Черновики будущего

«Черновики будущего» — серия документальных книг Яниса Урбановича, Игоря Юргенса и Юриса Пайдерса с изложением подлинных свидетельств и документов истории Латвии ХХ века. В основе -- архивные материалы, газетные публикации, которые служат темой для дискуссий авторов о непростых событиях развития Латвии в геополитическом и историческом контексте.

Идея документальной серии

Как сообщает издатель, директор Балтийского форума Александр Васильев в предисловии к первой книге, изначально авторов не удовлетворяла трактовка истории, принятая в советской исторической науке, а затем альтернативная трактовка, навязываемая в восстановившей независимость Латвии. Поэтому было решено собрать в книгах беспристрастные исторические документы, которые стали основой для полемики авторов и приглашением к читателю сделать собственные выводы о событиях и фигурах ХХ века в Латвии.

Публицист Юрис Пайдерс подчеркивает, что история является существенной частью современной политики. Искаженное понимание истории позволило отвергуть логичную модель развития Латвии и выбрать путь, приведший к катастрофическому кризису, первые признаки которого проявились в начале 2008 года. "Вторая мировая война была более щадящей по отношению к Латвии, чем то, что сегодня делают с государством его политики", -- утверждает Пайдерс.

Первый том. 1934-1941 годы.

В книге опубликованы несколько сот документов и исторических свидетельств, некоторые из них впервые. Они наглядно показывают, что реальная интеграция Латвийской Республики в СССР началась значительно раньше, чем это было принято считать, проводя ее историческую границу 17 июня 1940 года. Решение латвийской политической элиты не противиться включению Латвии с сферу влияния СССР было продиктовано надеждой избежать участия в грядущей войне и одновременно в условиях военной блокады переориентировать внешную торговлю Латвии с западных стран на СССР.

Экономика Латвии смогла бы выстоять только первые девять месяцев с начала Второй Мировой войны при условии, что прямые боевые действия на ее территории не велись. Подорвали экономику страны следующие обстоятельства: торговая блокада из-за начала военных действий в Европе осенью 1939 года, наступившая вслед за этим нетипично холодная зима, необходимость платить Германии за репатриацию прибалтийских немцев, частичное материальное обеспечение частей РККА, дислоцированных на территории Латвии с осени 1939 года по межгосударственному договору с СССР от 5 октября 1939 года.

Латвийское правительство добровольно приняло решение в вхождении сферу интересов СССР, так как считало это меньшим злом. Если считать, что Латвия 17 июня 1940 года была оккупирована, то надо признать: латвийский президент того времени Карлис Ульманис фактически предал интересы народа Латвии. Историк Эрик Жагарс, посвятивший жизнь изучению исторических событий 1940–1941 годов (его фундаментальный труд -- «Социалистические преобразования в Латвии. 1940–1941», Рига, 1975), в своей рецензии на первую часть книги «Черновики будущего» делает следующий вывод: «Завершаю очень позитивной оценкой проделанной авторами работы. Хотелось бы указать на то, что в истории Латвии остается большое белое пятно: нет серьезных исследований об уровне жизни в Латвии в 30-е годы ХХ века, хотя материалы хорошо сохранились, и это не позволило бы спекулировать насчет «золотых лет» и невиданного расцвета. Глорификация Улманиса в значительной степени связана с тем, что детские и юношеские годы поколения нынешних пенсионеров пришлись именно на улманисовские времена, а в молодости жизнь всегда кажется лучше».

Второй том. 1941-1947 годы.

Описывая один из наиболее трагичных периодов латвийской истории - с 1941 по 1947 год, книга содержит в полтора раза больше исторических документов, в том числе выступления советских руководителей И. Сталина и В. Молотова на латышском языке, не издававшиеся более 50 лет, а также речи «вождя великой Германии» Адольфа Гитлера, его министра иностранных дел фон Риббентропа, других нацистских руководителей, а также лидеров западных союзников - У. Черчилля и Ф. Рузвельта.

Книга иллюстрирована архивными фотографиями, вырезками из газет того времени, постановлениями и законами воюющих государств и их оккупационных администраций, текстами приговоров судов и коммюнике международных переговоров и встреч на высшем уровне. Все эти документы складываются в картину грандиозной трагедии военных лет, которая опровергает множество мифов, созданных в последнее двадцатилетие.

О том, что в 1940 году Латвия была процветающим демократическим государством, тогда как в ней царил жесткий авторитарный режим Карлиса Улманиса, а в своих мемуарах, надиктованных в 1940 году, тот не скрывал симпатий к государственному устройству СССР и сильному участию государства в экономике.

О том, что цензура в Латвии — порождение советского строя, тогда как с 1934 года она уже была беспощадным инструментом для уничтожения любой критики Ульманиса. Были в одночасье закрыты 54 газеты и журнала, число запрещенных книг к маю 1939 года достигло 810.

О том, что Карлис Ульманис была рачительным мудрым хозяином. Уже с началом в сентябре 1939 года мировой войны выяснилось, что Латвия к ней абсолютно не готова. В стране отсутствуют элементарные запасы сырья для промышленности, топлива, горюче-смазочных материалов и даже многих видов продовольствия. Страна немедленно перешла на жесткую карточную систему и жесткое нормирование. Обменный курс лата директивно устанавливался государством. При покупке обуви или одежды в паспорте ставили штамп, запрещающий следующую покупку. Личные запасы продуктов следовало декларировать в полиции.

О массовых репрессиях, реально начавшихся задолго до прихода советской власти. После переворота 1934 года были арестованы все латвийские левые политики, а осенью 1939 года началась вынужденная репатриация нескольких десятков тысяч балтийских немцев по условиям соглашения, подписанного между Латвией и нацистской Германией, происходившая на грабительских условиях. До отъезда они должны были распродать свое движимое и недвижимое имущество, а поскольку многие немцы жили тут веками, они были состоятельными латвийскими гражданами и в Риге владели 36% недвижимости. Цены на дома и земли, на ценные бумаги банков и предприятий резко упали, а обмен вырученных денег на рейхсмарки обеспечивался по невыгодному курсу. Государство в это же время ввело запрет на продажу ювелирных изделий, так что купить за латы золото и драгоценности немцы также не могли. С отъездом высокообразованного немецкого меньшинства освободились порядка 200 профессорских и преподавательских ставок в вузах, тут же занятых латышами. Они также получили сотни высокооплачиваемых вакансий чиновников, банковских служащих, учителей, сельских пасторов, фармацевтов и т. д., а также решающий голос на Рижской бирже. Поскольку депортация оказалась для многих выгодным делом, впоследствии люди не так уж возражали против массовых репрессий советского времени и Холокоста.

Третий том. 1948-1955 годы.

Работа над третьм томом цикла оказалась наиболее сложной, так как период 1948-55 годов практически не исследовался историками, за исключением одного факта -- массовой депортации "нелояльных" жителей в марте 1949 года. Авторы считают, что она повлияла на сотни тысяч жителей Латвии, так как в значительной мере подорвала основу латвийского крестьянства.

Однако еще живы те, кто помнит трудные послевоенные годы. Эти воспоминания стали для авторов своеобразным камертоном, помогающим сохранять объективность и разносторонность освещения этого драматичного и противоречивого периода, обеспечившего фактическое выживание латышского народа.

События в Латвии, показанные в книге в широком международном контексте, разрушают один из самых популярных в последние годы стереотипов — о том, что проводившаяся советской властью политика была направлена исключительно против латышей. «Как бы нам ни хотелось думать, что деятельность Советов в Латвии была особой и направленной против латышей и Латвии политикой, многие ее проявления, включая крупные депортации, были лишь небольшим фрагментом международной и идеологической политики, которую проводил СССР», — пишет Янис Урбанович.

«Черновики будущего» ломают и весьма распространенный стереотип о том, что в советское время никакие экономические ценности не создавались. Юрис Пайдерс доказывает, что напротив, в советский период в Латвии были восстановлены и построены мосты, построена сеть дорог с тверым покрытием и железнодорожных путей и станций, половина из которых была электрифицирована, построены две большие ГЭС -- Плявиньская и Рижская, которые сегодня по–прежнему работают. Публицист отмечает, что в соответствии с законами СССР собственность и доходы, из которых выплачивались пенсии, не отделялись от остального госимущества и госфинансов. И что после восстановления независимости Латвии первое, что надо было сделать, — это отделить пенсионные накопления и собственность. «Но желание лидеров того времени было таким: пенсионные накопления не отделять, а всю госсобственность по возможности быстрее приватизировать (разворовать). Собственность попала в руки новых богачей, а за созданное в советское время национальное богатство, которое осталось на территории Латвии и стало госсобственностью Латвии, пенсионерам даже не сказали спасибо», — подчеркивает Пайдерс.

«Те, кто после войны сопротивлялся советскому режиму, спасли государственность Латвии в той же степени, как и те, кто сотрудничал с режимом Сталина. Первые и вторые, дополняя друг друга, добились того, что латышский народ не был разбросан по просторам России, что природные богатства Латвии не были вычерпаны до дна и что правящий режим в Латвийской ССР был в основном либеральнее и мягче, чем на остальной части СССР», — делает вывод Я.Урбанович.

Четвёртый том. 1956-1991 годы.

В этой книге описаны события последнего советского периода, интересную трактовку которых высказал Игорь Юргенс, неплохо знавший политических деятелей последних годов СССР, некоторых – лично.

Книга создавалась на фоне роста напряженности в отношениях между Россией и ЕС, поэтому неоценимой оказалась помощь российского посла в Латвии Александра Вешнякова при работе с архивами. Комментируя противоречия политиков России и Латвии, Янис Урбанович иронизировал над своими согражданами: они пытаются представить, что появились на свет сорокалетними, и никакого советского прошлого у них нет. Те, кто часто говорит об обреченности советской экономики, забывают, что независимая Латвия построила очень мало и до сих пор эксплуатирует 80% построенного тем самым "обреченным" на поражение Союзом. "Если то государство обречено, то что говорить о государственном строе, создавшем еще меньше?" -- спрашивает Я.Урбанович. Он напомнил, как накануне Brexit премьер-министр Великобритании Кэмерон рассказывал, что все положительное во время членства Британии в Евросоюзе сделала сама Британия, а от Европы одни неприятности. "Равно и при развале СССР был такой же "конструктив". Мол, все хорошее, это наша заслуга. А все неудачи – проклятый совок. Как говорится – ничего нового".

Наиболее сложной для освещения в книге оказалась фигура М.С.Горбачева. Став членом Политбюро, в 1983 году, он не получил согласия от генсека Андропова на знакомство с точными цифрами военного бюджета СССР. А когда стал генсеком ЦК КПСС, то выяснил — сверхнормативные народнохозяйственные ресурсы страны «на случай ядерной войны» составляли ее годовой ВВП! И все реформаторские расчеты Михаила Сергеевича строились на этом. По мнению соавтора «Черновиков» Юриса Пайдерса, СССР разрушился в результате неоднократных и непродуманных экономических экспериментов.

«Хрущев и Горбачев были самыми большими импровизаторами, — дополнил Янис Урбанович. — Но каждый лидер — это трагичная фигура, в первую очередь для своих близких. Маленький человек может быть счастлив даже после смерти — в памяти родных. А большая личность всегда совершает неоднозначные поступки. Взять Антанаса Снечкуса — он был ближе всех балтийских лидеров к Сталину. Или Борис Карлович Пуго, которого я знал лично. И понимал его характер. Он никогда ни в какой ГКЧП не вошел бы без санкции «верховного начальника», то есть Горбачева! Наверное, Горбачев мог знать больше всех — но вопрос, хотел ли он пользоваться этим знанием. И он был манипулируемым — не только Раисой Максимовной, но и всякими зубрами вроде Яковлева. Я критичен к Горбачеву. Он дергал за ручки, и запустил в дом такие сквозняки, что там все заполыхало. Он ответствен за искалеченные судьбы людей и народов».

Издание на других языках

В 2016 году началась подготовка издания первых трёх томов «Черновиков будущего» в КНР на мандаринском диалекте китайского языка! Этим занимается институт при международном отделе ЦК КПК.