О. Генри

О. Ге́нри (англ. O. Henry, псевдоним, настоящее имя Уи́льям Си́дни По́ртер — англ. William Sydney Porter; 1862—1910) — американский прозаик, автор популярных новелл, характеризующихся тонким юмором и неожиданными развязками.

О. Генри

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты и афоризмы

	— А кто они? — спросил я. — Ну, как же, — сказал он, — это люди, которые нанимали на работу девушек и платили им пять или шесть долларов в неделю. Вы из их шайки? — Нет, ваше бессмертство, — ответил я. — Я всего-навсего поджёг приют для сирот и убил слепого, чтобы воспользоваться его медяками. — Неоконченный рассказ (An Unfinished Story), перевод М. Ф. Лорие
	`Who are they?' I asked. `Why,' said he, `they are the men who hired working-girls, and paid 'em five or six dollars a week to live on. Are you one of the bunch?' `Not on your immortality,' said I. `I'm only the fellow that set fire to an orphan asylum, and murdered a blind man for his pennies.'

	Дурaки бывaют рaзные. Нет, попрошу не встaвaть с местa, покa вaс не вызвaли. — Клад (Buried Treasure), перевод К. И. Чуковского
	There are many kinds of fools. Now, will everybody please sit still until they are called upon specifically to rise?

Все свои учёные степени Длинный Билл получил в скотоводческом лагере и на степной тропе. Удача и бережливость, ясная голова и зоркий глаз на таящиеся в тёлке достоинства помогли ему подняться от простого ковбоя до хозяина стад. Потом начался бум в скотопромышленности, и Фортуна, осторожно пробираясь среди колючих кактусов, опорожнила рог изобилия на пороге его ранчо. — По первому требованию (A Call Loan), перевод О. П. Холмской

Long Bill was a graduate of the camp and trail. Luck and thrift, a cool head, and a telescopic eye for mavericks had raised him from cowboy to be a cowman. Then came the boom in cattle, and Fortune, stepping gingerly among the cactus thorns, came and emptied her cornucopia at the doorstep of the ranch.

	Единственное дело, в котором женщина превосходит мужчину, это исполнение женских ролей в водевиле. — Рука, которая терзает весь мир (The Hand that Riles the World), перевод К. И. Чуковского
	About the only job left that a woman can beat a man in is female impersonator in vaudeville.

	Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слёз, вздохов и улыбок, причём вздохи преобладают. — Дары волхвов (The Gift of the Magi), перевод Е. Д. Калашниковой
	There was clearly nothing to do but flop down on the shabby little couch and howl. So Della did it. Which instigates the moral reflection that life is made up of sobs, sniffles, and smiles, with sniffles predominating.

Если бы мужчины знали, чем занимаются девушки, когда остаются одни, никто никогда не женился бы.[источник?]

За всякое благодеяние, полученное из рук филантропов, надо было платить если не деньгами, то унижением. Как у Цезаря был Брут, так и здесь каждая благотворительная койка была сопряжена с обязательной ванной, а каждый ломоть хлеба отравлен бесцеремонным залезанием в душу. Не лучше ли быть постояльцем тюрьмы? Там, конечно, всё делается по строго установленным правилам, но зато никто не суётся в личные дела джентльмена. — Фараон и хорал (The Cop and the Anthem), перевод А. Н. Горлин

If not in coin you must pay in humiliation of spirit for every benefit received at the hands of philanthropy. As Cæsar had his Brutus, every bed of charity must have its toll of a bath, every loaf of bread its compensation of a private and personal inquisition. Wherefore it is better to be a guest of the law, which, though conducted by rules, does not meddle unduly with a gentleman's private affairs.

Зажгите свет, я не хочу возвращаться домой в темноте.[источник?]

	Когда любим мы сами, слово «любовь» — синоним самопожертвования и отречения. Когда любят соседи, живущие за стеной, это слово означает самомнение и нахальство. — Персики (Little Speck in Garnered Fruit), перевод Е. Д. Калашниковой
	Love, when it is ours, is the other name for self-abnegation and sacrifice. When it belongs to people across the airshaft it means arrogance and self-conceit.

Несомненен тот факт, что порой женщина и мужчина, едва взглянув друг на друга, мгновенно влюбляются. Рискованная штука эта любовь с первого взгляда, когда она ещё не видела его чековой книжки, а он ещё не видел её в папильотках. Тем не менее в жизни оно бывает.[источник?]

	Это была такая женщина, что даже пескаря ввела бы в грех. Она была не столько маленькая, сколько крупная, и, казалось, дух гостеприимства пронизывал всё её существо. Румянец её лица говорил о кулинарных склонностях и пылком темпераменте, а от её улыбки чертополох мог бы зацвести в декабре месяце. — Друг Телемак (Telemachus, Friend), перевод М. В. Урнова
	Now, there was a woman that would have tempted an anchovy to forget his vows. She was not so small as she was large; and a kind of welcome air seemed to mitigate her vicinity. The pink of her face was the in hoc signo of a culinary temper and a warm disposition, and her smile would have brought out the dogwood blossoms in December.