ИВАН ФРАНКО

КЗ ВДСЗ

ИЗ-1948
 оь

СКАЗКИ,
РАССКАЗАННЫЕ ДЛЯ ДЕТЕЙ
ИВАНОМ ФРАНКО

Рисунки Е. РЛЧЕВЛ

Государственное Издательство Детской Литературы

Министерства Просвещения РСФСР
Москва 1948 Ленинград
 *.

Перевод с украинского
Г. ПЕТН'ИКОВА
под редакцией
А. БЕЛЕЦКОГО

Составила
Е. ГОРОДЕЦКАЯ

чъзъъ
 ИВАН ФРАНКО

В деревенской кузнице, в углу, у горна сидит малень-

кий рыжеволосый мальчик, босой, в одной рубашонке.
Мальчик, не отрываясь, смотрит на огонь.
«В его глубине что-то тлеет, светится, точно золото,
и разбрасывает в разные стороны продолговатые брызжу-
щие искры. Это варится будущий топор». Мальчик «боится
искр, но любит смотреть, как они, подобно рою огненных
шмелей, вылетают изнпод отцовского молота и прыскают
во все стороны».
Так вспоминал знаменитый украинский писатель Иван
Франко кузницу своего отца. Отец Франко, умный, добрый
человек, пользовался уважением всего села. Односельчане
охотно собиралиськузнице. Там за работой шли живые
в

беседы, друг с другом сельскими новостя-

люди делились
ми, жаловались на нужду и бесправие. Речь свою они, по
крестьянскому обыкновению, пересыпали острыми словеч-
ками, меткими поговорками. В кузнице подчас рассказыва-
лись и сказки. Маленький Иван, сидя у горна, смотрел на
огонь и слушал.
С раннего детства Франко был связан с жизнью народа,
с его думами и чаяниями. И когда сын кузнеца вырос и
стал писателем, он всю свою жизнь, все свои труды посвя-
тил борьбе за благо трудового народа.

5
 Иван Франко родился в 1856 году в селе Нагуевичи
на Западной Украине (нынешнем Львовском округе УССР).
Западная Украина входила тогда в состав Австро-Венгрии.
В стране хозяйничали немецкие чиновники и польские по-
мещики.
Иван Франко с малых лет изведал нужду, на себе самом
испытал несправедливость эксплоататоров и их прислужни-
ков. В школе издевались над ним невежественные, грубые
учителя и одноклассники, панские сынки. Мальчик муже-
ственно переносил все трудности и с упорством отдавался
учебе. И в сельской школе и в гимназии он всегда был
лучшим учеником, оставляя далеко позади себя чванливых
барчуков.
Закончив гимназию, Франко поступил
в университет, но
учиться ему не дали. Его принадлежности
обвинили вк
социалистам, исключили из университета и посадили в
тюрьму. Тяжело жилось ему и после выхода из тюрьмы.
Но, несмотря ни на что, Франко неустанно работал.
Песня ш труд две великие силы!
—

Им до конца обещаю служить! —

говорит он в одном из своих стихотворений.

Франко был
Иван большим писателем и одним из самых
образованных людей своего времени. Великому творческо-
му труду посвятил он всю свою жизнь. Франко писал книги
и об украинской и русской литературе, об украин-
статьи
ских народных песнях, о литературе разных стран и
народов. Он высоко ценил русскую литературу. Франко
переводил на украинский язык Пушкина, Гоголя, Салтыко-
ва-Щедрина, Чернышевского, Добролюбова.
Когда в 1905 году Алексей Максимович Горький был
арестован царским правительством, Франко написал взвол-
нованную, негодующую статью.
Наибольшую славу Ивану Франко доставили его соб-
ственные художественные произведения: стихи, сказки,
рассказы, повести, романы.
В своих произведениях писатель рассказывает о бедной
6

\
жизни крестьян, о тяжкой доле рабочих на нефтяных
промыслах Борислава и Дрогобыча, о первых попытках их
борьбы с угнетателями.
За правдивые и смелые слова в защиту трудящихся
Ивана Франко трижды арестовывали и подолгу держали в
тюрьме. Но ни преследования, ни постоянная материальная
нужда, ни тяжелая болезнь не сломили его духа. До конца
дней своих не переставал он вести борьбу.
Иван Франко умер в 1916 году, за год до Великой
Октябрьской социалистической революции.
Иван Франко много думал о детях и заботился об их
воспитании. Он писал о школе, о том, что и как надо чи-
тать, чему следует учиться. Он создал для детей прекрас-
ные произведения, в которых выразил свои заветные
мысли.
В своих рассказах, сказках и стихах для детей, как и
в произведениях для взрослых, Иван Франко разоблачал
угнетателей, бичевал лицемерие, жажду поживиться за
чужой счет, возвеличивал труд, мужество, самоотвержен-
ность.
В этой книге вы сказками Ивана
познакомитесь со
Франко. Звери в его говорят на челове-
сказках не только
ческом языке, но и наделены человеческими характерами.
Тут честная собака, мудрые вороны и отчаянно борющийся
за свою жизнь заяц, тут и хиграя, лицемерная лиса, тут и
медведь, лютый воевода, и тупой, кровожадный волк, само-
надеянно поверивший в то, что его приглашают на долж-
ность старосты те самые крестьяне, у которых он зарезал
немало овец.
В сказках «Крашеный Лис*, «Осел Лев» Франко
и
издевается над царями. Наглая лисацарем только
стала
потому, что, попав в бочку с краской, перекрасилась в си-
ний цвет («Крашеный Лис»). Лев, царь зверей, так глуп,
что даже ослу удалось его перехитрить («Осел и Лев»).
В сказке «Вороны и Совы» показана война. Вороны
хотя и слабее сов, но побеждают своих обидчиков благо-
даря единению, самоотверженности и уму.

7
 «Не тем интересна сказка, говорит Франко,
— что в —

ней неправда рассказывается, а тем, что под видом вымыс-

ла открывается в ней великая правда».
Стремление рассказать правду о людях и человеческих
отношениях, видеть людей свободными, сильными, умными
и счастливыми руководило писателем во всех его трудах.

Е. Городецкая
 ОСЕЛ И ЛЕВ

Жил-был Осел. Немало пришлось ему у хозяина пора-

ботать побоев отведать.
и
«Дай-ка, думает,
— убегу
— я в лес и буду жить на
воле. Будулесу пастись, и кто мне что сделает?»
в

Недолго думая, убежал от хозяина, да и в лес. Хорошо

ему там. Пасется где хочет, никто его не бьет такого —

счастья, сколько на свете прожил, никогда не ведал.

Вдруг видит однажды — идет Лев, страшный-престраш-
ный, прямо на него.
и
«Ну, думает Осел,
— теперь
— мне конец!»
Но пока Лев к нему подходил, он немного успокоился
9
и подумал: «А может, как-нибудь я его и обману!» И пова-
лился сразу наземь, лег и лежит, будто ничего не боится.
Подходит Лев и кричит ему издали:
— Эй, кто ты таков? Как ты смеешь лежать! Почему
не встаешь и не кланяешься мне?
А Осел будто и не слышит. Лежит и только длинными
ушами хлопает.
Подошел Лев и снова кричит:
— Сейчас же подымайся и кланяйся мне!
— А кто ты такой? спрашивает Осел.
—

— Ты еще спрашиваешь! грозно кричит Лев.

— Раз-
—

ве не знаешь, что я Лев, всем зверям царь?

—

Осел, не вставая, поднял голову и вытаращил на него

глаза.
— И что ты за глупости говоришь! сказал он.
— —

Ты всем зверям царь? Кто это тебе сказал? Где это напи-
сано? Кто тебя в цари выбирал? Ну, отвечай!
Лев так и стал как вкопанный.
— Кто мне это сказал? Да все мне говорят, что я царь
зверям. А разве это неправда?
— Конечно, неправда. Не может этого быть потому,
что всем зверям царь я! Разве это неправда?
—

— Ты? стал Лев удивляться.

— А где это у тебя
—

написано?
— Конечно, написано. Погляди-ка!
Он поднялся на ноги и, обернувшись ко Льву задом,
показал ему свое копыто, на котором была прибита нове-
хонькая, блестящая подкова.
— Видишь? Это моя царская печать. Если бы ты был
царем, то и у тебя была бы такая же.
— Вот так диво! сказал Лев.
— А я об этом никогда
—

и не думал. Может, твоя правда. Но погоди! Давай-ка сна-

чала померяемся, кто из нас ловчей. Пойдем в лес, и кто за
час наловит больше зверей, тот и будет настоящим царем.
— Ладно, пускай будет по-твоему, сказал Осел, и на
—

том они расстались.

Побежал Лев по лесу. Бегал, бегал: там серну поймал,

10
там зайчика, там еще какого-то зверя вот за час — и на-
бралось у него штук около пяти или шести. Взял он всех и
тащит к Ослу.
А что же делает в это время Осел? Он вышел на широ-
кую поляну, где сияло ясное солнышко, упал посреди луга
на землю, раскинул ноги, зажмурил глаза, высунул на пол-
локтя язык, чтоб подумали: околел, мол, да и все. А над
поляной всё ястребы летают, вороны, коршуны, сороки,
галки, всякая погань. Видят — лежит мертвый Осел, и все
к нему.
Подскочили вмиг, а потом видят — не двигается, и на-
чали по нем скакать, язык и глаза ему клевать. А Осел
ничего, только если какая птица слишком уж близко
подступит он цап ее зубами или ногой
— ударит, убьет и
спрячет под себя, и так это хитро, что другие и не видят.
Не прошло и часа, как передушил он порядочную
кучу.
Потом вскочил, встряхнулся да как зарычит! Птицы все
врассыпную. Забрал Осел всю убитую птицу и несет к тому
месту, где должны они со львом встретиться. Приходит, а
Лев уже там.
— Ну что, говорит он Ослу и показывает ему свою
—

добычу, видишь, сколько я наловил?

—

— Ну глупый же ты, голубчик,

и говорит Осел и —

копнул его зверей ногою. Таких зверей и я мог бы кучи

—

две еще наловить. Да что с них толку! А вот погляди ты

на моих! Я ловил только таких, что в воздухе летают. А ну,
попробуй-ка ты!
— Нет, я сделать не сумею,
такого говорит Лев. — —

Вот теперь вправду вижу, что ты, а не я всем зверям

и
царь! Прости, что я говорил с тобой так неучтиво.
—Вот видишь! гордо промолвил
— Осел. Всегда —

надо быть учтивым, а не то вдруг наскочишь на старшего,

что тогда получится? Вот и теперь я мог бы тебя за это
казнить, но прощаю, так как ты сделал это не по злой воле,
а по глупости. А теперь ступай и будь в другой раз поосто-

рожней!
12
 Пошел Лев, понурил голову и поджал хвост, будто кто
вылил на него ушат холодной-прехолодной воды.
Близко ли, далеко ли, попадается ему в лесу Волчишка-
братишка.
Здравствуй, пресветлейший царь!
— — говорит Волк и
низко-низко кланяется.
— Э, иди, не смейся надо мной! — говорит печально
Лев. — Какой я тебе царь?
— Как какой? воскликнул Волк.
— — А кто же посмел
бы сказать иначе?
— Молчи, братец, — шепчет ему Лев. —Тут непода-
леку есть настоящий царь. Услышит, так будет беда и тебе
и мне.
— Настоящий царь? — удивился Волк. — Что за чудо
такое! Какой же может быть настоящий царь, кроме
тебя?
— Есть, есть! шепчет — в испуге Лев. Я сам его ви-
—

дел. Да такой страшный... А что за сила! Ловит даже таких

зверей, что по воздуху летают. Благодарение богу, что
меня живым отпустил.
— Да что ты говоришь! — удивляется Волк. — Что за
чудеса такие! Я этот лес знаю издавна, но никак не возьму
в толк, кто бы это мог быть. А каков он на вид, новый-то
царь?
—Страшный! говорит Лев.
— Уши вот такие, голова
—

с ведро, а на задней ноге печать царская.

—Никак не угадать, кто ж это может быть! встре- —

вожился Волк. Знаешь что: ступай, покажи мне его.

—

—Я? Ни за что на свете! вскрикнул Лев.— Уж —

довольно, один раз страху натерпелся.

Да пойдем! Чего бояться?
— уговаривал Волк.
— —

Знаешь что: привяжись ты своим хвостом к моему, смелей

нам будет тогда итти.
— Что ж, говорит Лев,
— пускай будет по-твоему.
—

Привязали себя один к другому хвостами и пошли.

они
Вышли на пригорок за полянкой, где пасся Осел. Остано-
вился Лев, приглядывается и шепчет Волку:

13
 — Вот он! Вот он! Погляди!
Оборачивается Волк, посмотрел и как крикнет:
— Глупый ты, Лев, да ведь это же Ослик!
А Льву послышалось, что новый царь «возле», испу-
гался — и ну бежать! Через пни и овраги, во весь дух! Бе-
жал, бежал, утомился, остановился и оглядывается:
потом
— Ну что, Волк,
новый царь уже близко?
А Волк только язык высунул. Как был привязан к
Львиному хвосту, так всю дорогу за ним и волочился и
давно уже и дух испустил.
— Вот видишь, обращается к нему Лев,
— — ты гово-
рил, будто новый царь не страшный, а как увидел его близ-
ко, то со страху и помер!
 ВОЛК В СТАРОСТАХ

Пасся Осел однажды на пастбище, подошел невзначай

к кусту, а за кустом Волк сидел. Подскочил он к Ослу и
хотел было его разорвать. А Осел, даром что его дураком
называют, сразу же надумал, что ему делать.
Волк бежит к нему, а он так весело усмехается, низко
кланяется ему и говорит:
— Вот и хорошо, вот и хорошо, сударь Волк, что пожа-
ловать изволили. А я вас все ищу да ищу.
— А зачем я тебе понадобился? спрашивает Волк.
—

— Да вот, видите, община выслала меня за вами и

строго-настрого приказала: «Ступай да без Волка в дерев-
ню к нам не возвращайся».
— А зачем я общине понадобился? — спрашивает
Волк.
— А вы и не знаете? Да у нас ведь на сходке старосту
выбирают.
15
 — Ну так что из того, что выбирают?
— Не то беда, что выбирают, — говорит Осел, — а то
беда, что ни на ком согласиться не могут. Уже все хозяева
между собой перессорились, а потом и говорят: «Здесь, по-
жалуй,один только Волк из лесу может старостой быть».
Как подхватили это слово, так на том и порешили, вот и
послали меня, чтобы доставил я вас тотчас в деревню.
Такое вот дело.
Как услыхал Волк, так на радостях хвост и задрал.
это
Взобрался Осла, уселся к нему на спину, едет в
тотчас на
деревню. Только приехали он» в деревню, а Осел как за-
кричит зычным голосом, и выбежали тут из хат люди, и,
видя, что Волк на Осле верхом едет, кинулись с палками,
цепами и поленьями и давай его колотить. Били-били, еле

Волк живым из деревни убежал.

Бежит бедняга, бежит и все оглядывается, не гонятся
ли за ним люди. А уж как не стало видно деревни, заметил

Волк копну сена, вскочил на нее и лег отдыхать.

Отдыхает и сам вслух с собой разговаривает:
— И отец мой в старостах не был, да и дед мой в
старостах не был. И чего это мне, дураку, вдруг захотелось
старостой стать? Эх, беда, что нет здесь толкового хозяина,
чтоб поколотил меня здоровенной палкой и уму-разуму на-
учил.
А сидел под копной как раз толковый хозяин с вилами
в руках. Услыхал да как выскочит он, да как даст Волку
—

раз десять по спине, так Волк ноги в протянул.

 ЗАЯЦ И МЕДВЕДЬ

Жил-был в лесу Медведь, да такой сильный и злой, что

не приведи господи! Пойдет бывало по лесу и душит и
раздирает все, что попадется: одного съест, а десятерых и
так бросит, только задаром жизнь загубит.
А лес был дремучий, зверя в нем было много, и вот на-
пал на всех страх.' Это и года не пройдет, как в целом лесу
живой души не останется, если Бурмило 1 будет так хозяй-
ничать. Созвали звери совет и порешили действовать таким
способом. Выслали к Медведю делегацию и велели ему
объявить:
— Вельможный хозяин наш, пан Медведь! Зачем ты над
нами так издеваешься? Одного съешь, а десятерых со зло-

1 Бурмило — в народных сказках тах называют медведя.

18
сти разорвешь и бросишь! Этак через год и живой души в
лесу не останется. Ты лучше сделай вот что: сиди себе
спокойно в своей берлоге, а мы каждый день будем посы-
лать одного из нас тебе на съедение.
Выслушал Медведь такую речь и говорит:
— Ладно! Но знайте, если хотя один день меня обма-
нете, я вас всех задеру!
С той поры начали звери каждый день посылать Медве-
дю одного из своих па съедение. Попадется ли старый да
немощный, бедная, которой и жить на свете не хо-
вдова ли
чется, дурачок ли какой, что и жить не умеет, тотчас шлют
их звери к Медведю. А Медведь не разбирает, разорвет и
съест преспокойно.
Вот не стало уже ни стариков, ни дураков, ни сирот,
пришлось выбирать и таких, которым умирать не хотелось.
Стали каждый раз метать жребий: кому выпадет, тот и дол-
жен нтти к Медведю на съедение.
Вот выпал однажды жребий Зайцу. Испугался- Заяц,
бедняга, но что делать... Ходили другие, надо и ему итти.
Он и спорить не стал, часок, чтобы с
а вымолил только
женой и детками попрощаться. А
разыскивал жену,
пока он
пока созывал все свое семейство, пока прощались, пла-
кали и обнимались, уже и солнышко с полудня повер-
нуло.
Пришлось наконец Зайцу итти в путь-дорогу. Идет
бедняга к думайте, что заячьим ша-
Медвежьей норе. Но не
гом-скоком, что бежит он с ветром наперегонки! Ох, бедно-
му Зайцу теперь «е до прыжков. Еле плетется пройдет, —

постоит и всё горькие слезы утирает и уж так вздыхает,

что на весь лес слышно.
Вдруг видит — стоит среди леса каменный колодец, сру-
бом одет, а внизу вода глубоко-глубоко. Стал Заяц над
срубом, заглядывает вниз, а слезы все кап-кап в воду. Уви-
дя в воде свое отражение, он стал к нему приглядываться
и вдруг так повеселел, что подскочил от радости. Мелькну-
ла у него в голове счастливая мысль, как бы это ему и
самому от смерти спастись и всех зверей избавить от злого,
*• 19
безрассудного Медведя. Перестал плакать и вздыхать и
помчался дух к Медвежьей берлоге.
во весь
Уж близился вечер. Медведь весь день просидел у себя
в берлоге и теперь ждал, что звери пришлют ему кого-
нибудь на ужин. Ждал, ждал, никого не дождался. Начал
его голод одолевать, а заодно к сердцу злость подсту-
пала.
—Что это значит?! рычал Медведь.— Что они дума- —

ют? Может, обо мне забыли ил» им кажется, что могу я

быть сыт одной вороной? О, проклятые звери! Если сию же
минуту не придет от них пища, то клянусь буком и бере-
стом, что завтра, чуть свет, двинусь в лес и передушу все
живое, даже и хвоста не оставлю!
Проходит минута за минутой, час за часом, а пищи все
нет и нет. К вечеру Медведь уже не знал, что с собой и
делать от голода и ярости.
Вот в таком настроении и застал его Заяц.
— Ах ты обманщик, ах ты постреленок! — кричал на
него Медведь. — Ты поздно? Я тебя,
это что являешься так
такую мелюзгу, целый день должен в голоде дожидаться?!
Задрожал Заяц, услыхав Медвежий крик и свирепые
Медвежьи слова, да вскоре успокоился и, став перед Мед-
ведем на задние лапы, сказал насколько мог учтиво:
— Вельможный пан! Не моя вина в том, что я так позд-
но явился. Да и звери не виноваты. Сегодня, в день твоих
именин, они ни свет ни заря отобрали для
тебя нас четве-
рых, и мы все вихрем помчались к тебе, чтобы был у тебя,
вельможный владыка, нынче настоящий пир.
— Ну я что ж? Почему ж ты так поздно являешься и

где трое остальных? спросил Медведь.

—

— С нами большая беда приключилась, — ответил

Заяц. Зная, что в лесу нет другого хозяина, кроме тебя,
—

идем мы преспокойно по тропинке, и вдруг из укрепленного

каменного замка выскакивает огромный Медведь и к нам. —

«Стойте!» кричит. Мы остановились. «Куда идете?» Расска-

зали мы все по правде. «Хо, хо! крикнул он. Этому не
— —

30
бывать! Этот лес мой, и я не позволю, чтобы вы кормили
своим мясом какого-то бродягу, у кого и прав на это ника-
ких нет.Вы мои, и я
— беру вас
себе на обед».
Начали мы просить, умолять, стали говорить, что нынче
твои именины, нехорошо будет, если в такой день оста-
нешься ты без обеда. Да где там... и слушать не хочет.
«Хозяин здесь — я! — Только я один на вас пра-
кричит. —

во имею, и никто мне не смеет перечить».

И забрал всех нас четверых в свой замок. Еле-еле я его
упросил хоть меня одного отпустить, чтобы известить тебя,
как обстоит дело.
А теперь, вельможный пан, сам посуди, виноваты ли мы,
что ты нынче чуть с голоду не пропал, и что делать тебе
дальше.
Услышал Медведь этот рассказ, так весь и ощетинился.
Вся его злоба обратилась на нового соперника, что неждан-
но-негаданно стал ему поперек дороги.
— Что за негодяй такой осмелился сюда забраться? —

заревел он и землю когтями царапает. Эй, Заяц, сию же —

минуту веди меня к нему, я его на мелкие клочки разорву!

— Вельможный пан! молвил Заяц. Это очень важ-
— —

ный пан, и страшный...

такой
— Что-о?! Думаешь, я его испугался? Сейчас же веди
меня к нему, посмотрим кто посильней окажется!
—

— Вельможный хозяин, да ведь он живет в каменном

замке...
— Э-э, что мне его замок! Веди меня к нему, уж я до
него доберусь, хоть и спрячется он на макушке самой
высокой сосны.
Довел Заяц Медведя до колодца и говорит:
— Вельможный хозяин! Велика твоя сила! Смотри —

только твой враг заметил, что ты приближаешься, как тот-

час сбежал и спрятался в своем замке.
— Где он? Где он? кричит Медведь, озирается кру-
—

гом и ничего не видит.

— Подойди, загляни вот сюда! — сказал Заяц и подвел
Медведя к колодцу.
22
 Стал Медведь над срубом, глянул вниз, а там и вправду
Медведь.
— Видишь, как враг твой выглядывает из своей крепо-
сти? — спросил Заяц.
— Я буду не я, если до него не доберусь! сказал —

Медведь и как зарычит во всю свою Медвежью глотку в

колодец!
А из колодца раздался гул вдвое сильней, будто из
какой-то огромной трубы.
— А-а, ты так! крикнул Медведь.
— Ты еще мне гро-
—

зишь! Погоди, я тебе покажу!

С этими словами Медведь бух в колодец да и уто-
—

нул...
А Заяц стоял у колодца и все смотрел, пока звериный
враг совсем не захлебнулся, а потом поскакал во всю прыть
к зверям и рассказал, как обдурил он Медведя и всех из
тяжелой беды выручил.
Нечего тут и рассказывать, что за радость воцарилась
во всем лесу и как все Зайца благодарили!
 ВОРОНА И ГАДЮКА

На дуплистой широковерхойвербе над рекою свила

себе Ворона гнездо. Не чуя никакой беды, нанесла яиц,
высидела их, а когда вылупились Воронята, старая Ворона
полетела искать для них поживы.
Но дупле той вербы поселилась черная Гадюка. Она
в
только того и ждала, чтобы Ворона вывела птенцов. И ко-
гда старая Ворона вылетела из гнезда, Гадюка выползла из
своей норы, забралась в гнездо, схватила одного Воронен-
ка и унесла.
Прилетает Ворона, видит нет одного птенчика; покар-
—

кала, покаркала и перестала что же ей было делать!

—

А на другой день глядь!— уж и второго

— птенчи-
ка нет.

Не прошло и недели, Вороньи дети не успели еще и

опериться, как все исчезли. Как ни каркала, ни горевала
старая Ворона — ничего не помогло. Пришлось опять нести

м
яйца и высиживать их снова. Но и второй раз такая ж беда.
Только вылупились Воронята и мать полетела искать для
них поживы, а Гадюка что ни день ползет на вербу и тас-
кает себе одного Вороненка за другим.
Но вот подглядела однажды Ворона, кто ее злейший
враг. Заметила Гадюку, как та тащила ее последнего Воро-
неночка. То-то было крику на все поле! Да что из того!
Хоть Ворона, стоя у входа в змеиную нору, и надрывала
себе горло, браня проклиная подлую разбойницу, Гадюка
и
в норе пожирала ее дитятко и чувствовала себя в
безопасности, зная, что Ворона ей ничего сделать не мо-
жет.
Ворона тоже порассудила, что плачем и криком ничему
не поможешь, и пошла за советом к куме Лисичке, у кото-
рой был на крутом берегу свой домишко.
—Ой, кумушка, молвила —Ворона, посоветуй, что —

мне делать с поганой соседкой черной Гадюкой! Живет

—

она, на мою беду, под той вербой, на которой мое гнездо.

Дважды высиживала я деточек, и всякий раз обманщица
вытаскивала их из гнезда и пожирала. А мне никак к ней в
нору не пробраться!
Подумала Лисичка, покачала головкой, хвостиком пома-
хала, да и говорит:
— Тут, кумушка, силой ничего не поделаешь, надо хит-
ростью взять.
— Я и сама это вижу, — говорит Ворона, — да вот, на
свою беду,
никакой хитрости не придумаю.
—А я тебе, кумушка, вот что скажу. Сюда на речку
часто приходит купаться царская дочка. Ты за ней просле-
ди, и когда царевна положит на берег золотую цепочку или
другую блестящую вещицу, ты вмиг схвати ту вещицу и с
нею лети, да так, чтобы царские слуги тебя заметили. Они
закричат и бросятся за тобой в погоню, а ты лети прямо к
вербе и брось ту вещь в змеиное дупло, а сама отлети в
сторону. Посмотришь тогда, что из этого выйдет.
Послушалась Ворона Лисичкиного совета. Только ца-
ревна пришла купаться, разделась .на берегу и положила на

26
песок свою блестящую золотую цепочку, прилетела Ворона,
хвать золотую цепочку и пустилась бежать.
Увидели это царские слуги, бросились с криком за Во-
роной, а та прямехонько к своей вербе, бросила цепочку в
змеиную нору, а сама села на другом дереве поблизости и
смотрит, что из этого выйдет.
Подбежали слуги к вербе. Они видели, что Ворона спус-
калась с цепочкой где-то неподалеку, а потом улетела уже
без цепочки. Значит, где-то здесь должна была ее сбросить.
Стали искать, шарить... Наконец один увидел дупло, загля-
нул в него и заметил, что цепочка внутри поблескивает.
Тотчас раскопали нору, видят — лежит, свившись в клубок,
большая черная Гадюка. И не допытывались слуги, винова-
та ли в краже Гадюка, а вытащили ее из норы, убили, а
цепочку взяли.
А Ворона очень была рада, видя смерть своего врага, и
с той поры стала жить-поживать спокойно.
 ТРИ МЕШКА ХИТРОСТЕЙ

Дело было осенью. Бежит Лисичка полевой дорожкой

и встречает Ежа.
— Добрый день, Ежак-бедняк! крикнула Лисичка.
—

— Здравствуй, Лисичка-сестричка, ответил Еж.

—

— Знаешь что, Ежик, пойдем вместе со мной!

— А куда ты идешь?
— Да иду вон в тот сад есть виноград.
— А он, Лисичка, не кислый?
— Да какой там кислый! Сказала Сорока-белобока, что
слыхала от Куницы, молодой девицы, будто та видала, как
хозяин пробовал и хвалил, что сладок, пора собирать. Пой-
дем наедимся, еще и детям по грозди принесем.
— Нет, Лисичка, говорит Еж,
— не пойду я с тобой,
—

боюсь. Там хозяин хитер, силков понаставил, еще поймаюсь.

— Не бойся, Ежак-бедняк! смеясь,
— говорит Ли-
сичка. Есть у меня три мешка хитростей, и я уж не я
—

буду, если тебя из силка не выручу!

— Ну, коли так, пускай будет так!
Пошли вместе, забрались в сад, наелись винограду и

38
уже было назад возвращаться, а тут вдруг: дерг!
хотели
Ступила Лисичка неосторожно и> поймалась в силок. Дерну-
ла раз, дернула другой куда там! Не пускает силок, за
—

ногу держит.
— Ой, Еженька-братец, кричит Лисичка,
— выручай! —

— Как же я тебя, Лисичка, выручу? говорит Еж. — —

Доставай свои три мешка хитростей и сама себя выручай.

— Да где там у меня мешки! плачет Лисичка, а сама
—

от страха так и трясется. Знаешь, прыгала я через речку,

—

все три мешка оборвались и в воду попадали... Еженька-

братец, пораздумай-ка ты, может у тебя какая хитрость
найдется!
— У меня одна,
только говорит Еж. — Да не знаю, —

придется ль тебе по вкусу. Ложись на том месте, где

она
поймалась, и лежи, раскинь лапки и еле дыши, будто поми-
раешь. Увидит тебя хозяин, подумает, что ты уже дохлая,
» выбросит тебя за плетень.
Послушала Лисица совета Ежа, притаилась, лежит, буд-
то давно уже подохла. Приходит хозяин, увидал ее так —

нос и зажал!
— Вот досада! говорит он.
— Несколько дней силка
—

не проверял, а тут какая красивая Лисица поймалась и уже

гнить начала. Какая от нее теперь польза! Выбросить за
плетень — да и все.
Вынул Лисицу из силка, взял ее осторожно за хвост и
выбросил через плетень в крапиву. А Лисице только этого и
надо было. Как бросится она со всех ног бежать... только
трава зашелестела.
Прошло два дня, четыре дня бежит опять Лисичка
—

полевой дорожкой и встречает Ежа.

— Добрый день, Ежак-бедняк!
— Здравствуй, Лисичка-сестричка, отвечает Еж. —

— Пойдем со мной в сад есть виноград.

— А не страшно ли, Лисичка, после того, что было
третьего дня?
— Э, что там! У меня три мешка хитростей, как-нибудь
да выкручусь.

29
 Пошли вместе, забрались в сад, наелись винограда и
хотели было уже назад итти, как вдруг дерг! Ежак-бед-
—

няк как-то недоглядел и поймался в силок.

— Ой, Лисичка-сестричка! кричит —бедняга. Пой- —

мал меня силок, не пускает. А ну, доставай свои три мешка

хитростей и выручай меня из петли.
—Ой, голубчик, — говорит Лисичка,
пропали мои —

хитрости все до одной. Прыгала

через речку
я и оборва- —

лись все три мешка и попадали в воду.

—Что ж, видно, мне здесь помирать придется. Про-
щай, Лисичка-сестричка! Прости все мои обиды, что я тебе
причинил.
—Пускай тебя, Еж, бог простит, говорит Лисичка,
—

утирая слезы, а я тебя от чистого сердца прощаю!

—

—Подойди, Лисичка-сестричка, обнимемся еще раз на

прощанье!
Обняла Лисица Ежа, хоть было ей это противно. Да
что ж, умирать бедняга собирается, как же не исполнить
его последнюю волю!
— Поцелуй меня, Лисичка-сестричка, в самые губы, —

просит Еж. — Мы ведь с тобой, как брат с сестрой, век

прожили.
Наклонилась Лисичка к Ежу, чтоб его поцеловать, и
только прикоснулась языком к его губам, а Еж — цалі —

схватил ее зубами за язык и держит. И как ни крутилась,

ни вертелась Лисица, как ни молила, ни плакала, но Еж
крепко держал ее зубами за язык, пока не пришел хозяин.
Увидав, что Еж поймался в силок и держит Лисицу за
язык, он рассмеялся, Лисицу убил, а Ежа на волю пустил.
 МУРКА И БУРКА

Жил-был у одного хозяина Кот Мурка, а у другого Пес

Бурка. Хотя Пес и Кот, по обычаю, друг друга недолюбли-
вают, но Мурка с Буркой сызмала были большими прияте-
лями.
Вот однажды, в самые жнива, когда все из дому ушли
на поле, бедный Мурка ходил по двору голодный и жалоб-
но-прежалобно мяукал. Утром хозяйка, собираясь на поле,
забыла покормить
его придется, видно, бедняге терпеть
—

до самого вечера. Итти до лесу было далеко, под стрехой

воробышков не слыхать что тут бедному Мурке на белом
—

свете делать?
«А, — подумал он про себя, — вон там у соседа на кры-
ше амбара Голуби водятся. Я как-то одним глазком глянул,
вижу сидят
— в двух гнездах молодые Голубки, такие
откормленные и жирные, словно подушечки. Вот такого
одного Голубка
и хватило бы мне на черный деньі Да
Бурка двору ходит, амбар стережет. Хотя мы с ним и
по
приятели, но я хорошо знаю, что на крышу амбара он меня

32
не пустит. И напрасно с ним о том и говорить. Истинно
собачья у него верность!»
Но голод не тетка. Мурка все больше и больше чувство-
вал, что в животе у него пусто, и стал раздумывать, как бы
ему обмануть Бурку и выпроводить его куда-нибудь со дво-
ра. На голодный желудок мысли приходят в голову быстро.
Вот и бежит вскоре мой Мурка к Бурке, будто с какой-
нибудь доброй вестью.
— Слушай, Бурка!
кричит он издалека.
— А я к тебе —

с добройвесточкой. Сидел я только что за деревней на вы-

сокой липе знаешь, вон там, у перекрестка. Сижу я я
—

воробышков караулю, глядь бежит из соседней деревни

—

по меже какой-то Пес и тащит в зубах колбасу, да такую

длинную, что оба конца так по земле и волочатся. Принес
ее под липу, огляделся кругом, не подглядывает ли кто,
выкопал быстро у корня глубокую яму, спрятал в нее кол-
басу и еще камнем завалил, чтобы не забыть где, и побе- —

жал! Вот благодать-то какая! Я еле на липе усидел так —

мне запах в нос и ударил. Но какой от того прок! Не мог я

колбаской поживиться: камень-то ведь тяжелый, да еще
этот плут глины много навалил. Вот, может, ты, братец...
Не успел Мурка закончить свой рассказ, а Бурка уж
вскочил и вихрем помчался за деревню искать под липой
колбасу. Он, бедняга, тоже не очень досыта наедался,
мясо редко и нюхал, а колбаса ему, пожалуй, только во сне
снилась. А тут- этакая благодать под липой закопана, да еще
камнем завалена!
Пустился Бурка бежать так пыль за ним столбом и
—

поднялась. А Мурке только этого и надо было. Не тратя

лишнего времени, взобрался он по столбу на амбар, облю-
бовал Голубка пожирнее, схватил его зубами, задушил —

и бегом с ним домой. Потом взобрался на плетень, положил

Голубка перед собой и начал, весело мурлыкая, его упле-
тать.
Тем временем прибежал Бурка к липе, ищет, нюхает,
шарит нет ни камня, ни глины,
— а колбасой и не пахнет.
Возвращается бедняга домой несолоно хлебавши, бежит
3 Франко 33
прямо усадьбу к Мурке, чтоб попрекнуть приятеля, за-
на
чем он обманул. Но, остановившись за углом, почуял,
его
как Мурка, облизывая Голубиную кровь, сам с собой рас-
суждает:
Вот дурак-то Бурка! Наверное, роется под липой,
—

язык высунув, и колбасу ищет, а не знает того, что я так

славно Голубком пообедал!
Задела Бурку за сердце такая лживость приятеля, и ре-
шил он ему отплатить.
Подходит он, улыбаясь, к плетню и говорит:
—Эх, Мурка, Мурка! Ты думаешь, что ты меня обма-
нул, что я поверил твоим россказням про колбасу? Ведь я
за плетнем сидел и видел, как ты с крыши нашего амбара
схватил Голубка. И зачем тебе от меня таиться? Почему бы
не сказать прямо? Что я, приставлен Голубков сторожить?..
Это ведь не мое добро. Я и сам бы непрочь съесть иной
раз одного-другого. Вот хотя бы и сейчас... А ну, ступай
принеси мне Голубка, и себе можешь взять еще одного.
Слыша такие речи, Мурка совсем успокоился: ведь
известно, вор всегда рад узнать, что и другой, кого считал
он честным, такой же вор, как и он. И спрыгнул Мурка с
плетня, чтоб поздороваться с Буркой, а тот цап его за
шею —и разорвал.
 ВОЙНА СОБАКИ И ВОЛКА

Жил однажды у хозяина Пес и был в большой дружбе

с Волком. Сойдутся бывало на лесной опушке, под старым
дубом, и беседуют о том да о сем. Пес рассказывает Волку,
что в деревне слышно, а Волк передает Псу лесные но-
вости.
Вот раз Волк и говорит Псу:
— Послушай, Гривкб. Слыхал я, что у твоего хозяина
Свинья опоросилась.
—Это правда. Двенадцать поросят принесла. Такие
кругленькие, красивые, розовенькие, даже глядеть любо.
—Ай-ай-ай! зачмокал Волк.
— У меня слюнки так и
—

текут. Двенадцать, говоришь? Эх, надо бы нынче ночью к

ним наведаться.
Нет, Волчишка,
— сказал Пес,
— ты этого не делай!
—

Помнишь, какой был между нами уговор? Мы будем прия-

телями, я буду тебе рассказывать про все новости в дерев-

36
не, но ты за это никогда не будешь ходить к моему хозяи-
ну. А если ты ему повредишь, нашей дружбе конец.
— Эка важность, сказал Волк,
— стоит ли нам из-за
—

таких ссориться! Ведь поросят-то двенадцать!

пустяков
Даже и незаметно будет, если я одного-двух зарежу.
Нет, Волчишка,
— предостерегал его Пес,
— ты к —

нам не ходи, а то беда будет.

—Какая беда? Не бойся! Я так тихонько залезу в хлев,
так осторожно там управлюсь, что никто в не услышит.
—Но я-то услышу.
—Ты?.. Я думаю, ты будешь молчать, не станешь свое-
го приятеля выдавать.
—Хорошо тебе говорить, печально сказал Пес:
— —

не выдавать приятеля! Но хозяин-то мой мне еще больший

приятель, он меня кормит. Как же мне спокойно смотреть
на его убытки? И что скажет он мне потом?
— Делай как знаешь, — сказал Волк, — а мне к твоим
Свиньям надо наведаться, и советую тебе помалкивать.
Наступила ночь. Волк сдержал слово, приплелся из ле-
су и крадется прямиком к хлеву. Увидал Пес и думает:
«Что делать? Подожду маленько. Если Волк и на са-
мом деле справятся без шума, пусть делает что хочет. Но
чуть услышу крик в хлеву молчать не стану».
—

И правда, только просунулся Волк сквозь дыру в хлев,

почуяла его Свинья да как завопит! А поросята как захрю-
кают, а Пес, услыхав, как залает, как завоет! Кинулись
хозяева в хлев, а там Волк. Набросились на него, и пока
успел бедняга сквозь дырку пролезть, ему так досталось на
орехи, что два дня никуда не ходил, все лежал в лесу и
раны зализывал.
Пес уже не ходил на опушку леса на беседу с Волком,
но спустя некоторое время Волк сам явился к нему вече-
ром, стал за воротами и говорит:
—Эх; Гривко, вот какой ты добрый приятель! Погоди,
погоди, я это тебе припомню!
— А разве я тебе не говорил, чтоб ты к моему хозяину
не ходил? — заметил Гривко.
37
 — А разве я не велел тебе молчать! — огрызнулся
Волк.
Да ведь ты говорил,
— что справишься в хлеву тихо,
помнишь? Пока было тихо — я молчал. А зачем же ты со
Свиньей ссору завел?
— Да кто там заводил с ней ссору! — злобно буркнул
Волк. — Только я в хлев, а она в крик. Но я буду
не я, если ей это прощу. Слушай, Гривко, не дури! Дай мне
слово, что будешь молчать, а я нынче ночью приду к Свинье
в гости.

— Мне что, приходи, — молвил Гривко, — только по-

мни, чтоб было в хлеву тихо. А подымешь шум — не
смолчу.
С этим Волк
ушел, а в полночь опять сунулся в хлев.
и
Да Гривко был дурак, шепнул Свинье, чтобы та не слала
не
и была настороже: обещал, дескать, Волк к ней наведаться.
Не успел Волк и голову в дырку просунуть, как Свинья с
поросятами такой в хлеву визг подняла, а Гривко так жа-
лобно завыл под окнами дома, что Волк со всех ног кинулся
удирать в лес.
Прошло опять несколько дней. Гривко не ходил к дубу
на беседу с Волком, а Волк к Свинье не наведывался.
Но вот однажды вечером смотрит Гривко стоит Волк —

за воротами и машет ему. Подошел ближе.

—Ну что, Гривко, говорит ему этак ласково Волк,
— —

чего ж ты в лес не выходишь? Забыл, что ли, старого прия-

теля? Не тянет тебя побеседовать?
—Не тянет, говорит Гривко.
—

—Ах ты предатель! крикнул на него —Волк. —

Ты думаешь, что я тебя прощу? Думаешь, я не знаю, что ты

Свинью предупредил? Но постой, выйдешь ты у меня когда-
нибудь за ворота я буду не я, если тебя не подстерегу!
—

А тогда, будь уверен, придется тебе с жизнью проститься!

— Ну что ж делать, — молвил Гривко. — Один ведь
раз мать помирать; Я так и знал, что
родила, один раз и
наша дружба недолговечна. Но помни ты, Волк, что и тебя
я могу подстеречь, и не уйти тебе тогда от беды.

38
 — Ах ты собачья шкура! —свирепел за воротами
Волк. — Ты еще смеешь мне угрожать! Если так, будь го-
тов со мной воевать. Посмотрим, чья возьмет. Ты должен
на третий день явиться со своими рыцарями на поляну к
дубу. Понятно? А не явишься, горе тебе будет! Тогда я
приду со своими рыцарями сюда, вытащим тебя за уши из
собачьей конуры и разорвем в клочья.
С тем Волк и ушел. Прибежав в лес, он направился пря-
мо к Медвежьей берлоге и, стае перед Медведем, вежливо
ему поклонился и говорит:
— Слушайте, дядя Бурмило, я к вам с большой прось-
бой. Вышла у меня с Псом Гривко ссора, и я объявил ему
войну. Так не будете ли вы добры оказать мне помощь?
— Разумеется, окажу! ответил
— Медведь. — С этим
бродягой пора наконец разделаться.
Радостный побежал Волк дальше и повстречал по доро-
ге дикогоКабана.
—Слушайте, дядько Клыкач, молвил Волк.
— Ока- —

жите мне помощь! Через три дня будет у меня большая

война с Псом, вот я и собираю самое отборное лесное ры-
царство.
— Хорошо, хорошо, — сказал Кабан. — Конечно, по-
могу.
А третьего позвал Волк Лиса Микиту. Пораздумали
вместе и решили, что сил у них уже достаточно. Когда
наступил назначенный день битвы, отправились они к дубу,
ожидая противника.
Сильно опечалился Пес Гривко, узнав, какую войну
затевает с ним Волк.
«Что же мне теперь делать на свете? думал он.— —

И каких мне рыцарей созывать на эту войну? Нет, видно,

придется мне погибать».
Так думал бедный Гривко день, думал второй и ничего
не мог надумать. Уже и еда ему в горло не лезет. Понурил
голову, ходит сам не свой.
— Эй, Гривко, что это с тобой? окликнул его Кот
—

Мурлыка, добрый его товарищ и приятель.

39
 — Эх, да что тебе говорить! нехотя
— ответил Грив-
ко. — Горе мне, да и все! Наверно, н ты мне не помо-
жешь.
— Ну, расскажи, расскажи! — настаивал Мурлыка. —

Помогу помогу, а печаль тебе разгоню.

не
Рассказал Гривко Коту Мурлыке про свою ссору с
Волком.
—Не горюй, братец, молвил Мурлыка,
— я тебе по- —

могу. Только ступай позови еще Гусака и Селезня. На-

деюсь, что не осрамимся мы в этой войне.
Послушал Гривко умного совета, пригласил Селезня и
Гусака, и те обещали ему в войне свою помощь.
Настал условленный день. Ни свет ни заря Гривко
уже выступил со своим рыцарством в поход. Идет впереди
Гусак и все гогочет, прямо как в барабан бьет: «Тра-та-та!
Тра-та-та!» За ним следом маршируют Гривко и Мурлыка,
подняв вверх хвосты, словно вояки ружья, а сзади идет
Селезень и все головой к земле припадает и рассудительно
приговаривает: «Так-так-так! Так-так-так!»
А тем временем Волк, ожидая врагов, велел Медведю
взобраться на дерево и наблюдать за приближением враже-
ского войска, чтоб оповестить остальных товарищей, как
обстоит дело. Лис Микита вышел вперед и поднял хвост,
как знамя. Волк стоит под дубом, а Кабану приказано за-
рыться в кучу листьев и сидеть там в засаде, чтоб в реши-
тельную минуту вызвать среди врагов смятение.
Вот показалось вражеское войско.
—Слушайте, братцы! кричит с дерева Медведь.
— —

Идут, идут уже наши враги! Да и страшные ж! Впереди

идет барабанщик... Слышите, как барабанит?
— Слышим, — боязливо ответили рыцари.
— А за ним идут двое свирепых стрелков с ружьями.
Ой, беда!
— воскликнули
— в один голос Волк и Лис. —

Достанется ж нам!
— А сзади идет какой-то колдун, тем стрелкам дух
подымает, будто пули за ними подбирает да все на землю
показывает и говорит: «Так-так-так!»

40
 — Ой, это он по мою душу явился! — простонал Кабан,
лежа под листьями.
— Что ж нам, братцы, делать? — спросил Волк. — Ведь
не годится же нам бежать с поля битвы, даже не сражав-
шись. А ну, смелее на них!
Но не успел он кончить своей речи, как Кот, увидев
издали, что что-то двигается й шелестит среди листьев, по-
думал, что это мышь, и во всю прыть кинулся туда. А то
был хвост Кабана, лежавшего смирнехонько под листьями,
но с перепугу он невольно шевелил хвостом. Вцепился Кот
острыми когтями Кабану в хвост и начал его грызть зубами.
Ошалевший от страха и боли, взвыл Кабан и бросился бе-
жать. А Кот, еще больше того испугавшись, зафыркал, под-
нял спину, кинулся, как стрела, к дубу и стал на него
взбираться.
— Ой! закричал Медведь, следивший сверху за хо-
—

дом битвы. Это, верно, смерть моя!

—

И полез выше. Да второпях ухватился за такую тонень-

кую ветку, что та его не выдержала, сломалась, и бедный
дядька, как колода, рухнул с дерева наземь. Да теперь не
до того было, чтобы полеживать! Пес, увидев Лиса, кинул-
ся на него и схватил, правда пока не за голову, а только за
хвост. Бедняга Лис дернулся изо всех сил и, оставив хвост
в зубах у Гривка, бросился бежать. А в это время Медведь,
хоть был он еле живой от боли и страха, все-таки поднялся
на ноги и двинулся в лес.
Разумеется, после такого страшного разгрома всего ры-
царства и Волку не оставалось ничего другого, как наво-
стрить лыжи.
Вот так одержал Пес со своими товарищами блестящую
победу над Волком. Протрубив о ней как полагается и
постояв немного на полянке, весело пошли они домой.
А разгромленные рыцари собрались в лесной трущобе воз-
ле Медвежьей берлоги и стали вспоминать, какие ужасы им
пришлось испытать в эту войну.
—Э-э, не хитро было нас победить с двумя
ружьями! сказал Волк.
—

42
 — А мне, братцы, смотрите, какой кусище хвоста мечом
отрубили! — молвил Кабан.
— А мне ведь весь хвост начисто отрубили! — сказал
Лис Микита.
— А я и не знаюі, что со мной было, — простонал
Медведь. — Помню только, что в первый и последний раз
в жизни я пробовал летать! Ну его!.. Летать-то еще так-сяк,
но садиться очень уж плохо.
 КРАШЕНЫЙ ЛИС

Жил-был в одном лесу Лис Микита, хитрый-прехитрый.

Сколько раз гонялись за ним охотники, травили его соба-
ками, капканы ему ставили, отравленного мяса подбрасыва-
ли, а ничем извести не могли.
Лис Микита только над обходил
ними подсмеивался,
всякие опасности, да еще и товарищей
предостере- своих
гал. А уж как выберется на охоту то ли в курятник,
—

то ли в амбар, не было тогда смелей, находчивей и лов-

—

чей вора, чем он. Дошло дело до того, что он выходил не

раз даже среди бела дня на охоту и никогда не возвра-
щался с пустыми руками.
Такая удача и хитрость сделали его страшно гордым.
Ему казалось, что нет для него ничего невозможного.
— Вы что думаете! — хвастался он перед своими това-
рищами. До
— сих пор я ходил по деревням, а вот завтра

44
пойду среди бела дня в город и стащу курицу прямо на
базаре.
— Э, брось, не говори глупостей! уговаривали
— его
товарищи.
— » Каких глупостей? А вот увидите! — хорохорился
Лис.
— Может, увидим, а может, и не увидим. Там по ули-
цам собаки сворами бродят разве блохой обернешься,
—

чтоб тебя разорвали.

не заметили и не
— Вот увидите, и блохой не обернусь, и меня не разо-
рвут! —толковал свое Лис и твердо порешил завтра же, как
раз в базарный день, бежать в город и стащить на базаре
курицу.
Но на этот раз бедный Микита все-таки просчитался.
Через конопляники и кукурузное поле спокойно пробрался
он до самого предместья; огородами, перескакивая через
плетни, добрался он до самой середины города. Вдруг
беда! Надо хоть бы на минуточку выскочить на улицу,
сбегать на базар и назад вернуться. А на улице и на базаре
крик, шум, толчея, возы скрипят, колеса стучат, кони
гремят копытами, свиньи хрюкают, орут торговцы, кре-
стьяне выкрикивают одним словом, такой шум и гам,
—

какого наш Микита и наяву не слыхал и во сне не видал.

Да что делать! Взялся, так нужно кончать. Посидел
часик-другой в бурьяне у плетня, примыкавшего к улице, и
малость с этим шумом освоился. Отделавшись от первого
испуга, хорошенько осмотревшись, куда и как лучше бе-
жать, чтоб достичь своей цели, Лис Микита набрался сме-
лости, разбежался и одним махом перескочил через плетень
на улицу. По улице шло и ехало много людей, пыль стояла
столбом. Лиса мало кто и заметил, никому не было до него
дела. Ну, собака и собака, думали люди. А Микита и рад
был тому. Съежился, пригнулся и рывком как махнет прямо
на базар, где длинными рядами сидели бабы, держа в реше-
тах, в корзинах и кошолках яйца, масло, свежие грибы, по-
лотно, семечки, кур, уток и прочие столь же прекрасные
вещи.

45
 Не успел он добежать до базара, как вдруг навстречу
гму Собака, с другой стороны подбегает другая, а там и
третья. Собак-то нашему Миките уж не обдурить. Сразу
учуяли, кто он таков, зарычали да как кинутся на него!
Господи, что за ужас!
Завертелся наш Микита, как муха в кипятке. Что тут
делать? Куда деваться?
Недолго думая шмыгнул в первые открытые сени, а из
сеней — на подворье. Притаился там и высматривает, куда б
это спрятаться, а сам прислушивается не гонятся ли за
—

ним собаки. Ох! Уж слышно! Уж близко!.. Видит Лис —

стоит во дворе в углу какая-то бочка. Недолго думая он

прыг в ту бочку и спрятался.
Только он скрылся в бочке, как прибежала целая свора
собак. Лают, рычат, разнюхивают.
— Он здесь! Здесь он был! Ищите его! кричали пе-
—

редние.
И вся свора разбежалась по тесному двору, по всем
уголкам, шарят, нюхают, роются. А Лиса и след простыл.
Несколько раз подходили и к бочке, но запах, который шел
от нее, отгонял их. Наконец, ничего не найдя, они побежали
дальше. Лис Микита был спасен.
Спасен, но как!
Бочка, так неожиданно подвернувшаяся ему в несчастье,
была почти полна синей, густо разведенной на олифе кра-
ски. Жил в этом доме маляр, красил он комнаты, заборы и
садовые скамьи.
Как раз завтра собирался он красить большой забор,
развел себе сразу целую бочку краски, поставил ее в углу
во дворе, чтоб была завтра готова. Вскочив в краску, Лис
Микита сначала окунулся в нее с головой и чуть было не
захлебнулся. А потом, упершись задними ногами в дно боч-
ки, стал так, что весь погрузился в краску, и только морда,
тоже выкрашенная в синий цвет, еле высовывалась из нее.
Так переждал он, пока миновала страшная опасность. Силь-
но билось сердце у бедняги, голод выворачивал кишки,
душил запах краски, да что было делать! Хорошо, что еще
48
жив! Да и то, кто еще знает, что потом будет. А вдруг
подойдет хозяин бочки и найдет его здесь?
И на этот случай выхода не было. Прямо умирая от
страха, бедный Лис Микита сидел в краске тихо до самого
вечера, хорошо зная, что появись он теперь в таком виде на
улице, так уж не собаки, а люди бросятся за ним и живым
его не отпустят.

И вот, только стемнело, Лис Микита очертя голову

выскочил из своей необычайной купели, перебежал улицу
и, никем не замеченный, вскочил в сад, а там по бурьянам,
через плетни, через капусту, через кукурузу шмыгнул в лес.
Долго еще тянулся за ним синий след, пока краска малень-
ко не пообтерлась и не обсохла. Уже сильно стемнело, ко-
гда Микита добежал до леса, да и то не с того краю, где
был его дом, а совсем с противоположного. Был он голод-
ный, измученный, еле живой. До дому нужно было бежать
еще километра два, а сил уже нехватало. Подкрепившись
маленько несколькими яйцами из гнезда Перепелки, он
вскочил пустую нору, разгреб листья, зарылся в них с
в
головой и крепко заснул, словно после настоящего купанья.
- Поздно ли, рано ли он поднялся на следующий день,
этого уж в книгах не написано. Достаточно, что, проснув-
шись после глубокого сна, приятно позевывая, сплюнув
трижды в сторону, где приключилась с ним такая напасть,
он осторожненько, лисьей повадкой, выбрался из норы.
Зирк-зирк! Нюх-нюх! Всюду тихо, спокойно, никого нет.
Повеселело сердце в Лисьей груди.
«Самая пора поохотиться», подумал он.
Но в эту минуту глянул на себя...
— Ой, что это? так и вскрикнул бедняга.
— — Что это
такое?
С испугу он бросился наутек, но от себя-то не убежишь!
Остановился приглядывается: «Да неужто это я?
и снова
Неужто это моя шерсть, мой хвост, мои ноги?» Нет, не
узнаеті Не узнает, да и только! Какой-то странный и
страшный зверь, синий-пресиний, с лремерзким запахом,
покрытый не то чешуей, не то какими-то колючками, не то

48
ежовыми иглами, а хвост — не хвост, а что-то огромное и
тяжелое, как деревянный молоток или большой толкач, и
тоже колючий.
Остановился мой Лис, оглядывает чудище, в какое сам
обратился, обнюхивает, пробует отряхнуться не выходит! —

Пробует покататься по траве не получается! Пробует со-

—

драть с себя чешую когтями больно н не дается! Пробует

—

слизать не получается! Подбежал к луже, вскочил в во-

—

ду, чтоб от краски отмыться, куда там! Краска-то ведь

—

масляная, за ночь в тепле хорошо просохла, не снимается.

Делай что хочешь, бедняга Микита!
В это время откуда ни возьмись Волчишка-братишка.
Еще вчера он был добрым знакомым нашего Микиты, а те-
перь, завидя зверя, всего в колючках, взлохмачен-
синего
ного, с таким здоровенным, словно из меди вылитым хво-
стом, он с перепугу завыл, но, опомнившись, бросился
наутек, бежит, еле дышит.
—

Повстречал в лесу Волчицу, потом Медведя, Кабана,

Оленя. Все его спрашивают, что с ним такое, почему так
бежит, а он еле дышит, вытаращил глаза и лопочет:
— Вон там! Вон там! Ой, да и страшилище же! Ой, да
и злющее ж!
— Да что, что такое? допрашивают его.
—

— Не знаю! Не знаю! Ой, да и страшилище ж!

Что за диво такое! Собралось вокруг него немало зве-
рей, успокаивают его, дали воды напиться. Обезьяна Фрузя
выстригла ему на переносице волосы, пустила их по ветру,
чтобы так же и переполох развеялся, но где там все по- —

напрасну.
Видя,что с Волком дело неладно, все звери решили
итти ту сторону, куда он показывал, посмотреть, что
в
там за страшилище такое. Подошли к тому месту, где все
еще крутился Лис Микита, глянули и тоже бросились бе-
жать кто куда. Да как же! Ведь такого зверя в лесу еще
ни разу не видано, ведь про такого зверя в лесу никогда и
не слыхано. А почем знать, какая у него сила, какие у него
зубы, какие когти и что у него на уме!
4 Фрян.е 49
 Как ни сильно Лис Микита беспокоился по поводу свое-
го нового обличья, а все же он хорошо понимал, какое впе-
чатление произвел его вид на Волка, а теперь и на осталь-
ных зверей.
«Э, подумал хитрый Лис,
— да — это неплохо, что они
меня так боятся! Можно на этом немало выиграть. Постой-
те-ка, я вам себя покажу!»
И, задрав хвост, гордо надувшись, двинулся он в глубь
леса, где было место сходок лесного населения.
Тем временем слух о новом, неслыханном и страшном
звере разошелся далеко по лесу. Все звери, жившие в лесу,
хотели хотя бы издали поглядеть на нового гостя никто —

не отваживался подойти поближе. А Лис Микита будто это-

го и не видит, идет себе важно, словно в глубоком раз-
думье, и, дойдя до середины звериной площади, садится
на пенек, где любил посиживать Медведь. Сел и ждет. Не
прошло и получаса, как вокруг площади собралось зверей и
птиц видимо-невидимо. Всем хочется знать, что это за чудо;
все его боятся, никто не смеет к нему подойти. Стоят вда-
ли, дрожат и только того и ждут, как бы удрать.
Тогда Лис первый заговорил с ними ласково:
—Милые мои! Вы меня не бойтесь! Подойдите
поближе, я хочу вам сказать что-то очень и очень важ-
ное.
Но звери не подходили, и только Медведь, еле перево-
дя дух, спросил:
— А ты кто такой?
— Подойдите поближе, я вам все расскажу, — миролю-
биво и сладко говорил Лис.
Звери подошли к нему чуть поближе, но совсем близко
не отважились.
Слушайте, мои милые,
— говорил Лис Микита,
— —

успокойтесь! Нынче утром святой Николай вылепил меня из

небесной глины поглядите, какая она голубая! И, вдох-
—

нув в меня душу, сказал: «Зверь Остромысл! В царстве

зверином начались нелады, неправедный суд и смуты. Ни-
кто не спокоен за свою жизнь и свое добро. Спустись на

50
землю и будь звериным царем, установи порядки, суди по
справедливости и не дозволяй никому обижать малых
зверей!»
Услыхав это, звери так в ладоши и захлопали:
— Так это ты должен быть нашим благодетелем, нашим
царем?
— Да, деточки, — важно ответил Лис Микита.
Неслыханная радость охватила звериное царство. Сразу
кинулись наводить порядки. Орлы и Ястребы наловили
Кур>, Волки и Медведи зарезали Овец, Телят и принесли
новому царю их целую кучу. Он взял небольшую часть се-
бе, а остальное поделил по справедливости между голод-
ными.
Опять радость, опять крики восторга и благодарности.
Вот это царь! Вот добрый какой! Вот Соломон премудрый!
Да с таким царем мы проживем веки вечные, как у отца-
матери за пазухой!
Пошли дни за днями. Лис Микита был добрым царем,
справедливым и милосердным, тем более что теперь ему не
приходилось самому ходить на охоту, сидеть в засаде, уби-
вать. Все готовое, зарезанное, даже ощипанное приносили
ему услужливые звери. Но и справедливость у него была
такая же, как у зверей: кто посильней, тот и лучше, а кто
послабей, тот и неправ.
Жили звери при новом царе совершенно так же, как
и без него: кто что поймал или нашел, то и съел, а кто не
поймал, тот ходит голодный. Кого охотники подстрелят, то-
му пропадать, а кто смог убежать, тот благодарил господа
бога, что в живых остался. А впрочем, все были довольны,
что у них такой мудрый, могучий и милостивый царь и к
тому же совсем не похожий на всех остальных зверей.
А Лис Микита, сделавшись царем, жил себе как у бога
за пазухой, но только боялся, чтобы краска не слезла с
шерсти, чтоб не узнали звери, кто ж он на самом деле.
Поэтому он никогда не выходил на дождь, не забирался в
чащу, спал всегда только на мягкой перине. И вообще сле-
дил, чтоб ничем не выдать себя.

52
 Так прошел год. Приближалась годовщина восшествия
его на престол. Звери порешили отпраздновать этот день и
устроить большой концерт. Составили хор из Лис, Волков,
Медведей, сочинили прекрасную кантату. Вечером после
торжественных шествий, обедов и речей в честь царя вы-
ступил хор и начал петь. Чудо-чудное! Медведи рычали
басом —дубы тряслись. Волки тянули соло только в
—

ушах звенело. А когда молодые Лисички залаяли тоненьки-

ми тенорами, царь не мог удержаться. Сердце его перепол-
нилось до краев, он забыл про осторожность и, подняв мор-
ду, вдруг залаял по-лисьему.
Ой, что тут случилось! Все певцы сразу затихли. У всех
зверей словно пелена с глаз спала. «Да это же ведь Лис,
самый обыкновенный крашеный Лис! Да к тому же плохо
крашен масляной краской! Тьфу! А мы-то думали... Ах ты
лгун! Ах ты обманщик!»
И уже позабыв о его благодеяниях, о его великой
мудрости и рассвирепев только потому, что столь долго они
позволяли ему себя обманывать, накинулись все на несча-
стного Лиса Микиту и разорвали его в клочья.
 ВОРОНЫ и совы

В одном дремучем лесу гнездилось много Ворон. Они

жили таким тесным скопищем, что не было во всем лесу
ни другой птицы, ни зверя: 'был весь лес сплошным Во-
роньим царством.
Посредилеса стояли только высокие голые скалы, и бы-
ла в них большая темная пещера. Жили в той пещере Совы
таким же большим скопищем, как и Вороны в лесу. Днем
Вороны были полными хозяевами, каркали, сидели на де-
ревьях и скалах и чувствовали себя в полной безопасности.
Когда наступала ночь и Вороны засыпали в своих гнез-
дах, вылетали из своей пещеры Совы, летели прямо к
Вороньим гнездам, н каждая убивала по Вороне и съеда-
ла ее.

м
 Долго терпели Вороны такую напасть, но наконец стало
им невмоготу. И вот однажды Вороний царь созвал весь
свой народ на большой совет и обратился к ним с такой
речью:
Слушайте, деточки! Беда нам с этими Совами! Напа-
—

дают на нас по ночам, когда мы спим и не можем себя за-

щитить. Ложась спать, никто из нас не уверен, встанет ли
он завтра. Что нам из того, что мы день-деньской маемся,
ищем поживы, выкармливаем детей! А эти дармоеды весь
день отлеживаются по своим норам, а по ночам хватают нас,
будто так положено. Мы трудимся, а нас становится
все меньше и меньше, а они бездельничают, но плодятся и
множатся на нашу погибель. Бели так лойдет дальше, то
нас скоро и совсем не станет. Посоветуйте ж, деточки, что
нам делать!
А было у Вороньего царя пять советников. Они были со-
ветниками еще его отца и заседали в правительстве уже
долгие годы.
Услыхав цареву речь, они в знак согласия кивнули голо-
вами и сказали:
— Спасибо тебе, царь, что созвал ты этот совет. Видно,
ты очень печалишься о своем народе. Пошли тебе боже
всякого блага и многих лет жизни.
— Хорошо, хорошо, молвил— растроганный царь. —

Только вы, мои мудрые советники, скажите теперь свое

слово: что нам в тяжкой беде делать, как быть?
Тогда первый советник, поразмыслив хорошенько,
сказал:
— Пресветлейший царь, мой совет таков. Совы сильны,
а мы послабей; Совы воюют по ночам, а мы ночью спим и
ничего не видим. Что же мы можем против них сделать?
Лучше всего отправить к ним нашего посла в просить, что-
бы они заключили с нами мир и оставили нас в покое, даже
если бы пришлось нам платить им за это какую-нибудь
дань.Ты ведь знаешь, что в пословица говорит: «С силь-
нейшим не борись, а скорее покорись!»
—Хм! промолвил царь, услыхав такой ответ.
— — Не
55
спорю, это очень умно, но... Ну, а ты, второй советник, что
скажешь?
— Пресветлый
государь, молвил второй советник,
— —

мне не совсем нравится, что посоветовал говоривший толь-

ко что. Просить милости у наших заклятых врагові Разве
недостаточно, что они поубивали так много наших, а мы
еще будем им кланяться и платить дань! Нет, Воронье
сердце еще так низко не пало! Уж лучше умрем все в че-
стном бою, чем будем вымаливать жизнь. Вы только поду-
майте! Ведь у наших врагов нет ни чести, ни совести! Они
нападают на нас по ночам, убивают сонных и безоруж-
ных. Неужто вы надеетесь, что они отнесутся к нашим по-
сланцам с уважением? Даже если мы и заключим с ними
мир, уверены ли вы, что они будут выполнять данную ими
клятву? Я уверен, что не будут. А раз так, то лучше со-
брать все силы для войны с ними, чем полагаться на худой
мир.
— Ты очень хорошо сказал, мой друг, — заметил на это
царь, — но... Послушаем, однако, что скажет третий совет-
ник.
Он был стар, немощен и говорил хриплым голосом:
— Эх, эх-хе! Это правильно, что нам негоже вымали-
вать мир, но как же нам и воевать с этими Совами? Все мы
знаем, что они сильнее нас, воюют по ночам и нападают на
сонных. им войну, то знайте, что не дожить
Если объявим
нам я до первой ночи: они на нас нападут. А мой совет вот
каков: бросим этот злополучный лес и мерзких соседей,
убежим отсюда подобру-поздорову и поищем себе другого,
более спокойного пристанища.
— Хм, хм, — пробормотал царь, покачивая головой. —

Что ж», это тоже совет!..Ну, послушаем, что скажет четвер-

тый советник.
— Я бы советовал, пресветлый царь, не спешить как с
войной, так и с заключением мира, равно и с бегством, а
выждать, что будет дальше. Еще хорошо, что мы не все
гибнем. Может статься, Совы и сами образумятся,
оставят нас в покое. Должна же и у них проснуться со-

56
весть. А вдруг они переселятся куда-нибудь в другое место!
Самое лучшее — это выждать, время само покажет.
Самый последний из советников был старенький, сгорб-
ленный Каркала. К нему обратился царь лодконец и сказал:
— Ну, а ты, Каркала, что скажешь?
— А что ж я могу сказать? Все выступавшие до меня
давали весьма мудрые советы. Хорош мир, но только в свое
время. Хороша и война, но тоже в свое время. Неплохо и
бежать от врага, если нет иного выхода; неплохо и повре-
менить. Только плохо, что выступавший до меня советовал
ждать, когда у Сов проснется совесть и они сами по доб-
рой воле оставят нас в покое. Эх-хе-хе, деточки! Вы, долж-
но быть, полагаете, что Совы вот так, ни с того ни с сего,
и начали с нами войну? Ой, нет, это у них с давних пор, от
дедов-прадедов так повелось. А знаете почему?
— Нет, не знаем! закричали Вороны.
—

— Ну, так слушайте ж, я вам расскажу, молвил Кар-

—

кала.

2
Собрались однажды все птицы вместе и начали рассуж-
дать, как это, мол, так, что нет у царя. Вот у людей
них
есть там где-то свои цари, у зверей есть Лев, а у нас, бед-
ных птиц, нет никого, кто бы мог нас защитить в беде и
навести у нас порядок. Говорят, будто Орел нашим царем
называется, но какая нам от него польза? Он гнездится себе
на вершинах высоких гор, летает к самому солнцу, а на нас,
бедных птиц, разве только посмотрит, когда надо схватить
какую-нибудь себе на обед. Что нам в таком царе, который
жизни нашей не знает и о горестях наших не болеет!
Немало было высказано подобных жалоб. Каждый го-
ворил, что знал: куры кудахтали,
— гуси гоготали,
—

утки — крякали, журавли курлыкали, аисты

— —клекота-
ли, мелкая лтица попискивала, чирикала,
— —одним сло-
вом, был такой шум и гам, что упаси господи! Только одна
Сова сидела тихо, нахохлившись, выдавая себя за страшно
мудрую. Птицы это заметили и говорят друг другу
57
 — Эй, послушайте! А Сова-то молчит, пожалуй она
знает больше нас всех!
— Конечно, конечно, — сказали остальные. — Погля-
дите, какая у нее преогромная голова.
— Да еще и очки на носу! Да она, видно, весь день
книги и писания разные читает.
— Знаете что: выберем-ка ее в цари. Ведь мудрый царь
нам очень нужен.
— Правильно! Правильно!
И пошел среди птиц такой говор, и все закричали:
— Ладно, ладно! Пускай Сова будет нашим царем! Вы-
бираем Сову! Многие лета Сове!
Что ж, согласны так согласны! И тут же соби-
начали
рать все, что нужно для коронации: корону, ски-
птичью
петр, царскую мантию, трон, кадило и драгоценные благо-
вония. Пошли песнопения. Аисты клювами выкресали огонь,
развели костер, наложили в огонь благовоний одним —

словом, пошло торжество как полагается.

И вдруг откуда ни возьмись прилетает Ворон. Он на
собрании не был и теперь, пролетая над этим местом и уви-
дев птичье сборище, подумал: «О, что это тут такое? Надо
посмотреть поближе!»
Птицы, завидя Ворона, тоже загомонили:
— Вон летит Ворон! Стоит
послушать, что он скажет.
Это ведь тоже умная птица, на лету рыбу хватает. А вдруг
он скажет нам что-нибудь мудрое...
Подлетел Ворон, поздоровался со всей ватагой и спра-
шивает:
— А у вас, господа, за сборище такое? Празд-
что это
ник, что ли, справляете? Не Синицу ль замуж выдаете?
А может, Чижиковых детей именины празднуете?
— Не угадал! Не угадал! загудели птицы.
— Царя —

выбираем.
— Царя выбираете? Вот так новость! Ну, ну, в добрый
час! А за кого ж голосуете?
— Да вот за Сову. Думаем, она мудрей нас всех, вот и
пусть царствует.
58
 — За Сову?! Она мудрей всех?! Сова будет нами пра-
вить?! Да вы что, одурели или ослепли? Вот это головастое
пугало, эта вот кривоклювая пустомеля, что и слова по-
людски вымолвить не может! Она ведь молчит не потому,
что все знает, а оттого, что глупа, как чурбан. А ее очки —

один лишь обман, она даже азбуки не знает!.. Нет, как Сове
быть нашим царем? Да я скорей дам перья на себе ощипать,
лучше запишусь в полевые мыши или крысы, чем при-
знаюсь, что я из яйца вылупился! Разве нельзя выбрать хотя
бы Павлина, Журавля или Соловья?.. Им-то хоть есть чем
похвалиться. А впрочем, зачем вам новый царь, если есть
Орел? Вы говорите, что он о вас не заботится? Конечно, не
станет же он разрываться на части, чтоб всовывать каждо-
му в клюв что кому надо. Это не царское дело. Каждый
старайся для себя. А для слабых немало значит, если в
трудную минуту они смогут рассчитывать на помощь более
сильного. Часто одно только имя могучего защитника может
избавить нас от несчастья, как и случилось это однажды с
Зайцами, которые обратились за помощью к Месяцу.
— О-о-о!— закричали птицы. А это что за дикови-
—

на? Как это Зайцы вдруг обратились за помощью к Меся-

цу? А ну, расскажи!
— Так слушайте, — сказал Ворон, я вам расскажу.
—

Было это не в наших краях, а далеко-далеко, в одной

жаркой стране.
В огромном лесу жило стадо Слонов, и был у них свой
староста Четырезуб. Жили они в том лесу веки вечные
спокойно, и вдруг наступила страшная засуха. Высохли все
лужи, пересохли пруды, озера и болота; негде было Слонам
не только купаться, но и утолнть жажду. В тревоге собра-
лась вся община на сходку к своему старосте, и говорят ему:
— Послушайте, дяденька Четырезуб, разве вы не види-
те, какая беда на нас надвинулась? Нигде нет воды хоть—

пропадай. Ходим мы все уже целую неделю немытые, а на-

га
ши дети чахнут и мрут от жажды. Это ведь ваше дело
стараться, чтоб была у нас вода.
— Я и стараюсь, деточки, отвечал
— Четырезуб. —

Уже неделю тому назад я разослал во вое стороны гонцов

разведать, близко ли, далеко ли есть хорошая вода, которая
бы нам пригодилась.
Не успел он закончить своей речи, как вернулись гонцы
и говорят:

— Нашли воду, нашли! Идемте!

Недолго думая, собрались Слоны двинулись в путь.
и
Долго ли, коротко ли шли, а прошли дней и пять
они пять
ночей, пока добрались до большого, но мелкого озера на
широкой, поросшей травами и кустарниками равнине. Сло-
нам очень понравилось новое место. Они могли целехонький
день купаться и плескаться в том озере, а по вечерам
находили богатые пастбища на полянах и в окрестных ле-
сах.

Но случилось так, что на этих самых полянах жило не-

сметное количество Зайцев и Кроликов. Под каждым кус-
том в мягкой и рыхлой земле были вырыты их норки. Как
только Слоны переселились сюда на жительство, Зайцам
пришлось туго.
С первых же дней Слоны потоптал» ножищами немало
Заячьих гнезд, подушили немало молодых Зайчат, да и ста-
рым Зайцам досталось: кому отдавили ногу, кому две;
а кому уж голову раздавили, тот умер.
Видя такое несчастье, все Зайцы сбежались на совет.
Вот уж было и причитаний, » оханий, и плачей, и жалоб!
Одни советовали уйти с этой равнины и бежать во весь дух
куда глаза глядят. Слоны такие огромные и сильные, что
Зайцам и думать нечего, чтоб им сопротивляться. Но кто
был поумней, сказал:
Да постойте вы! Ведь не все еще пропало. Можно
—

ли так, очертя голову, покидать свое отечество! Во

всяком деле можно найти выход. Надо только поразду-
мать.
Долго они размышляли и так и этак, но придумать ни-

60
чего не могли. Потом выступил один Заяц, звали его Долго-
слух:
— Братцы, постойте! Я нашел выход и думаю, что мы
сегодня же избавимся от этих непрошенных гостей.
И, не сказав больше ничего, пошел он в лесную чащу,
где паслись Слоны. Подойдя поближе, учтиво поздоровался
с ними и говорит:
— Проводите меня к вашему старосте, я должен сооб-
щить ему нечто важное.
Привели его Слоны к Четырезубу. Став перед ним на
задние лапки, Заяц сказал:
— Вельможный властелин! Я пришел к тебе не по своей
воле, а как посланец нашего пресветлого и бессмертного
царя Месяца.
— Вот как? Значит, Месяц ваш царь? спросил Слон.
— —

— Да, он наш царь и наша защита. И он посылает

—

меня к тебе и велит объявить тебе такие слова:

«Мое сердце печально, омрачено мое лицо, душа моя в
тяжком горе. Явились Слоны и, не спросясь, заняли мои
поляны, взбаламутили без моего ведома и позволения озе-
ро. Потоптали ногами жилища моих подданных, поубивали
невинных детей, искалечили стариков и женщин, пролили
неповинную кровь».
И говорит тебе наш пресветлый царь Месяц моими
устами:
«Сильно гневаюсь я на этих злодеев, обращу всю их во-
ду кровь, а пастбища покрою чертополохом, наведу на них
в
тяжкие болезни и заразу, если они и впредь будут проти-
виться».
Услыхав такую речь, Слон Четырезуб так и обомлел.
Как всякий великан, он был добродушен и уступчив.
— О, боже ты мой! вскричал он.
— А мы-то ведь
—

ничего и не знали. Вот беда! Ни с того ни с сего, а каких

мы грехов наделали. Да еще и пресвятого Месяца разгне-
вали! Что же нам теперь делать?
—Ступай, вельможный владыка, продолжал
— Заяц
Долгослух, ступай за мной! Стань пред светлые очи на-
—

6!
шего защитника и поспроси у него, может он тебе скажет,
что делать.
С тяжелым сердцем пошел Слон за Зайцем. Была свет-
лая, лунная ночь. Полный Месяц стоял на небе, и Заяц при-
вел Слона прямо к озеру.
— Вот видишь, вельможный владыка, — сказал он, —

наш защитник как раз сейчас купается в своем озере. По-

клонись ему издали, но не говори ничего. Смотри, какой он
печальный, какие на лице у него морщины! Это он на вас
гневается.
Поклонился Слон Месяцу и остановился тихо на берегу
озера.
— Прикоснись хоботом к этому священному озеру, —

продолжал Заяц. — Может, пресвятой Месяц и подаст тебе

какой-нибудь знак, что тебе делать дальше.
Послушал Слон Заячьих слов и всунул свой хобот в во-
ду. Взволновалось гладкое зеркало озера, покрылось рябью,
и закачался на воде образ Месяца, отраженный в озере.
—Успокойся, вельможный владыка, радостно сказал —

Заяц. Наш царь твой поклон принимает... Видишь, как

—

благосклонно покачал он головой. И велит он тебе уйти

вместе с твоим стадом подальше, туда, где заходит солнце.
Вам придется три дня быть в пути, а там вы найдете другое
озеро, другую поляну и будете жить счастливо.
Радостно поклонился еще раз Слон Месяцу и пошел.
И Слоны убрались в эту же ночь с этих мест, а Зайцы жи-
вут там и поныне спокойно...

— Вот, малые мои, — сказал Ворон, — что значит иметь

могучего заступника. Только одно его имя, один его вид
может устрашить врага. Ну, а Совой вы кого устрашите?
И, кроме того, если бы вы знали, что это за скверная, воро-
ватая, подлая и коварная птица! Недаром она света днев-
ного боится! Да и совесть у нее, как у вора. Если иметь
подобного вора царем, выйдет то же, что случилось, когда
Воробей с Дубоносом * на суд ходили к Коту.
1 Дубовое — птица из семейств» воробьиных.

02
 — А как это было? — спросили разом все птицы.
— А вы не знаете разве? спросил Ворон.
— Ну хоро- —

шо, так слушайте же, я расскажу вам.

Однажды, — так начал свой сказ Ворон, — на вер-

шине огромного ветвистого тополя было у меня гнездо.
А пониже, на ветке того же тополя, в удобном дупле свил
себе гнездышко Воробей.
Мне очень он нравился: хороший сосед и к тому же
умен. Бывало сидим мы в гнездах своих вечерами, когда
солнце еще яе зашло, и ведем разговор с ним про всякую
всячину. Искренняя, хорошая душа у него была!
Но вот однажды, когда на поле просо созрело, вылетел
утром мой Воробей, а к вечеру домой не вернулся.
«Что с ним случилось? подумал я. — Не стряслась ли —

какая беда? Может, убил кто бедняжку или на просе поймал

в силок?»
Я погрустил, да что было делать! Прошла ночь, нет
Воробья. Прошел день, второй, третий, а его все нет и нет.
«Наверно, где-то бедняга погиб», подумал я.
На четвертый день прилетел Дубонос, уселся на тополе
и, заметив дупло, а пустое гнездо, забрался в него.
в нем
Переночевал одну ночь, понравилось ему жилье Воробья.
А на другой день стал он хозяйничать в этом гнезде.
Не очень мне это понравилось, я с Дубоносами и Соро-
ками водить компанию не очень люблю. «Ну что ж, ду- —

маю,— Воробья-то ведь нет, какое же я имею право

запрещать кому-нибудь поселиться в его доме? Мне-то что,
пусть живет хотя бы и Дубонос».
Вдруг, примерно через неделю, прилетает мой Воробей.
Он летал в соседнюю деревню на просо и такой прилетел
откормленный, жирный ну прямо как масла комочек.
—

Увидев в своем гнезде Дубоноса, он крикнул ему:

— Эй, друг любезный! Это мое гнездо! Если ты попал

64
сюда невзначай, то прошу — убирайся из моего дома по-
добру-поздорову.
— Ох, какой нашелся хозяин! огрызнулся Дубонос,
—

выставив голову из дупла. Это мой дом, а не твой! Отку-

—

да ты взялся, чтоб меня выгонять из моего собственного

угла?
— Твой дом? закричал Воробей, и чубик его от гнева
—

нахохлился. Ты что говоришь! По какому это праву он

—

стал вдруг твоим?

—А вот по такому, что я в нем сижу.
—Э-э, так рассуждают лишь воры! Я его строил, я в
нем жил целый год, а ты, как разбойник, его у меня отни-
маешь. Убирайся отсюда!
—А что, если я не хочу? Я здесь хозяин, а ты уходи
куда хочешь!
Одним словом, сильно поспорили оба и на том пореши-
ли, что надо в суд обратиться.
— Этого
быть не может! Я должен права свои
отстоять! горячился Воробей.
—

Я весь разговор их слыхал, и стало мне интересно, како-

го ж судью они себе изберут. Когда оба противника полете-
ли, я — следом за ними.
Летят они низом, а я повыше. И мне все кругом видно.
А было около нашего тополя гнездовье дикого Кота. Он ле-
жал в это время в засаде и слыхал ссору Воробья с Дубо-
носом. И вот, когда они сговорились итти на суд, мой Кот
мигом вспрыгнул на высокий камень, стал на одной ноге,
уставил глаза на солнце, поднял передние лапы, будто на-
божно крестится, и начал мурлыкать благочестивые поуче-
ния:

Не делай то другим, что для тебя ие мило!

Не в сотне добрых слов, а в добром деле сила.

Как хвост от мух иль снега пса не спрячет —

Вот так без честности и мудрость мало значит.

Зерно всегда соломы подороже,

Как и сметана молока ценнее тоже.

5 Франк- 65
 Дороже плод, чем веточки вот эти.
Всегда дороже жизни добродетель.

А к совершенству только три дороги:

Всегда на помощь приходи к убогим,

Имей в душе ты к добрым милость,

Ко всем же прочим — справедливость.

Воробей и Дубонос, пролетая как раз в это время мимо,

заметили Кота. Услыхав его набожное мурлыканье, они
остановились.
— Слушай, сказал
— Дубонос, вот он набожный — —

муж! Прямо святой столлник, и, конечно, мудрый и справед-

ливый! Идем к нему. Не знаю, рассудит ли нас справедливо,
но лучшего нам судьи не найти.
— Но это ведь Кот! говорит Воробей.
— Это наш —

враг заклятый. Как же иггти нам к нему на суд?

— Ну, так станем поодаль, говорят Дубонос. —Уся- —

демся тут на ветке и расскажем ему про свое дело.

— Что ж, сядем.
И оба противника уселись на ветке над самым Котом,
поздоровались с ним, а Дубонос и говорит:
— Пресвятой столпник! Видя твою набожность и суро-
вое покаяние, слыша твои справедливые слова, мы пришли
к тебе, чтобы ты разобрал наше дело. У нас вышла ссора.
Выслушай нас, и кого ты признаешь виновным, того мо-
жешь и съесть.
— Съесть? — проговорил Кот.
жалостно Ну, деточ- —

ки, что вы говорите! Я

уж три дня и три воскресенья как
дал обет не есть ничего мясного и не убивать божьих тва-
рей. Нет, я вас есть не стану, а рассужу по истинной святой
правде. Да вот только, светики мои, стар я стал и глух. Вы
подойдите ко мне поближе да расскажите, что за ссора у
вас вышла.
Оба противника поверили хитрому Коту, слетели с вет-
ки и стали перед ним. А ему, разбойнику, только этого и
надо было. Мигом вскочил он, схватил одного своими

66
острыми когтями, а другого зубами, загрыз их обоих и, ве-
село мурлыкая, понес в свое гнездовье...

— Вот так случится и с вами, если вы выберете себе в

цари Сову, — закончил речь Ворон. — Вы по ночам спите,
а она видит и всюду летает и будет вам причинять вред.
А днем, когда вы летаете, когда вам нужна помощь, она
слепая, ничего не видит и спит себе в своем дупле. Какая
же вам польза от такого царя?
Услыхав это, птицы подумали: «Правду говорит Ворон.
На кой нам нужен такой царь! Уж лучше мы отсюда уйдем
и будем жить, как жили прежде».
И недолго думая они все разлетелись, каждый своей
дорогой. Остались только Сова и Ворон. Сова восседала на
троне, ожидая венчанья на царство, и удивлялась, почему
это вдруг птицы все разлетелись. Тогда стал Ворон над ней
посмеиваться:
—Ну что, кумушка, долго ль тебе еще дожидаться?
Ты лучше не жди, из твоего венчанья на царство ничего не
выйдет. Разве ты не видишь, что все птицы уже разлете-
лись?
—Ах, подлый ты Ворон! закричала Сова. Я знаю,
— —

это ты «х настроил против меня. Но погоди, я этого тебе не

прощу! Отныне я и весь род мой объявляем войну тебе и
твоему племени, доколе не станет Сова царем над всеми
птицами.

— Вот война эта, мой государь, сказал старый — Кар-

кала, — ведется и до сих пор и никогда, пожалуй, не кон-
чится, ибо нет надежды, что птицы когда-нибудь выберут
царем Сову.
— Так что же нам в таком случае делать? — спросил
Вороний царь.
— Я думаю, — ответил Каркала, — надо из всех сове-
тов, высказанных до сих пор, взять понемногу от каждого.
Надо выслать Совам
к посла — Воевать с ним»
это конечно.
надо — это верно. Но пока что надо держаться спокойно.

5* 67
А чтобы нас не лоубивали, надо бежать. Бели мы хотим
победить, то надо повременить. Но, кроме всего, требует-
ся еще одно. Надо найти способ все это соединить вместе.
Нужна хитрость.
Слыша такой премудрый совет, все Вороны сидели,
раскрыв рты, но никто не мог разобраться в нем как сле-
дует.
Ты, дяденька, мудро советуешь,
— сказал Вороний —

царь, но хоть убей меня на месте, ничего не пойму, к

—

чему ты клонишь.
—А к тому я клоню, что в войне с Совами надо пойти
нам на хитрость, вот что! сказал Каркала.— Нам надо —

быть заодно и поступить с Совами так же, как поступили

три Ворона с Ястребом.
—А как же они с ним поступили? спросил Вороний —

царь.
О, это история интересная,
— сказал Каркала. — —

Слушайте ж, деточки, как оно было когда-то.

Летели раз три Ворона, а были они голодные. Вдруг

видят —кинулся сверху Ястреб на крышу дома, поймал
Голубя и несет его в когтях в лес, чтобы там пообедать.
Вот бы и нам добыть хотя бы
— такого Голубя! —

вздохнул первый Ворон, сидя на пихте.

—Все трое сыты мы не были б, но маленько бы под-
крепились, добавил второй.
—

—А ну, давайте отнимем у Ястреба его добычу! — ска-

зал третий.
— А удастся ли отнять? Этот бродяга силен, не отдаст
добровольно.
— А может, и отдаст. Знаете, что я надумал? — говорит
третий Ворон.
И все трое склонили головы вместе, о чем-то пошепта-
лись, а потом разлетелись так быстро, что Ястреб их и не
заметил; и каждый сел на отдельном дереве, но так, чтобы

08
Ястребу на обратном пути в лесу пришлось лететь как
раз над ними. Когда Ястреб приблизился к первому Ворону,
тот слетел с дерева, с ним поровнялся и крикнул:
— Доброго здоровья, дядюшка!
— Здравствуй, буркнул Ястреб,
— а сам смотрит на
Ворона с опаской: а тебя, мол, какой дьявол ко мне несет?
— Э, видно, вам, дядюшка, живется трудненько, —

сказал Ворон, — если вы и Удодов пустились ловить.

— Каких Удодов? воскликнул
— Ястреб. А надо вам
заметить, что Ястреб лучше с голоду пропадет, чем станет
есть Удода: запаха его не выносит.

— А вот несете же вы Удода, не во гнев будь

сказано, — насмехается Ворон.
— Ты что, ослеп, что ли? Разве не видишь, что это
Голубь! отвечает злобно Ястреб.
—

—Голубь? удивляется Ворон.

— Э, впервой вижу —

такого Голубя. Я готов поклясться, что это Удод. Ну, уж

если вам так хочется, то пускай будет Голубь. И полетел —

прочь.
Летит Ястреб дальше — такой уже злой, — а навстречу
ему второй Ворон:
Здравствуйте, дядя!
—

Пропади ты пропадом
— с твоим родом Вороньим! —

крикнул на него Ястреб.

— Э, да что это вы такой недобрый! Ведь я же не
виноват, что с вами в пути повстречался. Или, может, вам
стыдно, что я вижу, как вы несете Удода? Что ж, дядечка,
голод не тетка. Если Голубя нету, надо же грешное тело
хотя бы мясом Удода насытить.
— что ли? Разве не видишь, что Голубь
Ты что, спятил,
это, а неУдод!
Я-то, дядечка, хорошо вижу, а вам, наверно, с голо-
—

духи разум отшибло. Ну, впрочем, не бойтесь. Я ведь у вас

Удода не отнимаю. Лакомьтесь себе на здоровье. А я и
в рот бы его не взял, хоть бы мне за это что угодно пред-
лагали... Тьфу!
И полетел прочь.

70
 «Что за навожденье такое! думает Ястреб. То ли я
— —

одурел, то ли они? А может, и правда я второпях вме-

сто Голубя Удода проклятого поймал? Тьфу!»
Принюхивается и вправду пахнет
— что-то не так, не
Голубем. А вид Голубиный. И бедняга уже и глазам своим
начинает не верить: «Может, у меня куриная слепота?
Впрочем, подожду. Вон летит еще другой Ворон, что ска-
жет он».
Тут нему навстречу третий Ворон.
подлетел к
— Здравствуйте, дядечка!
закричал он. А куда это
— —

вы Удода несете? Может, у Медведя живот разболелся и

вы собираетесь дать ему вместо лекарства Удодьего мяса?
—Да ну тебя к бесу с твоим Медведем и Удодьим
мясом! закричал смущенный Ястреб и выпустил Голубя
—

из когтей.
И правда, если тебе вдруг скажут трое, что ты пьян, то
и ложись себе слать, ну, а если трое свидетелей сказали,
что это Удод, то это похуже!
И Ястреб улетел прочь, а Вороны набросились на Голу-
бя и съели его.

— Вот так-то, милостивый царь, и нам следует найти

способ, чтобы одолеть наших врагов, — закончил свою речь
Каркала.
— Очень, очень хорошо! — согласился царь. — Но ка-
кой найти способ? Скажи, если знаешь, а я никак не
придумаю.
— Один способ я знаю, — молвил Каркала, — но
сказать о нем могу тебе глазу на глаз.
только с
— Ну, если иначе нельзя, то пусть будет так, согла- —

сился царь, повел Каркалу в свои палаты и, заперев дверь,

сказал: Ну. теперь говори!
—

— Слушай, царь, — сказал Каркала. — Мой способ

таков: сделай вид, будто ты на меня гневаешься, выбрось
меня за двери, начни на меня кричать перед всем народом,
71
что я будто хотел тебе изменить, подал тебе злой совет;
избей меня до крови как следует, не жалея, и брось
в лесу. Соберись со всем народом и лети прочь из этого
леса. Лети далеко, на самую Черногору, и там меня
дожидайся. А тем временем я постараюсь забраться в
замок к Совам и разведать, как легче их одолеть. А когда
все разузнаю, то прилечу к вам и сообщу. За меня ты не
бойся! Я уверен, все мне удастся как следует.
Всё обстоятельно обсудили, и царь согласился с Карка-
лой. С шумом он отворил двери, стал бить Каркалу кры-
льями и клювом, царапать его когтями. А когда выбросил
его за дверь, начал перед всем народом кричать:
—Ах ты изменник! Ах ты продажная тварь! Вот какой
ты мне верноподданный! Нет, я разорву тебя, разорву в
клочья!
И он бил и царапал бедного Каркалу, пока тот, изуве-
ченный и окровавленный, не упал наземь.
—Тут и пропадай! крикнул царь.
— А вы, деточки,
—

собирайтесь все в путь-дорогу. Вижу, нельзя нам здесь

больше жить, если под самым моим носом лолзет змеей злая
измена. Поищем себе другого пристанища.

С великимшумом и карканьем поднялись Вороны со

своих пра -прадедовских гнезд, простились со своей родиной
и под водительством царя и его советников полетели на
Черногору.
Услыхали Совы в своем замке Вороний грай и гомон, но
не разобрали, что он значит. Только когда настал вечер и
совсем стемнело, они вылетели, как всегда, на охоту. Кину-
лись Вороньим гнездам
туда-сюда к пусто, словно выме-
—

ло помелом. Не Вороны, ни одной живой души нету.

то что
Что за диво! Ищут, шныряют по лесу, вдруг слышат —

что-то под дубом стонет и трепыхается. Подлетают ближе,

а там Ворон.
—

—А, вот ты и попался! закричали Совы и бросились,

—

чтоб его разорвать.

— Постойте, господа, — слабым голосом сказал

72
Каркала. — Не убивайте меня! Сами видите, мне и так ма-
ло осталось жить. Прошу вас, отведите меня к вашему
царю! Мне хотелось бы перед смертью сказать ему очень
и очень важное.
Совы исполнили просьбу Каркалы, взяли его осторожно
за крылья и принесли к своему царю Лупоглазу.
— Кто ты таков и что собираешься мне сообщить? —

грозно спросил царь.

— Могучий и достославный царь, молвил Каркала, —

еле держась на ногах. Меня зовут Каркала. Еще нынче

—

был я первым советником у Вороньего царя. Но из-за моего

расположения к тебе и из-за моего совета впал я в неми-
лость, претерпел поношения и побои, после которых я, по-
жалуй, уже не выживу.
— А какая ж история вышла у вас и куда делся ваш
царь со своим народом?
— Они из страха перед вами далеко улетели. А сове-
товал я своему царю с вами не задираться, а направить
к вам посланцев с дарами и жить с вами в мире и со-
гласии. Ой, горе мне! Царь не только не послушал
моего совета, но назвал меня изменником и чуть было
не убил.
— А куда же он скрылся?
Каркала прикинулся, будто совсем умирает, и застонал:
— Ох, милостивый царь! Я умираю. Вели своим лекарям
меня осмотреть и перевязать мне раны. Вели меня напоить
и дать мне чем-нибудь подкрепиться. Я хотел бы тебе рас-
сказать про все планы и замыслы моего незадачливого царя
и его злых советников. Я был на их совещании. Я слыхал,
какую дьявольскую хитрость придумали они против вас, и
хотел бы перед своей смертью тебя предостеречь.
Когда царь Лупоглаз услыхал речь Каркалы, у него
мурашки прошли по спине. Он тотчас велел лекарям осмот-
реть Ворона, перевязать ему раны, а слугам напоить и —

накормить его; и когда Каркала прншел в себя, он велел

его привести и сказал:
— Ну, говори!
73
 7

— Для царя величайшее горе,

злые советники — на- —

чал Каркала, перед Совиным царем Лупоглазом.

стоя —

А такое вот горе и приключилось ныне с нашим Вороньим

царем. Конечно, ему захотелось воевать с вами, и кто про-
тивится этой безрассудной войне, тот ему и изменник. Уж
как ломали они себе головы на совете, каким бы способом
воевать с вами! Одни советовали натравить на вас Ястре-
бов, другие хотел» вступить в союз с Мышами и Крысами,
третьи настаивали на том, чтоб Вороны себя пересилили, не
спали бы по ночам и боролись с вами лицом к лицу. Ну, а я
над всем этим смеялся, зная, что из этого ничего путного не
получится. И вдруг один из советников начал советовать,
что надо великий ваш замок и все тайники разведать и на-
пасть на вас днем, когда вы спите, и убить вас всех разом,
и вот сердце мое сжалось от страха за вашу судьбу. Я ведь
знал, что вы днем безоружны так же, как мы по ночам.
— Вот мудрецы какие! —воскликнул царь Лупоглаз. —

Днем на нас напасть собираются! Это и вправду до добра не

доведет.
— Я это знал, вельможный царь, — сказал Каркала, —

вот потому и поднял решительно свой голос против та-

так
кого совета. «Как это так, говорю,
— чтобы мы пошли на
—

бесчестный поступок и напали б на сонных? Ведь это было

бы вечным позором для Вороньего рода!»
—Да, да, заверещали Совы,
— это было б для вас
—

позором! Это бесчестно и подло! Фу-фу-фу!

—«А во-вторых, продолжал
— Каркала, разве так—

уж легко разведать Совиные тайники? Ведь в замке у них

царит вечная тьма, и хотя вы туда влетите, все равно ничего
не увидите».
—Конечно! Конечно! вскрикнули Совы. И всем сразу
—

на душе стало легче.

—Но напрасны был» мои слова, говорил Каркала.
— —

Раз наши наладились на войну, то что им ни говори, все

одно что горох об стену. Тогда я поднялся и говорю: «Если

74
так, то я не вижу иного способа, как пойти и обо всем до-
нести Совам. И пока вы соберетесь на эту бессмысленную
войну, они этой же ночью выскочат из своего великого зам-
ка и вас всех перебьют». Эти
слова вызвали среди Ворон
большой переполох. Но царь, обезумев от военного задора,
накинулся на меня вместе со своими советниками и начал
меня бить, клевать, царапать, калечить. И не уйти б мне от
смерти, если бы не удалось спрятаться под корнями старого
дуба, откуда меня вытащить они не могли. Тогда царь крик-
нул:
«Ну, довольно с пего! Надеюсь, что этот изменник в
этой яме и сам околеет. А мы все улетим в чужие края, за
тридевять гор. Там мы будем в безопасности, а тем време-
нем наши шпионы разведают как следует замок Сов. Тогда
мы прилетим, ворвемся в их крепость и всех перебьем до
одного».
Услыхав такие слова, все молчали. Задумался и царь
Лупоглаз. А было у него тоже пять советников. Вот позвал
он их к себе на совет и говорит:
— Господа! Вы сами видите, как обстоит дело. Вот этот
Каркала, старший советник нашего врага, находится в наших
руках. Он рассказал нам про все замыслы нашего противни-
ка.Что же нам теперь делать?

Первый советник, подумав с минуту, сказал:

— Я, милостивый царь, полагаю, что нам должно ис-
пользовать так нежданно-негаданно явившегося к нам
союзника. Примем
его гостеприимно и будем ему благодар-
ны за то, что онпредостерег нас от грозной опасности.
— Это добрый совет, сказал царь.
— Ну, а ты, вто- —

рой советник, что скажешь?

— Я тоже против этого не возражаю, ответил второй —

советник, — но полагаю, что нам надо воспользоваться и

советами этого Каркалы, как вести в дальнейшем войну с
Воронами. Я считаю, что как только он окрепнет, пусть по-

76
ведет нас к тому месту, где спрятались Вороны. Давайте
полетим под его водительством, перебьем всех наших вра-
гов и будем тогда в безопасности.
— Ты даешь разумный совет, молвил—царь Лупо-
глаз. — Ну, а ты, третий советник, что скажешь?
—Я тоже не имею ничего -против того, чтоб принять
гостеприимно нашего пленника. Но я был бы против того,
чтобы нам лететь и искать наших противников бог весть
куда, за тридевять гор. Если Каркала воистину искрен-
ний наш союзник, пускай он сторожит днем наш замок от
внезапного нападения, а ночью мы и так никого не боимся.
— Ты очень умно ■ говоришь, — сказал царь. — Ну, а
что скажет четвертый советник?
Четвертого советника звали Пугукало. Это был угрюмый
Сыч, с больной селезенкой, привыкший видеть все в самых
мрачных тонах. Он слушал речи своих товарищей с крайне
недовольным видом и все время вертелся на своем месте.
И теперь, когда царь велел ему высказаться, ему пришлось
некоторое время передохнуть, чтоб умерить свою злость и
заговорить, как и подобает перед царем.
—Я не понимаю, великий царь, сказал он, почему— —

мои уважаемые предшественники решили, что этот Каркала

будто такой уж большой нам приятель? Что он выдает себя
за нашего друга, это для нас еще недостаточное доказатель-
ство. Все то, что он наговорил нам про Вороньи замыслы,
по моему мнению, брехня. Да у нас и нет для этого никаких
иных доказательств, кроме него самого. Правда, Вороны
покинули свои жилища и улетели. Но по той ли причине,
о какой говорит Каркала? Сомневаюсь. Мы нашли его
избитым и окровавленным, но правда ли, что это случилось
из-за совета, который он будто бы собирался подать сво-
ему царю? Сомневаюсь! А что, если он только Вороний
шпион? Скажите на милость, чего ради он должен быть
столь искренним нашим другом, за кого он себя выдает?
Я этого понять не могу.
Понурил голову царь Лупоглаз, свесили клювы и осталь-
ные советники, услыхав такие слова. Да и правду сказать,

77
почему вдруг объявляет себя Каркала таким закадычным
другом Сов? Тут что-то не так.
Но Каркала слышал речь Пугукала и готов был к отве-
ту. Он замахал крыльями в попросил слова.
—Ну, Каркала, сказал царь
— Лупоглаз, слышишь, —

что говорит мой советник Пугукало? Ты, кажется, хочешь

ответить на его слова?
—Да, вельможный царь.
—Ну хорошо, говори!

9 ••

—Будь я на твоем месте, вельможный царь, начал —

Каркала взволнованным голосом, я сделал бы господина

—

Пугукало своим первым советником. Он воистину великий

патриот и рассудительный муж, он по совести заботится о
твоем благе. Жаль, что он не знает того, о чем должен
был бы знать. Я не упрекаю его за это, но известно, что
старое добро забывается. И раз он поднял здесь вопрос,
почему я так расположен к Совиному племени, я должен
рассказать одну историю...

Это было давно, лет пятьдесят назад. В это время я был

уже советником у моего царя, а отец этого господина Пу-
гукало был еще юношей. И вот однажды случилось так, что,
полетев далеко за добычей, он заблудился, запоздал и не
мог найти дороги своему замку. И вот бедняге пришлось
к
заночевать в нашем лесу. Но только заметили его Вороны,
тотчас с великим шумом накинулись на него, собираясь его
убить. Услыхав шум, я прилетел и спрашиваю, что тут за
толкотня и тревога.
—Сыч! Сыч! закричали Вороны.
— Гляди, вон сидит
—

Сыч! Надо убить!

его
Бедный Пугукало сидел на ветке такой несчастный-
несчастный! Вороны стаями на него нападали, клевали, ца-
рапали его когтями, рвали на нем перья. Напрасно он защи-
щался — врагов было много, они оглушали его своим

78
криком. Жаль мне стало бедного юношу. И я крикнул
своим:

— Постойте! Разве вы не видите, что это не Сыч?

— Не Сыч? удивились
— Вороны. — А что же это
такое?
— Пугукало.
— Вот тебе на! А разве Пугукало не Сыч?
— Нет, не Сыч, а Пугукало.
— А-а-а!..
И у Ворон в голове сомненье.
я поселил
— Так что же нам делать?
— Оставить его в покое! сказал я. —

— Ну, если ты говоришь...

— Да! Да! И повелеваю именем царя.
Услыхав это, Вороны разлетелись, а я взял бедного Пу-
гукала с собой в гнездо, приютил его до самой ночи и так
спас его от смерти. Он поклялся отблагодарить меня за это
и сдержал слово. В войне, вспыхнувшей между нами и вами,
он всегда обходил мое гнездо и никогда не позволял меня
обижать.
Но однажды, задержавшись на царском совете, я воз-
вращался поздно вечером домой и попался в когти к одной
Сове, — тогда он бросился и спас меня от неминуемой
гибели.
Вот с той поры и поклялся я быть благодарным до са-
мой смерти не только ему, но и всему Совиному роду. Эта
клятва обязывала меня всегда возражать на царском совете
против войны с вами. Она обязывает меня и теперь, когда
царь мой меня изгнал, служить вам верой и правдой. Вот
почему, выслушав все советы, какие были высказаны здесь,
я больше всего обрадовался, услыхав слова уважаемого
Пугукала. Это истинная правда, хоть убейте меня на этом
месте. Для меня это будет лучше всего. Поймите, что и у
меня тоже сердце болит о моем племени. К тому же я Воро-
ний патриот, и мне лучше сто раз погибнуть, чем вести вас
против моих братьев.
Все советники были весьма взволнованы этой речью, а

79
у самого царя чуть слезы не навернулись на глаза. Он
обратился к самому старшему своему советнику и спро-
сил:
— Ну, а ты что скажешь?
— Я думаю, милостивый царь, что убивать этого честно-
го старца нам, конечно, не следует. Также не подобает
делать из него шпиона и заставлять его вести нас против
своих. Примем
его с честью, приласкаем от чистого сердца,
как он этого и заслуживает, выслушаем его мудрые советы,
но, разумеется, будем полагаться на свой разум.
—И я так думаю, сказал царь Лупоглаз.
—

С радостными криками повели Совы Каркалу в свой

замок. А когда все стали у входа, Каркала прикрыл глаза
правым крылом, остановился и молвил царю:
Вельможный царь! Не подобает мне вступать в твои
—

высокие палаты!
Почему?
— спросил изумленный царь.
—

Садись здесь, я тебе расскажу.

—

Царь и все советники уселись у входа в пещеру, а Кар-

кала сел перед царем.
Ну, говори!
— велел царь.
—

10

— Слышал я от покойного (скоро минет сто

моего отца
лет со дня его смерти), — начал Каркала, что в старо-
—

давние времена гадала одна премудрая Сова о будущем

вашего и нашего родов. Из того гаданья мне запо-
мнился один стих:

Коль в гнезде совином Ворон —

Совам быть в несчастье скоро...

А я не хотел бы, мой вельможный царь, накликать несчастье

на твое жилище потому прошу тебя оставить меня здесь,
и
снаружи. Я совью себе гнездо у ворот вашего замка и как
верный страж буду следить, чтобы мои соплеменники не за-
брались к вам и не наделали вам беды.
но
 Царь и его советники с этим согласились, и только
Пугукало недоверчиво покачал головой.
— Ну что, Пугукало, обратился к нему царь Лупо-
—

глаз, видно, опять что-то не по-твоему?

—

— Не нравится мне, вельможный царь, что вы так до-

веряете этому старому лгуну. Мой покойный отец не гово-
рил мне ничего про дружбу с Вороном, » я ни разу не
слышал о подобном пророчестве.
— Э, часто бывает, что человек чего-нибудь не слышал
и не знает, а оно все-таки правда, — ответил Каркала.
— А я продолжал Пугукало,
опасаюсь, — не могу —

сказать почему... а Мне кажется, что не смогу

опасаюсь.
я уснуть в замке, где Ворон будет привратником. И мне все
вспоминается история про Лисичку и нору.
— А что это за история? спросил царь. —

— Да это совсем простая история, но в ней заключен

добрый урок.
— Ну, говори, говори!
11

Жила-была однажды начал рассказ Пугу-

Лисичка, —

кало, — и жила в удобной

норе. Вот пошла она раз на охо-
ту да что-то долго задержалась. Возвращается к полудню,
чувствует беда какая-то... Перед горой видны на песке
—

следы Леопарда, ведущие к норе, а следов из норы

не видно.
«Э-э, подумала Лисичка,
— тут что-то неладно. Вижу,
—

идут следы Леопарда к норе, а следов из норы не видно.

Значит, Леопард забрался ко мне в нору и сидит там. Ждет,
чтоб меня съесть. Вот беда! Как тут быть? Как узнать, что
он и вправду в норе?»
Пораздумала Лисичка и сразу же нашла способ. Стала
перед норой и как закричит: .

— Здравствуй, нора!
А в норе на самом деле сидел Леопард. Набегался он по
лесам за ночь, ничего не поймал, проголодался, забрался в
Лисью нору и думает: «Наверно, в этой норе живет какой-
6 Франко 5!
нибудь зверь. Теперь его дома нет, ушел на охоту. А я
подожду, пока он к утру с охоты вернется, поймаю его и
съем».
Но бедняга не на такого зверя наскочил. Стоит Лисич-
ка у входа в нору и говорит:
— Здравствуй, нора!
В норе тихо. Крикнув так несколько раз, Лисичка будто
рассердилась.
—Как, гадкая ты нора! крикнула она.
— Не хочешь —

мне отвечать? Разве ты забыла, что мы с тобой условились:

когда я к тебе приду, ты должна мне отвечать! Ну, если не
хочешь говорить, я поищу себе другую нору.
А Леопард сидит в норе, слушает Лисичкины речи и
думает: «Пожалуй, у этой Лисички был с норой уговор, что
та должна ей отвечать на вопросы. А теперь нора меня ис-
пугалась, вот и молчит. Дай-ка я крикну сам».
И недолго думая как завоет:
— Здравствуй, Лисичка!
А Лисичке только этого и надо было! Услыша Леопар-
дов голос, как пустится она бежать! Увидела бедняжка, что
и правда ее нора не пустая.

—Вот и нам, вельможный царь, надо быть такими же

осторожными, как эта Лисичка, закончил свой рассказ
—

Пугукало.
Фу-фу, Пугукало!
— сказал ему царь.
— Совсем твой —

рассказ некстати. Ты же сам слышишь, как искренне гово-

рит Каркала, как он сам нас предостерегает, чтобы мы были
настороже. Стыдись быть таким злым и недоверчивым! А ты,
друг Каркала, не слушай его речей! Живи под моей защитой
беспечно и гнездись, где хочешь. Я уверен, что ты в каждом
случае поступишь мудро и как должно.
И с этими словами царь Лупоглаз влетел вместе со
всем своим народом в зймок для дневного отдыха, а
Каркала остался во дворе.
— Слушайте, дети мои, сваты и соплеменники! ска- —

зал Пугукало. Не верю я этому Ворону и вам не советую

—

82
верить. Видно, добра ждать от него не приходится. Я хочу
заранее покинуть замок и этого несчастного ослепленного
царя. Поищу себе другого пристанища так будет лучше,
—

чем проспать хотя бы день лод Вороньей охраной. А вы как

полагаете?
—И мы так полагаем! закричал» свояки.
— Веди —

нас, мы полетим за тобой.

И, собравшись, они полетели искать себе другого при-
станища.
Видя это, Каркала обрадовался. И когда стало светать,
он осмотрел хорошенько Совиную пещеру, в которой был
всего один только узкий вход, и молвил про себя: «И вот
это глупые Совы называют своим замком, своей крепостью!
Да ведь это внезапная смерть и вечная опасность, а не
защита! Погодите-ка, я вам покажу, какой она вам будет
защитой!»
12

Проходили дни за днями. Каркала все еще выдавал себя

за слабого, не летал на охоту, питался мышами и птичками,
которых, указу царя Лупоглаза, приносили ему Совы.
по
Однако он строить себе гнездо. Летая по лесу, он
начал
собирал сухие ветки, сносил их и бросал у входа в Совиную
пещеру. Среди этой кучи он сделал себе постель из сухих
листьев и сухой травы. Изо дня в день эта куча станови-
лась все больше и больше и мало-помалу начала загоражи-
вать вход в пещеру к Совам.
— Это я так делаю нарочно, пояснил он царю Лупо-
—

глазу. Много раз тут летали Вороньи шпионы, хотели

—

выследить вход в ваш замок, но теперь за ворохом сушняка

они не смогут его заметить.
А глупые Совы были рады тому, что Каркала так бди-
тельно охраняет их замок, но у Каркалы было свое на уме.
Однажды утром, выбрав удобное время, он вылетел из свое-
го гнезда и во весь дух полетел на Черногору. Вскоре он
прилетел « явился к царю.
— А, привет тебе, Каркала! радостно воскликнул Во-
—

84
роний царь. Долго тебя не было. А мы думали, что тебя
—

и на свете уж нету. Ну что, как наши дела?

Все Вороны удивлялись, что царь так приветливо бесе-
дует с Каркалой, которого так недавно свирепо бил и ругал.
А Каркала, не отвечая на царское приветствие, торопливо
заговорил:
— Все обстоит хорошо, вельможный царь! Пришла пора
действовать. Вели всему своему народу собираться немедля
в дорогу. Да побыстрей! От этого зависит наша победа.
Царь тотчас велел Воронам готовиться к отлету.
— Слушайте, дети мои! сказал Каркала.
— Когда
— мы
будем пролетать через лес,, хватайте каждая в клюв или
когти по сухой ветке, какую кто в силах донести, и айда за
мной.
Полетели. После полудня счастливо добрались до леса,
откуда несколько недель тому назад пришлось им бежать,
спасаясь от наглых Сов. Каркала велел всем соблюдать ти-
шину и собирать в лесу хворост, а сам полетел на ближай-
шее пастбище. Там овчары развели недавно костер и, бро-
сив его на минуту, пошли загонять овец.
Каркала улучил это время и, схватив в когти горящую
головню, полетел прямо к Совиному замку.
— Дети мои, за мной! закричал он Воронам.
— Бро-
—

сайте каждая свой хворост у самого входа в пещеру и в

одну кучу!
Вороны начали сбрасывать хворост и быстро набросали
такой ворох, что он совсем завалил вход в пещеру, Тем
временем Каркала бросил горящую головню в свое гнездо,
построенное у самого входа, и начал над ним размахивать
крыльями.
Быстро разгорелась головня, от нее загорелась сухая
трава в гнезде, от травы сухие листья, а от листьев
— —

сухие ветки.
— Размахивайте крыльями над огнем! командовал
—

Каркала.
И сотни Ворон замахали крыльями. Поднялся сильный
ветер — и быстро ярким пламенем запылала вся куча хво-
85
роста.Клубы густого горячего дыма ворвались в замок
Сов. Проснулись Совы от сладкой дремы. Поднялась в
пещере страшная тревога. Становилось все жарче и жарче,
душил дым, и они от страха теряли рассудок. Совы мета-
лись пещере, как безумные: иные летели прямо в огонь
по
и гибли,
как мухи, другие умирали в расщелинах, бились
головами о каменные стены, стонали и вопили, но всё пона-
прасну. Не прошло и часа, как все они вместе с царем
Лупоглазом и его незадачливыми советниками погибли в
пещере. Только Пугукало да его свояк» уцелели из всего
Совиного рода.
А Вброны и Ворбны очень были рады, что так хитро
одолели своих страшных врагов. Отныне они могли жить
свободно в своем лесу, не боясь ночных нападений. С той
поры их род размножился сильно, а Совиное племя стало
совсем небольшим. А важней всего то, что, видя, к какому
несчастью приводят зазнайство и легкомысленное задиранье
противников, Совы навсегда зареклись нападать на Вбро-
нов и Ворбн. А Вброны и Ворбны еще и сейчас, как увидят
Сову, бьют ее и ругают.
А Каркалу до самой его смерти все уважали.

-
 СКАЗКА ПРО СКАЗКУ

— Да это ж все сказкиі — воскликнули в один голос

дети, когда я закончил рассказывать им все написанное в
этой книжке.
— Да, деточки, сказки. А знаете, что такое сказка?
— Знаем, знаем! Это такое, что неправда.
— Вот как! А кто же это вам сказал?
— Мы сами так думаем.
— Ну, так подумайте лучше. Разве неправда, что Волк
пожирает Барана, Лисица Кур, а Сова
— маленьких пта-
—

шек?
— Да, это правда. Но ведь ты нам рассказывал, что
Волк захотел сделаться старостой и ехал в деревню на
Осле, а Ворон нес в клюве головню и развел костер, и вся-
кие такие небылицы. Этого же не могло быть.
— А если не могло быть, то зачем же вы слушали?
— Зачем слушали? Интересно.
— Что ж тут интересного? Как может быть интересной
неправда?
— Как раз неправда и интересней всего! Ведь смешно ж

87
подумать, что Волк хочет сделаться старостой, что Лис си-
дит в бочке с краской, что Кот говорит благочестивые
стихи...
— А если б я стал вам рассказывать, что Волк летает
по воздуху, Лис плавает в воде, Кот живет под землей в
норе, то как вы думаете, это была бы правда или неправда?
—Конечно, неправда.
—А было бы интересно?
—Совсем неинтересно.
—Значит, не всякая неправда интересна?
— Да, не всякая.
— Ну, а теперь подумайте, какая ж неправда интересна?
Дети задумались. Их маленькие головы работали, глаза
блестели, но мысли как-то не клеились.
—Чтобы легче понять, возьмите два рисунка. На одном
давайте нарисуем Барана с шестью ногами. Как вы думаете,
это будет настоящий Баран?
— Конечно, нет.
— А смешно?
— Тоже нет.
— Правильно. Это Баран-калека, а вид калеки вызы-
вает у нас не смех, а жалость. А теперь посмотрите на этот
рисунок: Осел играет на пианино. Правда это?
— Конечно, нет.
— А смешно?
— Даже очень смешно.
— Что ж тут смешного?
— То, что Осел взялся не за свое дело, делает такое,
что могут делать только люди.
— А все люди?
— Даже и не все люди. Те, кто умеет играть, могут за
это браться, а те, кто не умеет...
Таких как
— называют?
А их так и называют ослами.
—

Вот видите, мы и разобрались с вами,

— в чем суть!
Стало быть, и между людьми бывают ослы?
Конечно, бывают.
—

88
 — Значит, когда я нарисую Осла за пианино, это не
будет такой уж сплошной неправдой! Ну, а как вы думаете,
бывают ли и среди людей звериные натуры: хищные Волки,
хитрые Лисы, добродушные Слоны, предатели Вороны, за-
диры и забияки Совы?
— Говорят, что бывают и такие. ,

— Вот видите! Значит, рассказывая про животных, я не

говорил такой уж неправды. Конечно, настоящий Кот благо
честивых стихов не говорил, но разве не бывает льстеца
человека, который такие слова мог бы сказать, желая дру-
гому погибели! Ведь настоящий Осел не усядется же играть
на пианино, но сколько, однако, двѵногих ослов бренчат на
пианино и других инструментах и берутся вообще за такую
работу, которую выполнить не умеют и браться за нее не
должны бы!..
Стало быть, милые деточки, не тем сказка интересна,
что в ней неправда рассказывается, а тем, что под видом
неправды обычно скрывается великая правда. Рассказывая
как будто про животных, она одной бровью подмаргивает
на людей, будто дает им понять: «И чего вы, братцы, смее-
тесь? Ведь это не про бедных Баранов, Волков и Ослов
речь ведется, а про вас же самих, с вашей глупостью и
леностью, с вашей алчностью и жадностью, со всеми ваши-
ми звериными прихотями и хотеньями. Конечно, я наро-
чито приписывала им ваши действия, ваши мысли, ваши
слова, чтобы вам возможно лучше понять не их, а самих
себя!»
— Ну, это, пожалуй, не совсем так, как ты рассказы-
ваешь, — обратился ко мне один мальчуган, постарше. —

Если бы так было, то следовало бы рассказывать сказки

одним старикам, пускай бы они узнавали по ним о своиж
недостатках. А у детей таких недостатков еще нету, так
зачем им это? Ведь взрослым-то сказок не рассказывают,

он» и не любят даже их слушать, а одни только дети.

Не правда ли, как правильно рассуждал этот мальчик?
Он думал и привык уже связывать мысли.
— А как вы думаете, милые мои, ответил я на это,
— —

89
можно ли маленьких детей кормить черствым хлебом, жаре-
ным мясом или капустой?
— Нет, они от этого заболели бы. Им дают кашку на
молоке.
Вот видите! Одна голая правда жизн»
— это пища —

тяжелая. Взрослые ее могут есть, она для них вкусна и по-

лезна. Но давать ее малышам в том виде, в каком дают ее
взрослым, нельзя, надо ее готовить в жидком виде: на при-
мерах, в сказках. Тогда они смогут ею питаться. Да к тому
же они любят зверей, чувствуют к ним близость, беседуют
с ними и их понимают, вот потому рассказы про зверей
им так и интересны, особенно если эти звери в сказке
начинают, к тому же, говорить, думать и вести себя, как
люди.
А я люблю
— сказки больше всего потому, что моя
мама рассказывает их так хорошо, так складно и таким пре-
красным языком, — сказала девочка-школьница.
— Да, дети, это великая правда! Эти простые, деревен-
ские сказки, как маленькие тонкие корешочки, вкореняют в
нашей душе любовь к родному слову, его красоте, простоте
и чарующему благозвучию. Тысячу вещей вы позабудете в
жизни, а тех минут, когда любимая мать или бабушка рас-
сказывала вам сказки, вы не забудете до самой смерти.
А говорят, что есть такие господа, которые хотели
—

бы отнять у нас наш язык, запретить нам думать и говорить

по-своему. Правда ли это? '
Правда, дети. Есть такие люди, им колет глаза, что
—

мы существуем на свете, они были бы рады, если бы нас

не было, и придумывают всяческие способы, чтобы нас уни-
чтожить. Но все они напоминают мне ту Синицу, что соби-
ралась зажечь море.
О-о-о! Синица собиралась зажечь
— море? А за что ж
это? Как?
Вот слушайте, как это было!
—

1 Франко имеет в виду польских помещиков, хозяйничавших в то время на

Западной Украине. Они запрещал» украински» трудящимся обучать своих
детей на родном языке.

90
 2
Жила-была когда-то Синица. И
вот пришло ей в голову
свить себе гнездо у самого берега моря, на маленьком ку-
стике. Пока море было спокойно, все было хорошо. Нанесла
Синица яиц, начала их высиживать. Но вдруг подул ветер,
разыгралося море и затопило кустик, а вместе с ним и.
Синичкино гнездо. Сама Синица еле спаслась, а ее яички
уплыли в море.
Ой-ой-ой, как разгневалась Синица! Уселась на скале
над морем и начала его бранить и грозить:
— Ты подлое, никчемное море! Ты глупая, темная сила!
Прожорливая бездна! Негодное, наглое море! Как ты посме-
ло разорить мой дом, забрать мои яйца! Да я тебя на суд
притяну, я тебя на весь светосрамлю, я не дам тебе ни
днем, ни ночью покоя, пока не вернешь мне моей потери!
А море все «хлип-хлюп, хлип-хлюп, хлип-хлюп...»
— Что, ты еще надо мной смеешься, бесчестное, бессо-
вестное, неблагородное море! пищала Синица.
— Отдай —

мне сейчас же мои яйца, а не то я клянусь тебе отомстить!

А море все «хлип-хлюп, хлип-хлюп, хлип-хлюп...»
— Ты думаешь, я не сумею отомстить? Думаешь, если
я такая маленькая, а ты такое большое, то я бессильна
против тебя? Разве ты, глупое море, не видело, какая искра
маленькая, а лес какой большой, а она ведь может его
зажечь и он весь сгорит! Если ты не отдашь мне сейчас же
моих яиц, я клянусь тебя сжечь.
А море все «хлип-хлюп, хлип-хлюп, хлип-хлюп...»
Страшно разъярилась Синица и поклялась не успокаи-
ваться до тех пор, пока не зажжет моря.
Полетела она к Червячку-Светлячку и говорит:
— Слушай, Светлячок, у тебя есть на животе огонь.
Ступай со мной, помоги мне зажечь море.
— Я не могу, Синичка, отвечает Светлячок.
— Мой —

огонь светит ночью, да не греет и не горит. Ступай к Блуж-

дающему Огоньку, может он тебе поможет.

Полетела Синица на болото, уселась на ольхе и ждет,
пока Блуждающий Огонек подойдет к ней поближе. А там,

гк
над болотом, их немало бродило, да все, словно хмельные,
писали над болотом «мыслете» *. Наконец один из них под-
летел близко к Синице.
Эй, братец Огонек!
— кричит ему Синица.
— Оста- —

новись на минутку, я хочу тебе что-то сказать.

Я не могу задерживаться, мне некогда,
— ответил —

Блуждающий Огонек. Ты говори, что хочешь сказать, я

—

буду здесь у кустов блуждать и все услышу.

Рассказала ему Синица про свое горе и просит:
Помоги мне сжечь это подлое море!
—

Не могу, Синичка,
— ответил Огонек.
— Я рождаюсь —

вот тут на болоте и должен тут и сгинуть, а кроме того,

не смею задерживаться ни одной минуты, так что ты от
меня не сможешь даже и свечки зажечь... А почему не обра-
титься бы тебе к Ворону? Он на такие дела мастер. Я ведь
слыхал, что он сжег все Совиное племя в пещере. Ступай-
ка ты к нему.
Полетела Синица к Ворону, рассказала ему про свое де-
ло и просит помочь в ее горе и море зажечь.
Не могу, Синичка,
— ответил Ворон, важно покачав
—

головой. Тот огонь, от которого Совы сгорели,

— обыч- —

ный людской огонь, и украл я его на пастбище. А такой

огонь моря не зажжет, он погаснет в воде. Для этого нужен
другой огонь, а где его раздобыть, мне неизвестно. Знаешь
что: полети-ка ты к Аисту. Говорят, он клювом своим
может волшебный огонь выкресать. Пожалуй, такой тебе
пригодится.
Поблагодарила Синица Ворона за добрый совет и поле-
тела на Аиста. Нашла его, рассказала что и как
поиски
и попросила его потрудиться выкресать ей такой огонь, от
которого бы загорелось море.
Не могу я, Синичка, этого сделать,
— ответил Аист, —

задумавшись и стоя на одной ноге. Это когда-то наши

—

деды-прадеды, говорят, умели клювами огонь выкресать, а

у нас уже нет такого уменья. Да и вряд ли тебе такой огонь

1 «Мыслете» — лревнеславянское название буквы «М». Писать смыс-

ле те» — или, покачиваясь из стороны в сторону.

92
пригодился бы. Мне думается, чтобы море зажечь, нужен
огонь неба. Ты полети к Орлу. Он каждый день
с самого
чуть не до самого солнца летает, и небесные страны ему
хорошо знакомы, вот он и поможет тебе.
Поклонилась Синичка Аисту и к Орлу полетела. Летит
и вседумает: «Постой же ты, подлое, злое мореі Я тебе
покажу, на что способна простая, обиженная Синица! Я бу-
ду не я, если ты не расплатишься тяжко за свое злодеянье!»
Прилетела к Орлу, рассказала ему про свою обиду и
начала, кланяясь в ноги, просить:
— Ваше величество, вы уж простите меня, не пренебре-
гите бедной, обиженной Синицей, раздобудьте мне небесно-
го огня, чтоб могла я зажечь никчемное море и отомстить
ему за тяжкую обиду.
Но Орел, выслушав ее слова, взмахнул крыльями и так
закричал, что Синица от страха чуть не забыла, жива ли
она ил» мертва.
— Ах ты дрянная Синица! А кто же тебе велел вить
гнездо у самого моря? Кто тебе велел ссориться с морем?
Ты думаешь, что я из-за твоей глупости буду красть с неба
огонь? Убирайся прочь с моих глаз! Свей себе гнездо вон
там, в терновом кусте на кургане, нанеси яиц и высиживай
их, понимаешь? На это имеешь ты право, а к морю — не
сметь!
Получив приказанье, успокоилась вмиг Синица, и спустя
несколько недель были у нее и новое гнездо и новые яйца,
но теперь уже не на морском берегу, а в терновом кусте на
кургане.
 СОДЕРЖАНИЕ

Иван Франко. Предисловие Е. Городецкой, б

Осел и Лев ........... 9
Волк в старостах ......... 15
Заяц и Медведь ......... 18
Ворона и Гадюка ......... 24
Три мешка хитростей ........ 28
Мурка и Бурка .......... 32
Война Собаки и Волка ....... 36
Крашеный Лис .......... 44
Вороны и Совы .......... 54
Сказка про сказку ......... 87
 К ЧИТАТЕЛЯМ

Издательство просит отзывы об згой

книге присылать по адресу: Москва.
М. Черкасский пер., д. 1, Детгиз.
 Для кшшего возраста

Ответственный редактор А. Крикни.

Художественные редактор Б. Двхтерсв-
Технические редакторы Н. Гоіиіі ■
И. Румянцев».
Корректоры Е. Балабан в
Р. Мише л «вич.
Сдано внабор И/Ѵ ІМв г. Подписано к
печати 16/ІХ 1948 г. 6 п. д. (5,8 У*. -«ад. Д-).
30 780 зн. і веч. л. Тираж 30 000 зка.
А08353. Заказ № 229. Цена 3 р. 60 к.

Фабрика детское книги Дстгям. Москва,

Сущевские вал, 49.

>
Цена ^ р. 60 к.

ѵ «