КУЛЬТУРОЛОГИЯ

Литература
1. Алексеева Н. И. Гендер для «чайников». – М.: Звенья, 2006. – 264 с.
2. Андреева Н. И. Формирование гендерной культуры в современном обществе: философско-культурологиче-
ский анализ: дис. … д-ра филос. наук: 09.00.13. – Ростов-на-Дону, 2005. – 285 с.
3. Бутовская М. Л. Антропология пола. – Фрязино: Век 2, 2013. – 256 с.
4. Жукова О. И., Жуков В. Д. Кризис идентичности как нормообразующее становление личности // Вестн.
Кемеров. гос. ун-та культуры и искусств. – 2014. – № 29. – С. 81–88.
5. Золотухин В. М. Социокультурная идентичность и право на толерантность // Вестн. Кемеров. гос. ун-та
культуры и искусств. – 2014. – № 26. – С. 18–24.
6. Наслаждение быть мужчиной: западные теории и постсоветские практики / под ред. Ш. Берд и С. Жереб-
кина. – СПб.: Алетейя, 2008. – 296 с.
7. Рябов О. В. «Матушка-Русь»: опыт гендерного анализа поисков национальной идентичности России в отече-
ственной и западной историософии. – М.: Ладомир, 2001. – 202 с.
8. Цалко Е. О. Образ русской женщины в структуре национальной идентичности русских (по материалам интер-
вью) // Женщина в российском обществе. – 2011. – № 2. – C. 31–41.
References
1. Alekseeva N.I. Gender dlya “chaynikov” [Gender for beginners]. Moscow. Zvenya Publ., 2006. 264 p. (In Russ.).
2. Andreeva N.I. Formirovanie gendernoy kul’tury v sovremennom obshchestve; filosofsko-kul’turologicheskiy analiz.
Diss. kand filos. nauk [Formation of gender culture in modern society: philosophical and cultural analysis. Diss.
PhD in philosophy]. Rostov on Don, 2005. 285 p. (In Russ.).
3. Butovskaya M.L. Antropologiya pola [Gender antropology]. Fryazino. Vek-2 Publ., 2013. 256 p. (In Russ.).
4. Zhukova O.I., Zhukov V.D. Krizis identichnosti kak normoobrazuyushchee stanovlenie lichnosti [Identity crisis as a
norm-setting formation of personality]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul’tury i iskusstv [Bul-
letin of Kemerovo State University of Culture and Arts], 2014, no. 29, pp. 81-88. (In Russ.).
5. Zolotuchin V.M. Sotsiokul’turnaya identichnost’ i pravo na tolerantnost’ [Socio-cultural identity and the right to
tolerance]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul’tury i iskusstv [Bulletin of Kemerovo State Uni-
versity of Culture and Arts], 2014, no. 26, pp. 18-24 (In Russ.).
6. Berd S., Zherebkina S. Naslazhdenie byt’ muzhchinoy: zapadnye teorii i postsovetskie praktiki [Enjoyment of being a
man: Western theory and post-Soviet practices]. St. Petersburg, Aleteya Publ., 2008. 296 p. (In Russ.).
7. Ryabov O.V. “Matushka-Rus’”: opyt gendernogo analiza poiskov natsional’noy identichnosti Rossii v otechestven-
noy i zapadnoy istoriosofii [“Mother Rus”: the experience of gender analysis of the search for national identity of
Russia in the native and Western historiosophy]. Moscow, Ladomir Publ., 2001. 202 p. (In Russ.).
8. Zalko E.O. Obraz russkoy zhenshchiny v strukture natsional’noy identichnosti russkikh (po materialam interv’yu)
[The image of a Russian woman in the structure of the national identity of Russians (based on interview materials)].
Zhenshchina v rossiyskom obshchestve [Woman in Russian society], 2011, no. 2, pp. 31-41 (In Russ.).

УДК 008

К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ

В ЗАРУБЕЖНОЙ ГУМАНИТАРИСТИКЕ
Бегунова Екатерина Александровна, аспирант, преподаватель, кафедра культурологии, Кемеров-
ский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: [email protected]

Память всегда имела большое значение в жизни как отдельного человека, так и общества в целом.
Обнаруживая связь и преемственность прошлого, настоящего и будущего, она является важным сред-
ством формирования и поддержания индивидуальной и персональной идентичности человека и обще-
ства. Память человека и народа выступает как хранитель материально-духовных ценностей культуры.

53
ISSN 2078-1768 ВЕСТНИК КемГУКИ 39/2017
Процессы, происходящие в социально-гуманитарных науках последних десятилетий ХХ века, привели
к формированию новой парадигмы исследований, связанной с темой культурной памяти.
В статье рассматриваются некоторые подходы к изучению феномена культурной памяти в зару-
бежных гуманитарных науках. Выявлены ключевые аспекты содержания понятия «культурной памя-
ти». Предпринята попытка сравнительного анализа различных методов изучения «культурной памяти»
с целью конкретизации исследовательского «инструментария».
Актуальность исследования культурной памяти обусловлена тем, что, начиная с работ Э. Дюрк-
гейма и М. Хальбвакса в мировой науке формируется и к 1980-м годам на Западе набирает силу
специфическое направление, обозначаемое термином «memory studies». Это направление объединяет
представителей целого ряда социально-гуманитарных специальностей: культурология, антропология,
философия, история, социология и др.
Междисциплинарное направление анализа явлений и процессов, сложившихся вокруг изучения
культурной памяти за последующие десятилетия достигло определенного теоретико-методологического
уровня. Ключевыми объектами исследований стали различные виды коллективных воспоминаний. Раз-
ворачивавшиеся в конце ХХ века глобальные процессы сделали проблематику сохранения и интерпре-
тации культурной памяти ведущей для целого комплекса социально-гуманитарных наук.
Ключевые слова: культурная память, артефакт, переломная эпоха, граница памяти, «рамка» памя-
ти, социальная память, коллективная память, архетип, символ.

TO A DEFINITION OF THE CONCEPT OF CULTURAL MEMORY

IN FOREIGN HUMANISTARISTICS
Begunova Ekaterina Aleksandrovna, Postgraduate, Instructor, Department of Culturology, Kemerovo
State University of Culture (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]

Memory has always been of great importance in life, as for an individual, and society as a whole.
Discovering the connection and continuity of the past, present and future, it is an important means of forming
and maintaining the individual and personal identity of man and society. The memory of man and people
acts as the guardian of the material and spiritual values of culture. The processes taking place in the socio-
humanitarian sciences of the last decades of the 20th century led to the formation of a new paradigm of research
related to the theme of cultural memory.
In the article, some approaches to studying the phenomenon of cultural memory in foreign humanitar-
ian sciences are considered. The key aspects of the content of the concept of “cultural memory” are revealed.
An attempt has been made to compare the various methods of studying “cultural memory” with the aim
of concretizing the research “toolkit”.
The relevance of the study of cultural memory is due to the fact that, beginning with the works
of E. Durkheim and M. Halbwachs, in the world science is formed and by the 1980s. In the West, a specific
direction, designated by the term “memory studies”, is gaining momentum. This direction unites representatives
of a number of social and humanitarian specialties: culturology, anthropology, philosophy, history,
sociology, etc.
The interdisciplinary direction of the analysis of phenomena and processes that developed around
the study of cultural memory over the next decades has reached a certain theoretical and methodological level.
The key objects of research were various types of collective memories. Unfolded at the end of the 20th century.
Global processes have made the problem of preserving and interpreting the cultural memory of the leading
for the whole complex of social and human sciences.
Keywords: cultural memory, artifact, turning point, boundary of memory, frame of memory, social
memory, collective memory, archetype, symbol.

54
 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Изучение культурной памяти – важное на- ставления выступают как различные аспекты
правление современного гуманитарного знания, мировоззрения данных социальных групп [4].
накопившее большой опыт осмысления культур- В своих работах Э. Дюркгейм говорит о пробле-
ных феноменов, которые проявляются в перелом- ме соотношения индивидуального и социального.
ные или кризисные эпохи. Именно в переломную Он отмечает следующее: то, что принято счи-
эпоху явственнее всего можно увидеть действие тать индивидуальным, на самом деле социально,
механизма культурной памяти, когда, по выраже- оно входит в сферу гражданской ответственности
нию М. Хальбвакса, в обществе наблюдается од- и должно регулироваться методами социальной
новременно деформация и формирование памяти инженерии и преобразовательной практики.
народа, то есть происходят процессы смены куль- По мнению М. Хальбвакса, в общественном
турных установок. сознании содержатся определенные коллектив-
Для обозначения коллективного измерения ные воспоминания. В связи с проблемой акту-
культурной памяти в зарубежной гуманитари- альности воспоминаний необходимо отметить
стике было предложено большое количество различие между воспроизводством более и менее
терминов – «коллективная память», «социальная важных воспоминаний. Как считал сам Халь-
память», «историческая память», «культурная бвакс, наши воспоминания получают более при-
память» и пр. Их определения, а также соотно- емлемую форму, когда память сжимается, и бо-
шение данных понятий остается сегодня пред- лее личную, когда расширяется. То есть менее
метом дискуссий для целого ряда гуманитарных важные события представляются в схематичной
направлений. форме [9, с. 152–185]. Здесь важно то, что, соз-
Термин «культурная память» был введен давая свой социальный образ, группа подчерки-
в научный оборот египтологом Яном Ассманом. вает различие с внешним миром и преуменьша-
В своей работе «Культурная память» он развивает ет его во внутреннем мире. Память – не чисто
теорию социальной памяти Мориса Хальбвакса, индивидуальный процесс хранения и обработ-
который был первым исследователем, обратив- ки полученных впечатлений, на самом деле ее
шимся к изучению этого феномена как с точки деятельность определяется обществом. Данные
зрения психологии, так и социологии. В свою оче- рамки реконструируют воспоминания для всей
редь, М. Хальбвакс придерживался социологиче- группы, народа, нации. Группа может помнить
ской теории Э. Дюркгейма, одного из основателей как недавние события, так и наиболее значимые
социологии как науки. Согласно теории Дюркгей- (например, некие законы, заложенные при об-
ма, необходимо понимать общество и культуру разовании нации и народа, образование государ-
как единое целое со специфическими законами ства, победы). То есть, с одной стороны, от про-
развития. Но при этом Дюркгейм отдавал приори- шлого остается только то, что можно воссоздать,
тет формам коллективного сознания. Дюркгейм а с другой – то, что значимо.
писал, что человеческое сознание неоднородно, Исследовательским «инструментом», с помо-
поскольку существует одновременно в двух фор- щью которого учёный анализирует социальную
мах: как индивидуальное и коллективное. Инди- составляющую коллективной памяти, служит
видуальное сознание оказывается специфическим заимствованное у Дюркгейма понятие «рамка»
для каждого человека, поскольку определяется или «граница» памяти [9, с. 321].
особенностями его психики. Коллективное созна- Хальбвакс утверждает, что воспоминания
ние является единым для конкретной социальной могут быть не только индивидуальными, но и
группы. Оно не только не зависит от отдельных социально санкционированными (как и у Дюрк-
людей, но само обладает принудительной по от- гейма). Они могут передаваться от одного чле-
ношению к ним силой. Это сознание выражается, на общества к другому, затем на основе этого
по мнению Дюркгейма, в коллективных представ- социально-мемориального каркаса каждый инди-
лениях, религиозных верованиях, мифах, нормах вид «припоминает или реконструирует» прочие
морали и права. Такого рода представления вы- свои воспоминания. Хальбвакс говорит, что «рам-
рабатываются социальными группами, которые ка и события тождественны по природе. Собы-
доминируют в обществе. По сути дела эти пред- тия суть воспоминания, но и сама рамка состоит

55
ISSN 2078-1768 ВЕСТНИК КемГУКИ 39/2017
из воспоминаний. Эти два рода воспоминаний ловека и общества символов, образов, архетипов.
различаются тем, что вторые более устойчи- Для Хальбвакса речь – не просто инструмент, но
вы, всегда заметны нам, и мы пользуемся ими и предпосылка умственной деятельности челове-
для припоминания и реконструкции первых» ка, при повреждении речи вся эта деятельность
[9, с. 135]. Опорные, базовые социальные вос- нарушается. При этом важно наличие речи во-
поминания, образующие «рамку» социальной обще, а не ее специфическое внутреннее устрой-
памяти, часто называются у ученого «ориентира- ство. Общество дает человеку слова, но не обя-
ми», при помощи которых человек воссоздает в зывает его мыслить с их помощью именно так,
памяти свои воспоминания, опираясь на память а не иначе [9, с. 15].
других. В своих позднейших работах о социаль- Разрабатывая свою концепцию коллективной
ной памяти Хальбвакс практически отказывается социальной памяти, М. Хальбвакс обращался не
от идеи точечных ориентиров, зато уделяет все только к трудам представителей социологиче-
больше внимания пространственно-временным ской школы, одним из основателей которой был
конструкциям памяти. «Наши представления Э. Дюркгейм, но и привлекал труды представите-
о пространстве, – как пишет Хальбвакс, – про- лей школы структурной лингвистики (М. Гране).
ходят через инстанцию обживающих его соци- Дальнейшее использование его идей в гу-
альных групп, так что даже абстрактное понятие манитарных науках шло по пути расширения
пространства тоже принадлежит определенному понятия коллективной памяти с акцентом на её
обществу» [9, с. 212]. Если говорить о времени, то знаково-символическую составляющую. Новое
здесь исследователь придерживается точки зре- открытие работ Хальбвакса о коллективной па-
ния, что индивидуальное сознание человека есть мяти началось в 1970–1980-х годах. Известный
не что иное как место пересечения разных коллек- французский антрополог и социолог Роже Бастид
тивных времен. предложил связать его теорию с общей струк-
Еще одним важным аспектом понятия «рам- турной оппозицией двух типов воображения –
ка памяти» у Хальбвакса является природа и роль репродуктивного и творческого, присутствующих
языка в передаче и сохранения памяти. Язык в умственной деятельности. В таком смысле про-
трактуется им как минимальная рамка, как некий анализированные Хальбваксом процессы рекон-
образец социального факта, нечто такое, что соз- струкции прошлого соотносимы с теорией брико-
дано самими людьми, но никем из них не может лажа у К. Леви-Стросса. Традиционная культура
быть изменено по своей воле. Иначе говоря, чело- строит свои нынешние представления из подруч-
век не свободен в выборе своего языка и должен ного материала, реутилизируя обломки старых,
пользоваться теми словами и идеями, которые он уже мало что говорящих ей воспоминаний. В тоже
предоставляет нашему уму. Соответственно и ра- время Бастид критиковал субстанциализм в тол-
бота памяти, даже сколь угодно индивидуальной, ковании процессов коллективной памяти, кото-
помещена в языковые рамки. Хальбвакс говорит: рые Хальбвакс связывал с отдельными группами
«Словесные конструкции образуют одновремен- ее носителей. На самом деле, как писал Бастид,
но и самую элементарную, и самую устойчивую «коллективную память выражает не группа, как
рамку коллективной памяти» [9, с. 118]. таковая. Точнее было бы сказать, что это струк-
Таким образом, суммируя основные положе- тура группы задает рамки коллективной памяти,
ния концепции социальной памяти Хальбвакса, определяемой не как коллективное сознание, а как
можно сказать, что, во-первых: память помогает система взаимоотношений между памятью инди-
нам ориентироваться в обществе, поэтому для видов» [2, с. 94]. В таком случае, возникает новый
всех и каждого существует некий определенный вариант «реконструкции» прошлого, выявить об-
комплекс воспоминаний, который помогает нам щие основания, которого намного сложнее.
идентифицировать себя. Во-вторых: любые инди- Идеи М. Хальбвакса о социальной памяти
видуальные и социальные воспоминания связа- оказали большое влияние на труды современно-
ны с определенными пространством и временем. го ученого Поля Рикёра. В своей работе «Память.
И в-третьих: самая простейшая «граница» или История. Забвение» Рикёр рассматривает память
«рамка» памяти – это язык как универсальный как деятельность, работу. Он говорит, что рабо-
хранитель памяти, набор неких важных для че- та памяти осуществляется как внутри, так и вне
56
 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
индивидуального сознания, не только на уровне сты и комментарии к ним, и образуется специаль-
отдельного человека, но и на уровне общества. ное сословие толкователей, занимающихся ком-
Общество, переживая особое историческое со- ментированием священных текстов.
стояние – ситуацию разрыва с прошлым, пы- По сравнению с теорией Хальбвакса, кон-
тается восстановить память культуры не через цепция Ассмана учитывает внешние формы ин-
живую память, а через историческую реконструк- ституционализации памяти – прежде всего ее
цию. Историография упрощает память людей текстуальное закрепление усилиями особой со-
актами выборочной, серийной архивации, она циальной группы, которую он определяет не по
изучает свидетельства очевидцев наравне с до- идейному умонастроению, а по собственно со-
кументами, подчас не несущими в себе никакой циальному критерию: профессиональному ста-
живой памяти, она цензурирует и адаптирует мо- тусу и занятиям. Теория Ассмана усматривает
рально не выносимые свидетельства прошлого. основную сущность сакрального в культуре в том,
Процесс мемориализации предполагает вы- что это сакральное хранит память о собственном
страивание разрозненных событий в серии, созда- легендарном основании. С его точки зрения, ре-
ние из них различным образом структурирован- лигия определяется не через оппозицию про-
ных повествований. Одно и то же событие при фанного и сакрального, она определяется через
этом приобретает разное значение в зависимости особый тип памяти, который носит агрессивно-
от того, в какую сюжетную структуру оно оказа- завоевательный характер, разрушающий исто-
лось включено. Из одного и того же «материала» рическую память народа во имя бесконечного
могут быть выстроены разные нарративы. превосходства вечности. Вечность в культуре
Рикёр говорит, что «многие события, призна-
передается путем мифологизации отдельных явле-
ваемые историческими, никогда не были чьими-
ний и событий культуры. И чтобы правильно тол-
либо воспоминаниями» [7, с. 689]. Такое понима-
ковать сакральные смыслы культуры надо обра-
ние социальной памяти интересно с точки зрения
щаться прежде всего к истокам. В памяти каждого
её «деформации», о которой пишет Хальбвакс.
человека есть определенный набор воспоминаний
Возникает проблема соотношения естественных
о культуре, которые он зачастую даже не осознает,
и «сконструированных» событий в содержании
именно они и составляют коллективные воспоми-
коллективной памяти, а следовательно, и пробле-
ма возможности её объективного исследователь- нания человека о прошлом. Такие воспоминания
ского анализа. состоят чаще всего из мифов или отдельных зна-
Совершенно иное понимание феномена кол- ков и символов (архетипов) [1]. В этом ключе тео-
лективной памяти предлагает египтолог Ян Асс- рия Я. Ассмана во многом близка к концепциям
ман, актуализируя её ценностно-мифологическую таких ученых, как К. Юнг и М. Элиаде.
составляющую. Он разграничивает актуально- В своей книге «Архетип и символ» Юнг
оперативную память, называемую коммуника- также пишет о том, что архетипы, являясь ча-
тивной, и память о далеком прошлом, о мифоло- стью культуры, наследуются человеком. Говоря
гических истоках и началах, которая именуется о наследовании архетипов, он имеет в виду, что
собственно культурной. Культурная память отли- архетипы априорны относительно всякого инди-
чается такими чертами, как институциональная видуального опыта, возникли до него. Поэтому
формализация, символическое устройство (вклю- множество архетипов представляет сумму всех
чая письменную фиксацию), наличие специали- возможностей человека. Эти архетипические
стов – носителей традиции. В зависимости от представления отвечают за всеобщие, типичные и
характера той или иной культуры память обраща- присущие каждому человеку реакции на важней-
ется либо к космическим мифам, либо к историче- шие жизненные события.
ским легендам. В истории культуры «важнейшим Архетипы проявляются в символах, ритуа-
событием является канонизация, замораживание лах, мифопоэтических сюжетах. Поэтому анализ
памяти, когда течение традиции останавливается собственной символической продукции человека
созданием канона» [1, с. 100]. Культура подводит и доминантов символов эпохи является необходи-
черту под списком достопамятных фактов, весь мым условием для правильной «интерпретации»
корпус ее текстов разделяется на сакральные тек- культуры. В различных культурах и на разных

57
ISSN 2078-1768 ВЕСТНИК КемГУКИ 39/2017
этапах развития общества один и тот же архетип зации определенных сюжетов и смыслов. Однако
может проявляться на разном материале. Про- основное отличие концепции Ассмана от идей
цесс манифестации архетипа зависит от домини- Юнга и Элиаде заключается в том, что первый ис-
рующих догматов сознания человека и рассма- следует только традиционные, статичные, закре-
тривается как компенсация. Конкретная форма пленные в древних культурах священные смыслы
проявления архетипа зависит от доминирующей и символы, тогда как и Юнг, и Элиаде говорят об
установки сознания человека [12]. их неизбежной трансформации во времени и про-
Идея сакральных смыслов в культуре объе- странстве. Ассман отходит от психоаналитиче-
диняет Я. Ассмана и М. Элиаде. В своей работе ского и социологического методов исследования
«Аспекты мифа» Элиаде пишет, что мифологич- культурной памяти и больше обращается к семио-
ность присуща человеку. Если сравнивать совре- тическому подходу.
менного человека и первобытного, то первый счи- Поскольку память не является исключитель-
тает себя результатом истории, тогда как второй но индивидуальным, личным опытом, но есть
видит своё происхождение следствием воплоще- также часть коллективного, феномен культур-
ния некоторой сакральной истории, мифологиче- ной памяти продолжает оставаться актуальной
ских событий во времена начала всех начал. темой исследования не только в социологии, но
Важным элементом концепции Элиаде об и в зарубежной историографии и антропологии
укорененности мифа в культуре выступает идея в 80–90-е годы ХХ века (П. Рикёр, Р. Бастид,
изменения отношения человека и общества к ми- К. Леви-Стросс). Историография как наука, изу-
фам в процессе эволюции культуры. Он отмеча- чающая культурную память, в первую очередь ис-
ет, что мифологии начинают терять своё прежнее следует процесс сохранения культурной памяти
значение; сами мифы перестают осуществлять в различных регионах и эпохах, а уже сам её под-
трансцендентную функцию. И в какой-то мо- текст и объекты – культурная антропология.
мент истории культурная элита перестаёт про- Однако позднее у исследователей возникают
являть интерес к истории богов и не верит боль- сомнения в том, было ли время, в которое суще-
ше в мифы, продолжая всё ещё верить в богов. ствовала «чистая», не опосредованная память.
Это десакрализация мифа, демифологизация Понятие культурной памяти часто понимают не-
культуры, её демистификация. верно. В основном это происходит из-за того, что
Десакрализация традиционного мифа при- она понимается слишком узко: только как времен-
водит к возникновению новой мифологичности ное явление.
современной западной культуры. Например, че- Одну из главных трудностей увековечива-
ловек всё так же заинтересован в сказках, исто- ния прошлого (как в точной визуальной, так и в
риях, строящихся по мифологической модели. абстрактной форме) вызывает тот неоспоримый
Герои таких произведений и историчны, и пси- факт, что оно не существует. Каждое воспомина-
хологичны; чтение такого увлекательного романа ние при попытке его воспроизведения становится
выводит читателя из данного ему исторического «нынешним прошлым». Именно это иррациональ-
времени во время «трансисторическое», сказоч- ное желание вспоминать то, что исчезло навсегда,
ное. Эта функция произведений современной порождает чувство ностальгии, которое не трудно
культуры сближает их с мифами первобытных заметить во многих аспектах повседневной жизни
обществ. По Элиаде, человек сегодня всё так и особенно в предметах культуры.
же пытается таким образом преодолеть время. С недавних пор интерес ученых-антропо-
Очевидным становится тот факт, что одержи- логов привлекает так называемая «воплощён-
мость памятью совпадает со страхом забвения и ная память». Человек является носителем двух
стремлением к аутентификации (подтверждению социально-культурных практик: запечатления и
своей идентичности) [11]. вовлечения (Пол Коннертон). Первая включает
Таким образом, если сравнивать концепцию все виды деятельности, которые помогают со-
Ассмана с теориями Юнга и Элиде, можно прий- хранять и извлекать информацию: фотография,
ти к выводу, что сохранение сакрального в памяти письмо, запись, видео и т. д. Вторая подразуме-
человека и общества происходит путем канони- вает выполнение выученных актов путём физи-

58
 КУЛЬТУРОЛОГИЯ
ческих действий, например, произнесённое слово чьи голоса обычно нельзя расслышать в обще-
или рукопожатие. Подобные акты осуществляют- стве. Другими словами, современные исследо-
ся каждым индивидом в отдельности и бессозна- ватели используют термин «культурная память»
тельным образом (можно сравнить их с ритуала- в совершенно ином содержательном аспекте,
ми и церемониями), поэтому можно утверждать, чем их предшественники. Они пишут о том, что
что такая память, передающаяся в жестах и при- культурная память может содержаться и в куль-
вычках, является более подлинной, чем память турных «ритуалах», и в материальных объектах,
«опосредованная», передающаяся запечатлением. а не только на уровне ментальностей групп или их
Конкретные вещи и артефакты могут служить воспоминаний.
примером сохранения культурной памяти как ва- Говоря о зарубежных исследованиях куль-
рианты применения обеих практик, в частности, турной памяти, нельзя не упомянуть немецкого
сувениры и фотографии. искусствоведа Аби Варбурга. В своей книге «Ве-
Следует учитывать, что с XIX века отноше- ликое переселение образов» для объяснения фено-
ния между памятью и объектами изменились. мена культурной памяти он привлекает искусство-
Во время массового производства предметы ведческий и семиотический подходы. А. Варбург
утрачивают память собственного изготовления, рассматривает произведения искусства как своего
другими словами, определенные вещи сегодня, рода хранилища памяти. С точки зрения ученого,
такие как сувениры, могут, исходя из конкретной артефакты являются «изобразительными симво-
ситуации, быть только товаром либо представлять лами» культуры. Они были созданы в определен-
собой форму культурной памяти. В то же время ную эпоху в определенном обществе конкретным
отношение между воспоминаниями и объекта- творцом и поэтому манифестируют социальную
ми институционализировано и эксплуатируется и индивидуальную культурную идентичности.
в форме торговли сувенирами. Эти необычные Смысл культуры раскрывается через детали, яв-
объекты могут относиться либо к давнему про- ляющиеся, как считает А. Варбург, ее главным
шлому (антиквариат), либо к отдалённому (эк- средством выражения. Благодаря деталям можно
зотическому) месту. Таким образом отдельные составить понятие о предмете в целом [3].
предметы становятся подтверждением нашего Итак, культурная память – довольно сложное
опыта и «знаком» событий, которые существуют исследовательское явление. Точного определения
только благодаря возникновению определенного понятия культурной памяти на сегодняшний день
нарратива вокруг них. в зарубежной гуманитаристике не существует.
Это представление можно легко применить В разное время при помощи различных научных
к другому действию, имеющему особые отноше- подходов ученые пытались понять, что есть фи-
ния с памятью, например, к фотографии. Процесс зическая, а что есть ментальная, что есть коллек-
фотографирования может подчеркивать важность тивная, а что есть индивидуальная культурная
воспоминания, как индивидуального, так и кол- память. Неоднозначность понимания этого фено-
лективного. Фотографии могут не только стиму- мена также связана с тем, что культурная память
лировать или помогать вспоминать, но и затме- как объект изучения находится в поле зрения раз-
вать саму память, когда конкретная фотография ных гуманитарных наук: антропологии, социоло-
лежит в основе воспоминания либо служит на- гии, истории и др. Если говорить о проявлении
поминанием человеческой склонности забывать. культурной памяти в «переломные эпохи», осо-
Некоторые исследователи утверждают, что фото- бенно эпохи, удаленные от настоящего, следует
графия может стать частью памяти и тем самым использовать такие научные подходы, которые
поддерживать её. позволят произвести некую исследовательскую
В отличие от собирательной природы иссле- «реконструкцию» культурной памяти определен-
дований культурной памяти, упомянутых ранее, ной эпохи. В таком случае содержание понятия
существует и другая зарубежная школа, истоки культурной памяти будет связано с такими кате-
которой восходят к постколониальным и гендер- гориями, как коллективные воспоминания и пред-
ным исследованиям. Она подчеркивает важность ставления, мифы и символы, тексты, понимаемые
индивидуальных и отдельных воспоминаний тех, как культурные артефакты.

59
ISSN 2078-1768 ВЕСТНИК КемГУКИ 39/2017
Память – это всегда явление, связанное с на- воображаемым воспоминанием и допускающее
стоящим, относящееся к настоящему и связываю- всевозможные манипуляции, изменения, вытес-
щее события прошлого с настоящим. Память – это нения, забвения. Память является универсальным
живой и очень подвижный, сложный организм, способом сохранения информации прошлых по-
поскольку принадлежит различным группам, ко- колений для поколений будущего. Дискуссии об
торые сохраняют его для потомков. Память не определении содержания понятия «культурной
всегда удобна, но необходима, потому что дает памяти» далеки от завершения. Тем не менее эти
свободу выбора своей культурной принадлежно- дебаты показывают некоторые особенности пони-
сти. В отличие от истории память – это эмоцио- мания взглядов на историю и формирование куль-
нальное переживание, связанное с реальным или турной памяти.
Литература
1. Ассман Я. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах
древности. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 368 с.
2. Бастид Р. Коллективная память и социология бриколажа // Социолог. ежегодник. – № 3. – 1970. – С. 94.
3. Варбург А. Великое переселение образов. – М.: Азбука-классика, 2008. – 416 с.
4. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. – М.: Наука, 1991. – 576 с.
5. Зенкин С. Н. Морис Хальбвакс и современные гуманитарные науки // Хальбвакс M. Социальные рамки памя-
ти / пер. с фр. и вступ. статья С. Н. Зенкина. – М.: Новое изд-во, 2007. – С. 7–24.
6. Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М.: АСТ: Астрель, 2011. – 541 с.
7. Рикёр П. Память. История. Забвение. – М.: Изд-во гуманитар. лит., 2004. – 728 с.
8. Торопыгина М. Ю. Иконология. Начало. Проблема символа у Аби Варбурга и в иконологии его круга. – М.:
Прогресс-Традиция, 2015. – 368 с.
9. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. – М.: Новое изд-во, 2007. – 348 с.
10. Хаттон П. История как искусство памяти. – СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2004. – 424 с.
11. Элиаде М. Аспекты мифа. – М.: Академ. проспект, 2014. – 235 с.
12. Юнг К. Архетип и символ. – М.: Канон+, 2015. – 336 с.
References
1. Assman Ya. Kul’turnaya pamyat’. Pis’mo, pamyat’ o proshlom i politicheskaya identichnost’ v vysokikh kul’turakh
drevnosti [Cultural memory. Letter, memory of the past and political identity in the high cultures of antiquity].
Moscow, Yazyki slavyanskoy kul’tury Publ., 2004. 368 p. (In Russ.).
2. Bastid R. Kollektivnaya pamyat’ i sotsiologiya brikolazha [Collective memory and sociology of bricolage]. Sotsio-
logicheskiy ezhegodnik [Sociological yearbook], 1970, no. 3, p. 94. (In Russ.).
3. Varburg A. Velikoe pereselenie obrazov [Great migration of images]. Moskow, Azbuka-klassika Publ., 2008. 416 p.
(In Russ.).
4. Dyurkgeym E. O razdelenii obshchestvennogo truda. Metod sotsiologii [On the division of social labor. Method
of sociology]. Moscow, Nauka Publ., 1991. 576 p. (In Russ.).
5. Zenkin S.N. Moris Khal’bvaks i sovremennye gumanitarnye nauki [Maurice Halbwachs and the Modern Humani-
ties]. Khal’bvaks M. Sotsial’nye ramki pamyati [The social framework of memory]. Moscow, Novoe izdatel’stvo
Publ., 2007, pp. 7-24. (In Russ.).
6. Levi-Stross K. Strukturnaya antropologiya [Structural anthropology]. Moscow, AST, Astrel’ Publ., 2011. 541 p.
(In Russ.).
7. Riker P. Pamyat’. Istoriya. Zabvenie [Memory. History. Oblivion]. Moscow, Izdatel’stvo gumanitarnoy literatury
Publ., 2004. 728 p. (In Russ.).
8. Toropygina M.Yu. Ikonologiya. Nachalo. Problema simvola u Abi Varburga i v ikonologii ego kruga [Iconology.
Start. The problem of the symbol in Abi Warburg and in the iconology of his circle]. Moscow, Progress-Traditsiya
Publ., 2015. 368 p. (In Russ.).
9. Khal’bvaks M. Sotsial’nye ramki pamyati [Social framework of memory]. Moscow, Novoe izdatel’stvo Publ., 2007.
348 p. (In Russ.).
10. Khatton P. Istoriya kak iskusstvo pamyati [History as an art of memory]. St. Petersburg, Vladimir Dal’ Publ., 2004.
424 p. (In Russ.).
11. Eliade M. Aspekty mifa [Aspects of the myth]. Moscow, Akademicheskiy prospekt Publ., 2014. 235 p. (In Russ.).
12. Yung K. Arkhetip i simvol [Archetype and symbol]. Moscow, Kanon+ Publ., 2015. 336 p. (In Russ.).

60