Брест-Литовск (по-польски Brzesc Litewski, в актах Берестье и Берестов Brestia Brescia, в еврейских документах בריסק [Brisk] или בריסק דליטא) — один из крупных литовских городов; в эпоху польского владычества Б. был главным городом воеводства того же названия, самым большим и важным центром литовского еврейства, возникшим в 14 веке и сохранившим свою первенствующую роль до 17 в., когда его значение перешло к Вильне. Евреи поселились в Б. еще до княжения Кейстута (1341—1382). Сын его, Витовт, был особенно к ним расположен. Грамота Витовта от 1 июля 1388 г. была первоначально дана брестским евреям и лишь позже обратилась в привилегию для всех евреев Литвы. Она примыкает близко к австрийским, богемским, силезским и польским грамотам Болеслава Калишского и Казимира Вел. (см. соответствующие статьи), но отличается особыми чертами, обусловленными своеобразным состоянием литовского общественно-государственного строя (см. Литва).
I) Эпоха расцвета (XV и XVI вв.). — В грамоте польско-литовским евреям Казимира IV Ягеллона (14 авг. 1447), подтвердившей все прежние права и льготы, брестская община фигурировала среди прочих крупных общин. В правление этого короля (1447—92) все почти большие коммерческо-финансовые операции литовского государства производились преимущественно брестскими евреями. Откуп пошлин и налогов в разных литовских владениях находился тоже в руках брестских евреев. Кроме того, они вели обширную торговлю и владели на правах собственников имениями и деревнями. История общины обрывается на некоторое время в конце 15 века, когда, вместе с другими литовскими единоверцами, брестские евреи были изгнаны из Литвы Александром Ягеллоном (в 1495 году), после чего дома их были розданы, а синагога превращена в католический госпиталь и костел Св. Духа. Когда евреи опять вернулись в 1503 г., синагога была им возвращена, равно как и дома, поместья и кладбище. Преемник Александра, Сигизмунд I (1506—1548), 25 сент. 1511 г. дал брестским евреям грамоту на реставрацию синагоги, причем король, в целях общей пользы, подтвердил евреям их прежние права и льготы; «большую синагогу, — говорится дальше в грамоте, — где они за нас, за наших рыцарей и подданных молятся своему Богу, разрешаем восстановить и приказываем выдать им необходимые для этого кирпичи и глину». Важную роль сыграл в истории общины в первой четверти 16 века Михель Иозефович (см.), видный откупщик государственных доходов, пользовавшийся особым расположением Сигизмунда, который назначил его в 1514 г. «старшим», или старшиной, всех литовских евреев. Ему отчасти и следует приписать расцвет общины, которая, вместе с остальными большими литовскими общинами, была освобождена от воинской повинности в 1.000 конных, наложенной на них первоначально королем Александром; брестские евреи должны были нести только общие повинности наравне с прочими горожанами. Грамотой 19 марта 1527 г. Сигизмунд подтвердил им привилегии Александра на равное с остальными горожанами право в занятиях торговлей и ремеслами и расширил ее постановлением, что евреи «имеют право на участие в четвертой доле всех городских доходов». Ввиду того, что они платили все подати наравне с остальными горожанами, Сигизмунд предоставил им два года спустя получать вместе с ними заставную пошлину с провоза через Б. товаров и прогона скота, под условием «строить и содержать мосты на протекающих через г. Брест реках, замащивать улицы и въезды в город, а сверх того приобретать крепостные ружья, порох и иное оружие для защиты города, как к тому обязаны мещане-христиане». По ревизии 1566 г. числилось 106 евреев-домохозяев (нееврейских домов — 746). Дома были маленькие, все почти деревянные, хотя в них жили семьи иногда в 14 душ. Несмотря на это, община пользовалась материальным благосостоянием, о чем свидетельствует тот факт, что из общей суммы податей, взимавшихся со всех литовских евреев согласно постановлению гродненского сейма 1567 г., на ее долю выпала половина, хотя количественное отношение членов общины к числу всех литовских евреев не соответствовало этой цифре. Около 1568 г. брестские евреи сильно потерпели от пожара, ввиду чего Сигизмунд Август освободил их впредь на 9 лет от 1/3 податей, за исключением сбора с товаров, идущих водой или сухим путем, а также «мостового от возов», причем он их обязал выстроить, вместо сгоревших деревянных, каменные дома. Если еврей не выстроит в течение 6 лет каменного дома и не положит по крайней мере каменного фундамента, а выстроит опять деревянный дом, то лишается права на дальнейшие льготы, и ему будет разрешено строить только одноэтажный дом. Уже год спустя «мытники» Липман Шмерлевич и Мендель Исакович вызвали архитектора из Варшавы для постройки каменной синагоги и домов. Ввиду повторившихся пожаров король Стефан Баторий опять освободил евреев Б. от вышеупомянутых податей на четыре года (1576). — Откуп и торговля — главные занятия брестских евреев и в 16 веке. Из данных брестской мытной книги 1583 года видно, что брестские евреи принимали деятельное участие в торговле — ввозной из Германии и Австрии на Люблин и вывозной из Слуцка на Люблин в Гнезно. Между прочими товарами они ввозили кожу, воск, бумагу, мех, железо, олово, фетровые шапки, глоговские, моравские и другие сукна, венгерское полотно, зеркала, разные пряности, соль, вино, сахар, шелк и вывозили мыло, московские рукавицы, меха (горностай, лисица, выдра и др.), пояса кованые, седла малеваные, латунные узды и пр. На фоне общины выделялся в последние десятилетия 16 века видный общественный деятель Саул (Шауль) Юдичь, или Валь (см.), о котором легенда сообщает, что он был королем Польши в течение одной ночи. Валь использовал свое влияние при дворе в интересах общины. Вместе с другими представителями последней Валь выступил в 1580 г. с жалобой на магистрат, что он не выплачивает евреям следуемой им четвертой части городских доходов. Валь исходатайствовал в 1593 г. для брестских евреев очень важную грамоту, согласно которой еврею, обиженному единоверцем, предоставлено право привлечь обидчика к раввинскому суду, без всякого вмешательства со стороны уряда (местного магдебургского суда) и Брестского замка (суда старосты). Любопытно отметить, что в 1531 г. брестский раввин Мендель Франк жаловался Сигизмунду на то, что евреи неохотно подчиняются его суду и обращаются в спорных делах к королевским старостам; король издал тогда приказ, чтобы евреи обязательно подчинялись суду «раввинов», которые вправе предать ослушников анафеме. Брестские старосты и их наместники впредь не вправе разбирать спорные дела евреев между собой; они не вправе взимать с них «за сохачку» более 50 зл. польск. в год — суммы, установленной ревизорами. Не менее Валь заботился о внутреннем процветании общины; он построил два больших здания, одно для молитвенного дома, а другое — для раввинской школы, и основал еще другие общинные учреждения. Он, «по-видимому, не был духовным раввином, но играл роль светского главы брестской общины», являвшейся в ту эпоху важным центром для еврейской науки. Брестский иешибот пользовался большой славой и привлекал учеников извне, из Германии и Италии. Во главе иешибота стояли в середине 16 века р. Мордехай Рейсс и р. Симон. В то время раввином был р. Калонимос, упоминаемый в респонсе его знаменитого зятя Соломона Лурии (см.), который одно время (до 1550 г.) также состоял раввином в Б. и учредил здесь иешибот. Из других раввинов той эпохи следует еще назвать Нафтали Герца (см.), прозванного «Hirz der Brisker», Моисея Липшица, автора «Zikkaron Moscheh» (около 1569), и Бейнуша Липшица, зятя Валя. Кроме них жили в Б. ученые, не занимавшие раввинского поста, напр., упомянутый Валь, который обладал солидными познаниями в Талмуде и имел широкое общее образование, зять его Давид Друкер, р. Фебус, в иешиботе которого учился известный Иоель Сиркис, автор Beth Chadasch (נ״ח), Фишель из Бреста, составивший примечания к «Turim», Иосиф из Бреста, брат Моисея Иссерлеса, и др.
II) Эпоха упадка (ХVII и ХVIII вв.). — В эту эпоху нет уже более общественных деятелей вроде Иозефовича и Валя. Видное место занимают в общине, в особенности в начале 17 века, раввины, как Иоель Сиркис (до 1618 г.), Меир Валь, сын Саула, и др., но они не имеют сношений с правительством и вообще не в состоянии быть посредниками между последним и евреями. Меир Валь (был раввином до 1631 г.) известен тем, что учредил с разрешения Сигизмунда в 1623 г. литовский Ваад, заседания которого часто происходили в Бресте. Отношение королей к общине было и теперь благосклонным: Сигизмунд III, напр., освободил общину (1615 г.) от квартирной повинности для приезжей шляхты; преемники же Сигизмунда, Владислав IV и Ян-Казимир, подтвердили брестским евреям старые права и льготы (1631, 1644 и 1649). Отношения между евреями и мещанами обострились в 1637 году, когда дело дошло между ними до столкновения, сопровождавшегося поджогом лавок и другими несчастьями. Но на этот раз состоялось полюбовное соглашение на следующих условиях: «1) магистрат должен приказать мещанам возвратить евреям пропавшие у них вещи, если таковые отыщутся, а также потребовать от них, чтобы они объявили о своих долгах евреям; 2) все процессы и жалобы о потерянных вещах и по документам, истребленным пожаром, должны быть прекращены, но евреям предоставляется право отбирать свои вещи, если таковые у кого-нибудь будут обнаружены; 3) мещане должны содействовать евреям в поимке преступников, бежавших из тюрьмы; 4) евреям и мещанам разрешается отстроить свои погоревшие лавки и дома, но лишь в прежних размерах; 5) в видах безопасности учреждается на будущее время стража наполовину из христиан, наполовину из евреев; 6) должны быть приняты общие меры к устранение и прекращению беспорядков, могущих возникнуть в будущем». — Более враждебными к евреям было отношение местного католического и православного духовенства. И в Б., как и в других польских городах, ученики иезуитской коллегии часто нападали на евреев (т. наз. «Schülergelauf»). Последние не только защищались, но иногда даже мстили ученикам; так, ректор коллегии внес в 1644 г. жалобу на старшин и всех евреев кагала, что они наносили в разные времена побои студентам. — В страшные дни Хмельницкого община сильно пострадала: 2000 чел. погибли, остальные бежали в Великую Польшу и Данциг. Московский дьяк Григорий Кунаков сообщает в своей записке о тогдашних событиях в Польше: «А Брест-Литовская разорена ж: на рынку лавок деревянных и каменных нет ни одной, и во всех дворах, в воротах и в хоромех двери и лавки, и окна выломаны, ни одного двора целого нее и жиды все побиты, а достальные немногие поутекали; а жолнеры пришод, и достальное разоряют и поклажев мещанских и жидовских ищуе и везде землю роюе и остальцов мещан и мещанских детей из поклажев мучат и огнем жгут». Когда гроза прошла, Брест опять стал населяться евреями: король Ян-Казимир особым универсалом 23 июня 1655 г. защитил еврейских брестских арендаторов корчем, мельниц и т. п. от лиц, открывших корчмы и мельницы в землях, купленных ими под городом. Новые бедствия разразились над общиной во время нападения на Б. московских войск в 1660 г., когда погибли все привилегии, контракты и другие документы евреев. О крупных потерях, понесенных последними, свидетельствует особая заботливость, которую проявлял по отношению к ним король Ян-Казимир: он освободил (1661 г.) их от всех воинских повинностей и предписал военным властям «под угрозой наказаний, предусмотренных воинскими законами, не требовать от брестских евреев ни денег, ни хлеба, ни квартир, ни пищи, ни ночлега и, вообще, не обременять их никакими требованиями». Несколько дней спустя король особым листом освободил евреев от всех повинностей на 4 года, «согласно недавно одобренной конституции», а также от уплаты водочной аренды, причем за ними сохраняются права и вольности, допускаемые законом; наконец, они были освобождены, на основании «железного листа» короля (31 авг. 1661 г.), «ввиду разорения от нашествия врага Москвитина», от уплаты долгов кредиторам в течете трех лет. Маршал литовских войск, Казимир Жеронский, в согласии с королевским приказом, строго предписал (март 1662 г.) «предавать военному суду» солдат, нападающих на евреев и грабящих их. В 1666 г. король снова освободил евреев от повинностей на военные цели и предписал суперинтенданту брестского монетного двора не дозволять работникам оскорблять евреев «словом и действием». С другой стороны, община подвергалась своевольным «наездам» шляхтичей. Брестский гродзкий суд разбирал в 1665 г. (13 мая) следующее дело: шляхтич Веспасиан Костюшко въехал верхом на лошади в синагогу, а за ним вошли туда его брат Хризостом и Войтех Ирикович и его люди с обнаженными саблями, причем школьник Говшей Аронович был убит а другой, Лейба, ранен в глаз. После присяги жены убитого школьника суд приговорил Веспасиана и Хризостома Костюшко к смертной казни и к уплате, согласно конституции, за убитого 200 коп, а за раненого 40 коп грошей. Духовенство также немало беспокоило брестских евреев. Так, напр., монашеский орден августинцев захватил 6 локтей еврейского кладбища, проданного кагалу самим же монастырем; лишь после жалобы евреев перед генеральным комиссаром ордена земля была им возвращена. Продолжительный спор вела православная церковь с кагалом по следующему поводу: епископ владимирский Потей поручил в 1656 г. брестскому протопопу Троцевичу постараться о сооружении церкви на земле, где прежде находилась церковь св. Козьмы и Демьяна и где теперь находятся еврейские дома; евреи должны были очистить церковную землю. Кагал опротестовал притязания епископа, указав, между прочим, на то, что название площади происходит от кузнеца Козьмы, который завещал ее соборной церкви с тем, чтобы чинш в двадцать злот. шел в ее пользу, каковой чинш и вносится евреями. Дело было закончено лишь в 1679 г. Из судебного акта по тому же делу видно, что христиане подстрекались к ограблению и избиению евреев, и сами священники принимали участие в избиениях. В то время евреи подвергались также нападениям со стороны магистратских властей, вследствие чего подстароста выдал им (в 1668 г.) охранный лист, в котором предписывалось властям не причинять евреям обид, под угрозой штрафа в 10 тыс. коп.
Представленный школьником Левко в 1662 году список купцов и арендаторов с указанием стоимости их товаров и доходов «для раскладки подати субсидии, установленной Варшавским сеймом того же года», обнаруживает довольно умеренные цифры: одна лавка имела товара в 650 злот., две — в 400, одна — в 300, одна — в 230, две — в 200, одна — в 150, остальные 7 — менее 100 злот. (минимальная цифра 30 — аптекарская лавка). У коробейников торговля была незначительна; некоторые из них не имели товара более, чем на один злотый, ввиду чего общий сбор с них был определен в 150 злот. Шинкарей указано 10, из которых двое торговали на 100 злот., остальные менее этого, а трое даже на 30 злот. Еврейское население, кроме детей моложе 10 лет, достигло в 1676 г. 525 лиц обоего пола. Ввиду похищения или сожжения привилегий брестских евреев в 1660 г., кагал, в лице Давида Самуиловича и Левко Иозефовича, исходатайствовал в 1669 г. от короля Михаила новую привилегию, которую впоследствии утвердил Ян III Собеский в 1676 г.: евреи сохраняют за собой земельные участки и дома, которыми они владели до войны, а также молельни или школы, лавки, места на рынке, бани и кладбища; они пользуются правом винокурения и торговли напитками за уплатой «чопового» в казну, а также правом торговли вообще и занятия ремеслами. Они освобождаются наравне с другими купцами от уплаты «старого мыта», а также от частных сборов по брестскому воеводству, если только их не обязали к тому общие сеймовые постановления; им разрешается строить ворота на их улицах при лавках и закрывать их, никого не впуская к себе, не только по субботам и праздникам, но и во всякое тревожное время; магистрат и мещане обязаны помогать евреям в прекращении антиеврейских беспорядков; подтверждаются соглашения евреев с магистратом, как, напр., относительно починки и постройки мостов. К этим пунктам привилегии короля Михаила Ян Собеский прибавил еще предписание властям охранять евреев при владении землями и кладбищами и разрешение починить старую синагогу и выстроить большую новую и каменную вместо сожженной старой деревянной. Подчеркивается постановление об освобождении евреев, наравне с прочими мещанами, от уплаты старого мыта. Эта привилегия подтверждена в 1720 г. Августом II, который еще в 1702 году дал евреям рескрипт в обеспечение их прав; между прочим, строжайше воспрещалось «задерживать евреев с товарами, опечатывать их школы и лавки» (синагога была, напр., опечатана брестским подкоморием ввиду неуплаты Хемией Нахмановичем казне свыше 5 тыс. злот.; по ходатайству старшин, изъявивших готовность принять на себя обязательство уплаты долга, королева Мария-Казимира распорядилась в 1684 году о снять печати с синагоги). Частые охранные листы, грамоты и рескрипты доказывают, однако, что положение евреев не было прочным и что они должны были прибегать к защите вследствие все повторявшихся насилий то со стороны мещан, то со стороны духовенства, студентов иезуитской коллегии или вообще частных лиц.
Еврейское население, начиная с конца 17 века, стало увеличиваться: согласно «тарифу» поголовной подати 1702 г., на брестский кагал выпала сумма в 737 зл. и 10 гр., в 1705 г. она возросла на 1384 злотых (с Бреста «со всеми своими арендаторами»). По переписи 1766 г. числилось в брестском кагале 3175 душ. С конца 17 века кагал вынужден «делать заем за займом как у светских лиц, так в особенности у различных духовных учреждений: церквей, конгрегаций, коллегий, монастырей и духовных орденов; займы у последних заключаются обыкновенно бессрочные и под обеспечение кагальной недвижимости» (Бершадский). Большая часть кагального недвижимого имущества находилась «в бессрочном залоге» — и в половине 18 в. брестский кагал оказался несостоятельным должником. Долги достигли в 1766 г. суммы 222.720 злот. (одним церквам, монастырям и др. духовным учреждениям кагал должен был 122.723 зл.). Ежегодный доход кагала составлял тогда сумму в 31 тыс. зл. Он слагался из разных косвенных налогов, как, напр., акциза с торговли солью, табаком, сельдями, смолой, дегтем и иными товарами, мясного откупа, сбора с еврейских ремесленников, процентного сбора с приданого, третьей меры с мельниц, находившихся в аренде, у кагала, сбора с шинков и варки пива и пр. Эти деньги шли прежде всего на неотложные государственные подати, как «гиберна» (налог на содержание войска) и пр., затем из них получали жалованье раввины, судьи и прочие члены кагального правления и ближайшее начальство — подстароста (подробнее о распределении доходов см. ст. Кагал, Литва). — Ср.: «Русск. евр. арх.» т. I—III (в особенности первые два тома); «Регесты и Надписи», т. I и II (II печатается); «Акты Вил. арх. ком.», т. XXIX, «Акты о евреях», 1902 (эти акты не вошли в издание «Регест»); Н. Ганновер, יון מצולה, Венеция, 1653; Baliński-Lipiński, Starożytna Polska IV; Бершадский, «Литовские евреи», 1883; Feinstein, Ir Tehillah, Варшава, 1886 (см. рецензию Критикуса, «Восход» 1886, VII); Grätz, тт. VI и VII в евр. переводе С. И. Рабиновича; Дубнов, «Всеобщая история евр.», I и III; Костомаров, «Богдан Хмельницкий», 4-е изд.; Н. Rosenthal, Jew. Enc., III, 373—77. М. Вишницер.5.
Ныне — крепость и уездный город Гродненской губ., имеющие и важное торговое значение. Б. присоединен к России при втором разделе Польши и в 1796 г. назначен уездным городом Слонимской губ., в 1797 г. вошел в состав Литовской, а в 1801 г. — Гродненской губ. В 1802 г. пожар истребил большую часть еврейского квартала Б. Пожар 1828 г. опять разрушил много еврейских зданий, среди них пять молитвенных домов. В первой половине 19 века Б. община не преуспевала благодаря соперничеству других литовских общин, которые быстро развивались. Когда Николай I приказал в 1832 г. построить в Б. крепость, многие исторические здания еврейского квартала, а также старая синагога были разрушены. По поручению раввина Якова Меира Падуи (1840—55), потомка Саула Валя, был тогда снят план старой синагоги и отправлен Денису Самуилу в Лондон, также потомку Валя. Во время работ по устройству крепости было разрушено и кладбище, а надписей на камнях, перенесенных на новое кладбище, нельзя было разобрать. — В 1838 г. была открыта больница с 40 кроватями и аптекой. Ежегодный доход ее в 500 р. покрывался мясной таксой и добровольными пожертвованиями. В 1851—61 гг. строилась новая синагога, а в 1866 г. был основан приют для вдов раввином Оренштейном (1865—74). В 1877 году были устроены даровая лечебница, дом для бедных и квартиры для бедных, а также талмуд-тора для 500 мальчиков. Несмотря на частые пожары, в Б. числилось в 1860 г. 812 домов и 19342 жителей, в 1889 г. — 2063 дома, 41615 жителей — евреев 27005; из них 4364 ремесленника, 1235 купцов, 1000 занятых в промышленности. От пожара 17 мая 1895 года еврейское население очень пострадало, и министерство путей сообщения предоставило многим даровой проезд в течение 12 дней, чтобы искать работу. Новый пожар 11 мая 1901 года сопровождался человеческими жертвами и большими материальными потерями, вследствие чего бедность еще более возросла.
В 1797 г. в уезде, насчитывалось евреев 10 купцов, а мещан (вместе с караимами) 2313 муж. и 2287 женщин (христиан-мещан: цехов. или ремесленников — 2170). В 1817 г. в брестском уезде имелись следующие еврейские общества:
| муж. | женщ. | всего | |
|---|---|---|---|
| Брестское | 3557 | 4579 | 8136 |
| Влодавское | 147 | 225 | 372 |
| Высоко-Литовское | 780 | 695 | 1475 |
| Волчинское | 328 | 558 | 886 |
| Каменец-Литовское | 645 | 806 | 1451 |
| 5457 | 6863 | 12320 |
По данным 1861 года насчитывалось: в Б. 3837 мужч., 4066 женщ.; кроме того, в уезде, 2695 мужч., 2694 женщ. (в 1864 г. в уезде число евреев уменьшилось до 1563).
По переписи 1897 г., в Б. 46568 душ обоего пола, из них евреев 30608, т. е. 65,8% (14533 м. и 15575 ж.). В Б. всего 2898 домов. Ремесленников — почти все евреи — свыше 3½ тысяч: больше всего сапожников и портных, затем идут булочники, плотники, кузнецы, каменщики. Сапожные изделия ремесленники Б. сбывают в Центральную Россию и в Крым. Главные отрасли профессий, дающих заработок еврейскому населению Б. — промышленность (40%), торговля (35%), передвижение и сообщение (5%), служба частная (6%), служба общественная и свободные профессии (около 7%). Из еврейских учреждений следует отметить, помимо вышеуказанных, общество пособия бедным с уставом, предоставляющим право оказывать помощь материальную, медицинскую и просветительную. Существует также организация помощи бедным евреям на Пасху и пр. В Б. имеются 2 синагоги и свыше 30 молитвенных домов. В городе, числится 5 библиотек, 8 типографий, 2 литографии, 7 фотографий — почти все принадлежат евреям. Из учебных заведений имеются, кроме хедеров, 2 казенных народных училища (одно смешанное), и каз. народное евр. женск. училище, одноклассное начальное училище (также казенное), 1 талмуд-тора, 2 частн. мужск. училища, 2 частн. женск. училища и смена для малолетних фабричных рабочих. Несмотря на рост школ за последние годы, около 3/4 еврейских детей школьного возраста остаются вне влияния общеобразовательных школ. — В мае 1905 г. запасные нижние чины учинили насилия над евреями: были убитые и раненые; убытки достигли больших размеров.
Брестский уезд (без города Б.) насчитывает по переписи 1897 г., 171.964 душ об. пола; больше всего православных (143373); второе место занимают евреи: 15288 обоего пола (7342 м. и 7946 ж.), т. е. всего 960, лишь 8,9%; третье место — католики. Самостоятельно своим трудом живет лишь 1/4 еврейского населения (4071 об. п.). Главное занятие нееврейского населения — земледелие, а еврейского — торговля и ремесла. Фабрично-заводская деятельность Б. уезда незначительна; можно только отметить довольно большое количество (около 300) мукомольных заводов и мельниц. Ремесленников-евреев более 4000, но из них на гор. Б. падает до 70%. В местечках — очень много сапожников, работающих не на заказ, а на рынок; товар сбывается на ярмарках. Ремесленный труд поставлен здесь несколько лучше, нежели в других местах черты оседлости. Число подмастерьев довольно значительное, даже большее, чем учеников. Например, среди шапочников приходится на 100 мастеров до 111 подмастерьев. Из общего числа ремесленников приходится около 1/6 женщин. Ремесленницы-еврейки — преимущественно модистки, белошвейки и перчаточницы. На 100 модисток-хозяек в Б. у. приходится до 125 подмастериц и приблизительно столько же учениц. — Из числа местностей, в коих не менее 500 жителей, евреи, в сравнении с прочим населением, наиболее густо населены в: м. Волчин: жит. 617, из них евр. 588; м. Высоко-Литовск: жит. 3.434, евр. 2.876; м. Домачев: жит. 1.180, евр. 1.057; Замостье, предм. местечка Каменец-Литовска: жит. 1.288, евр. 796; Каменец-Литовск: жит. 3.569, евр. 2.722; д. Малорыто: жит. 1.489, евр. 227; м. Милейчицы: жит. 1.685, евр. 814; м. Чернавчицы: жит. 1.209, евр. 481; с. Черняны: жит. 678, евр. 85. — В Б. у. имеются 3 земледельческих еврейских поселения с населением всего в 300 душ. — Ср.: «Сборн. Евр. колон. общ.»; Перепись 1897 г., Гродненская губ.; «Населенные места Росс. империи»; «Города России в 1904 г.», изд. Центр. ст. ком.; «Справ. книга по вопросам образования у евреев»; Б. Е. Бруцкус, «Профессион. состав еврейского населения по данным переписи 1897 г.» («Восход», 1905, №№ 23, 24). J. E., 377—78; Семенов, «Геогр.-стат. словарь». Я. Ш.8.