет распространяется в пространстве с
конечной скоростью, даже сам автор этой теории полагал, что
электромагнитные волны распространяются в среде, подобно тому, как
акустические волны распространяются в воздухе, а морские – в воде. В
первой половине XIX столетия ученые даже тщательно проработали
теоретическую модель эфира и механику распространения света,
включая всевозможные рычаги и оси, якобы способствующие
распространению колебательных световых волн в эфире.
 from

Your gateway to knowledge and culture. Accessible for everyone.

z-library.se singlelogin.re go-to-zlibrary.se single-login.ru

O cial Telegram channel

Z-Access

https://wikipedia.org/wiki/Z-Library
ffi